Золото грифона

– Рассказывай!

– Это мой брат. Он же – компаньон по бизнесу.

– Ну! – Я начала его трясти.

– Остальное потом. Но никто не должен знать, что здесь произошло. Пока. Хотя бы сутки.

– Он что, так и будет здесь сидеть? Голым?

– Зачем здесь? Почему голым? Мы его спрячем.

– Куда?

– Море большое, есть куда прятать, – он сказал это так спокойно и даже обыденно, что у меня мороз по коже пробежал.

– То есть? Ты хочешь его – того?…Он что, умер?

– А ты сама не видишь?

– Я не знаю…

Повисла тягостная тишина.

В этот момент железная дверь душа сама собой распахнулась, с грохотом ударилась о железное корыто, которое валялось рядом.

Голый дядька внезапно как-то судорожно всхлипнул, дернул головой и посмотрел на нас мутными глазами.

Его чудесное оживление меня так обрадовало, что я во всю глотку заорала:

– Ур-р-р-ра! Живой!

– А ты думала какой? – Вадим накинул на брата полотенце, которое я так и держала в руках.

– Но собака была дохлая… Я и подумала…

– Вот вся ваша бабская логика! – Хрустя огурцом, произнес Сеня, выглядывая в окошко кухни. – Я же сразу сказал: без поллитры никак не разобраться. Мужику надо срочно налить, а то он точно окочурится. Пиво есть?

– Безалкогольное, – отозвался Вадим.

– Дело дрянь. Надо бы водочки.

– Коньяк подойдет?

– В самый раз. Доставай.

Всё пришло в движение. Брата разули, поставили вертикально и включили душ. Под струями теплой воды, нагретой солнцем в баке, и под напором холодной воды из уличной колонки, которой я прицельно поливала его из шланга, этот невменяемый гражданин наконец-то пришел в сознание. Увидев, что из шланга его поливает женщина (то есть я), он повернулся спиной и попытался одной рукой прикрыть свои срамные места, а другой начал отмахиваться от холодного и безжалостного потока воды, которым я целилась в него, как из пулемета.

Какое-то дикое ожесточение охватило меня, когда я поливала его водой.

– Гаденыш, пьянь позорная, алкаш подзаборный, сучий потрох! – Это только печатные выражения, которые я довольно громко шипела, стараясь попасть в него упругой струей воды. – Заставил меня пережить такой стресс! Такой удар! Покойник в доме! В душе! Хорошо, хоть не в кухне. Будешь знать, пьянь, как пить всякую дрянь!

Сеня меня еле оттащил от шланга, попросту перекрыв кран.

– Всё, Даша, хватит. Пожалей мужика. Он уже синий от холода. Его пора приводить в чувство. Пошли, родной, как там тебя…

Он обернул трясущегося дядьку в полотенце и отвел на кухню.

Меня сразу как-то попустило, как будто вода смыла напряжение последних событий. Только вот в голове немного гудело. Устала, наверное.

Спустя полчаса мы все вместе сидели на веранде и оживленно обсуждали происшедшее. Лично я больше всего переживала, чтобы под тяжестью Сени не рухнул мой второй этаж. Но, видно, хорошо строили в начале века, да бывший муж не подвел, когда возводил веранду и устанавливал лестницу.

Брат Вадима почти без чувств лежал в углу комнатки на бойцовском мате.

После перепития он очень страдал и, видимо, поэтому тихо стонал. Пытка холодным душем, которую я ему устроила, немного вернула его к жизни. Во всяком случае, хорошенько взбодрила. На голове у него сохла мокрая салфетка. И весь он был, как эта мокрая тряпка, безвольный и жалкий.

Тем временем Сеня колдовал над бутылками и закусками – в этом он был, безусловно, мастак. Благодаря его навыкам и обширным знаниям в народной науке под названием «похмелье» наш новый знакомый постепенно приходил в себя.

Что с ним произошло накануне, он вразумительно так и не смог нам рассказать. Рваная нить его воспоминаний заканчивалась на том моменте, когда он вместе с Янычем, обмыв балансировку, приступил к тосту за надежные тормозные колодки. Дальше – туман и провал в памяти.

Между тем Вадим не переставал доставать его вопросами:

– Скажи мне на милость, почему ты спал сидя голым в душе?

На что тот тихим и усталым голосом отвечал ему:

–Объясняю. Спал, потому что устал. Сидя, потому что спать сидя, согласись, всё же удобнее, чем стоя, а голым, потому что это душ. Там положено раздеваться.

– А что, логично,– деловито разливая коньяк, заметил Сеня.

– В общем-то, да, логично, – согласился Вадим. – Но ты же не пьешь! Во всяком случае, столько. В конце концов, ты мог принять определённые меры предосторожности…

Но тот, видно, не слушая его, пробубнил себе под нос:

– Не пил и не буду пить.

– Не зарекайся, тьфу- тьфу- тьфу! – заметил Сеня, протягивая ему стопочку. – Прими. Полегчает, милый. Такое пережить! Это всё Яныч, говнюк, со своей паленой водярой. Жлоб конченый. Так напоить и бросить беспомощного человека в чужом доме. И где!

– Кстати, почему в моем душе?

Брат Вадима даже вздрогнул, когда я посмотрела в его сторону.

– Не знаю…Правда… Помню только, я захотел освежиться. Но у них мойка была занята. Кажется, поэтому. Не помню. Я настаивал, хотел под душ немедленно… Вот меня и отвели. Раздели и бросили.

–Документы на месте? – Спросил его Вадим.

– Всё со мною. В барсетке.

– А где машина?