Секрет золотой карусели

Увидев, как шампанское искрится в свете люстры, я поняла, что это именно то, чего мне в данный момент не хватает.

Мишка подмигнул мне, и мы ловко сняли по бокалу, после чего он отправился общаться со своими собратьями и обниматься с художницами, а я была перехвачена девицей с фотоаппаратом на предмет интервью. Уж не знаю, с чего она ко мне прицепилась, очевидно, я бросилась ей в глаза, потому что и вправду выгодно отличалась от всех остальных особ женского пола.

Давать интервью мне совершенно не хотелось, потому что, откровенно говоря, нечего было сказать. Пока девица щелкала фотоаппаратом, я стояла, глупо улыбаясь на фоне собственной картины. Потом она стала задавать вопросы, выпаливая их со скоростью пулемета, я еле успевала отбиваться, чтобы не сказать лишнего.

И тут рядом со мной появился тот самый мужчина, который спас меня от мерзавца в переулке. Ну да, точно он, его длинное лицо и трехдневная щетина на щеках. Пальто он оставил в гардеробе, и теперь на нем был стильный пиджак. Точнее, появился он рядом не со мной, а с картиной и уставился на нее в непритворном восхищении.

– Добрый вечер… – промямлила я, глядя на пиджак и вдыхая запах дорогого лосьона после бритья.

Я как-никак была замужем за обеспеченным человеком и прекрасно знаю, сколько все это стоит. Словом, мужчина был хорош, хотя дело совершенно не в стоимости его одежды. Просто он выглядел как хозяин жизни.

Мелькнула, правда, мысль, что такой мужчина тут делает, потому что никак он не вписывался в эту тусовку, но я оставила эту мысль на дне бокала с шампанским. Ну да, как-то незаметно его допила.

– Добрый вечер! – весело ответил мужчина, одним движением бровей отогнал настырную девицу и жестом фокусника протянул мне еще один бокал.

– Потрясающая картина, – сказал он, отойдя чуть в сторону, чтобы поменять ракурс, – такое в ней настроение… вы не знаете, кто автор, кто эта самая К. Плотицына?

– Вы не поверите, но это я… – вырвалось у меня.

– Не может быть! – Он всплеснул руками.

– Отчего же?

– Оттого, что вы совсем не похожи на… – он запнулся, – в общем, не важно, за это надо выпить!

Мы выпили шампанского, голова у меня чуть кружилась, и было так приятно находиться в большом светлом зале и просто разговаривать с симпатичным собеседником, смотреть на эти картины и отбросить в сторону все свои проблемы хоть ненадолго.

У меня зазвонил телефон.

Хочется продолжить стихами: «Кто говорит – слон…»

Но нет, на экране был просто незнакомый номер. Причем, чтобы посмотреть на экран, мне понадобилось сделать над собой некоторое усилие, чтобы открыть глаза. Они категорически не хотели открываться. Веки слиплись, было такое чувство, что их склеили по меньшей мере «Моментом».

Очевидно, уши были в относительно приличном состоянии, раз звонок сумел пробиться ко мне. Так что глазам пришлось подчиниться, хоть я и пожалела о своем геройском поступке, тем не менее ответила.

Голос тоже был незнакомый, женский.

– Катя, это Милана…

«Какая, к дьяволу, Милана, вы, дамочка, номером ошиблись!» – хотела рявкнуть я, повернуться на другой бок и снова заснуть, но что-то меня остановило.

Ах, ну да, Милана – это хозяйка той галереи, где мы были с Бобриком и где выставили мою работу.

Неужели она хочет мне сообщить, что на мою мазню нашелся покупатель?

– Да, Милана, я слушаю.

– Катя, подойди… подойдите, пожалуйста, ко мне в галерею.

Правда, что ли, продала мою работу? Так быстро?

Я не стала раньше времени радоваться и только спросила:

– Когда?

– Прямо сейчас. Это очень важно.

Голос у нее был взволнованный, обеспокоенный.

Нет, пожалуй, это не продажа, а что-то совсем другое…

– А в чем дело?

– Это не телефонный разговор. Приходите в галерею, здесь я все объясню.

Тут мне передалось ее беспокойство.

Да что там у них случилось и как это может касаться меня? Ведь если бы это меня не касалось, с какой стати Милана стала бы мне звонить и так настоятельно звать меня в галерею?

– Хорошо, скоро буду.

Я села на кровати и огляделась. Спала я отчего-то в банном халате, все тело саднило. Очень медленно и мучительно я вспоминала, что вообще произошло.

Так, я живу в этой квартире с Марусей. Вчера я была на открытии выставки в галерее «Милана», что там было-то… Вроде бы все прошло удачно, шампанское пили… Больше ничего не помню.

Мое любимое платье лежало в кресле все мятое, запачканное рыжей шерстью. Все ясно, Маруська повалялась.

– Ну, я тебе устрою! – сказала я в сторону двери, поскольку оттуда раздавались скулеж и царапанье.

Маруся открыла дверь и гавкнула в том смысле, что нечего платья разбрасывать, прибирать нужно, раз на них валяться нельзя, и я не могла не признать ее правоту. Я застонала громко и прислушалась. В квартире царила тишина, стало быть, Васильич не работает. Ну да, взял выходной после того, как совершенно умотался с сантехникой. Это и к лучшему, что он не увидит меня такой.

Я встала с кровати, приказала комнате прекратить кружиться и побрела в ванную. Этот ангел во плоти даже подключил воду.

Как ни странно, но собралась я быстро, возможно оттого, что душевая кабинка оказалась замечательной, и я быстро пришла в себя, постояв под сильными струями горячей воды.

Маруся уже стояла у дверей, сжимая в зубах поводок, но я объяснила ей, что ухожу по делу, а ей придется остаться дома одной.

Собаченция очень обиделась и ушла грустить под кровать.

А я отправилась в галерею.

Там было ощущение разгрома, на полу – грязные следы, многие картины сняты со своих мест и составлены возле стен.

Милана, растрепанная, с одним накрашенным глазом, стояла посреди зала. Увидев меня, она скривилась и проговорила:

– А, вот и ты… вы…

– Так что случилось-то?