Китайские фантазии

– Оксана, прости меня. Я – дурак. Сам хотел все исправить. Давай начнем сначала. Как говорят у нас в Китае, тыква не бывает абсолютно круглой, человек не бывает абсолютно совершенным.

Посмотрела в его тёмные глубокие глаза Не умею злиться на людей, слишком доверчивая и влюбчивая:

– Что за квест, чёрт возьми, ты нам устроил? Я очень разочарована. И все эти происшествия, они меня так выкачали морально. Но, знаешь, готова попробовать начать всё сначала, забыть все неприятности. Почему сразу не мог со мной поговорить?

Вэй посмотрел на меня, обнял и поцеловал. Не могла ему сопротивляться. Ужасно ненавижу себя за это. Он сокрушался: «Оксана, я боялся. Всегда сильный и успешный, а тут болезнь. Так неожиданно. Перепробовал всё, не хотел, чтобы меня жалели. С каждым днем мне все сложнее и сложнее держать себя в руках. Состояние ухудшается. Но не будем сегодня больше о печальном. Так рад, что позвонила, ты – самая странная женщина из всех, которых знал. Мне говорили, что русских не понять, а я не верил».

А потом мы гуляли, впервые разговаривали по душам с тех пор, как знакомы, как завязалась наши отношения. Тогда мы только тактильно воспринимали друг друга. Сегодня мы заглянули впервые вовнутрь, в душу каждого из нас. Как часто мы бежим, несемся куда-то. Кто на работу, кто по делам, утром проснулся, побежал на работу, из офиса домой, то одно, то другое. И даже нет времени поговорить. Наверное, и брак мой распался из-за того, что мы разучились разговаривать друг с другом. И вот все эти похищения и поступки Вэя, тоже из-за того, что ему просто не с кем было поговорить по душам, посоветоваться, получить поддержку.

Так незаметно стало темнеть. День подходил к концу. Вэй засуетился:

– Я сегодня поеду в город обратно, а завтра приеду. Вы ещё здесь сколько пробудете? Может и вас забрать?

– Нет, мы пробудем еще несколько дней, у нас остались незавершённые дела.

– Завтра привезти что-то?

– Пока у нас всё есть.

На прощание мы расцеловались. И уже в глубине души пожалела, что не поехала вместе с ним в город. Я очень соскучилась по дочке. Передала с Вэем письмо для неё. Он пошел к машине, а я – в дом. Там меня ждали Марианна и Сэй.

– Уехал? – спросила Марианна.

– Да, но он обещал вернуться, – мы обе улыбнулись, получилась фраза похожая на ту, что из русского мультфильма про Карлсона.

– Когда вернётся? Когда приедет снова? Он такой странный.

– Завтра он приедет опять. Он хотел нас уже забрать в город, но я сказала, что еще несколько дней задержимся.

– Да, здесь мириклинам очень нравится. Особенно приглянулся сад, где они могут гулять, чтобы их не видели, и свежая травка, и пруд. Им так нравится плавать.

И вот так за разговорами мы уснули.

Дневник Марианны от 25 июня

Вчера после обеда я рисовала с Вэем первый раз. Мы вышли в сад и устроили пленэр. Выбрали красивое место. Вместе определили, что будет изображено на картине, и решили сделать беседку, как самое яркое пятно среди зелени, композиционным центром. Она очень нежная, резная, воздушная. Справа от беседки пруд, в котором плавают карпы кои. Раньше у Сэй были серебряные караси, но карпы сейчас моднее. Около пруда выложена извилистая дорожка из гравия. Сэй сказала, что хочет сделать разноцветную мозаичную тропку. Они с внучкой собираются её выкладывать сами. Да, китайцы фанаты уюта и, безусловно, эстеты.

Вэй согласился, что вид мы выбрали чудесный. Начали рисовать. И всё я делала как всегда, выкладывалась по максимуму. Даже поймала себя дважды на моих характерных "так-так-так". Но почему-то чувствовала, что рисуем мы не то и не так. Вэй меня спрашивал по-английски. Я объясняла. Но к концу сеанса честно сказала, что не чувствую удовлетворения от процесса и результата. Обычно я ощущаю, что дело идет хорошо, живопись меня успокаивает. Вроде бы ничего особенного не происходит, но это только на первый взгляд. Я чувствую прилив сил. Некоторые художники заставляют себя писать, ждут вдохновения. У меня нет такого. Главное – сесть рисовать, а дальше чудо происходит само собой. Мы договорились, что завтра утром продолжим. Вэй верил, что у нас получилось, хоть я дала ему понять, что навряд ли. Он ушел спать радостный. Глаза блестели. Вера в излечение в нем очень сильна. Надеюсь, он почувствовал какие-то изменения в хорошую сторону. А мы сели с Оксаной около пейзажей и стали рассматривать.

– Марианна, но что тут не так?

– Ах, если бы я понимала "что". Обычный пейзаж начинающего художника. Тут не должно быть идеально. Дело не в этом.

– Может быть, по цвету что-то не так? Но вы же можете подправить цвета завтра.

– Можем. Только я думаю, что не так не по цвету. Совсем нет.

– Ну так что же еще? Может птицу какую надо написать? Или мириклина?

– А голова у тебя варит отлично. Птицу всегда можно дорисовать или мириклинчика. Можно самого Вэя написать мелко. Помнишь, как маму нарисовала в саду? Но там я её изображала и чувствовала, что получается с первого мазка. Сейчас ничего не чувствую. Возможно, просто устала.

Мы пошли посмотреть, как выздоравливают мириклины. Они еще немного линяли, но песню тревожную уже не пели. Почему-то полезли ко мне. Оксана удивилась:

– Смотри, они словно хотят тебя лечить. Вэй забрал из тебя всю энергию. Ты же сказала, что устала. Так редко слышу слово "устала" от тебя. Ты же гиперактивна, редко утомляешься. Верно?

– Да, Оксана, точно… Очень с ним устала. Хоть он может себя мило вести. Шутил по-английски над своей неумелостью. Старался быть хорошим. Но так всё фальшиво. Не верю ему. Какой-то ненастоящий. Таких мужчин, как Вэй, у меня никогда не было. Очень мутный.

– Согласна, что-то такое есть. Но внешность! Я схожу с ума, такой он умный, внимательный и темпераментный. Для меня нет никого харизматичнее и даже красивее.

– Да ну… С ума сошла? У него широкие скулы и узкие глаза… Кошмар! Не люблю таких мужчин.

– А мне нравятся. Я тебе покажу фотографии своего бывшего мужа. Они в Гуанчжоу, не тут, конечно. Его все считают красивым.

– Ну, тут же важно общение. Возможно, твой бывший был обаятельным или шутил постоянно. Но мы-то о Вэе говорим. Что в нем такого привлекательного для тебя?

– Сила. Он посмотрит, и я словно таю.

– О! Да ты страстная.

– Да. И запах его мне нравится. Он всегда чистый и надушен каким-то дорогим одеколоном. Всегда один запах. Обалденный просто.

– Во как. А мне важно, чтобы мужчина был чистым. Чтобы не пах потом. Чтобы принял душ перед сексом.

– Это даже не обсуждается. Разве ты встречала кого-то, кто не любит чистоту и опрятность? Особенно в делах интимных.

Мы еще долго обсуждали мужчин. Заснули часа в два ночи. Вот болтушки. Утром еле проснулись. Опять с трудом вытащила Оксану на зарядку. Она толком ничего не делала – просто прогулялась в саду. А я сделала нормальную разминку. Минут тридцать, как минимум. Чувствовала себя после неё свежей и активной. Казалось, мозг стал лучше соображать.

Потом мы умылись и собрались все за завтраком. Не знаю, что они там китайское едят, я утром теперь буду варить себе любимую овсянку на воде и одно вареное яйцо. Сэй мне все показала на кухне, теперь хозяйничаю. Меня поразило, как у неё аккуратно кругом – в кухонных шкафчиках большие запасы риса, кукурузы, приправ, чая вообще просто море видов. А сколько разных чайничков и емкостей глиняных. Некоторые с иероглифами, некоторые с росписью. Китайский чай мне нравится. Все улуны очень необычные. Каждый чем-то хорош. Но я не люблю пить пустой чай. Теперь у меня есть шоколад – беру себе дольку. Много мне не нужно, но совсем без привычного вкуса пока не могу.

Я постоянно удивляю Сэй своими европейскими замашками. Думаю, она считает меня невоспитанной русской. Ну и ладно. Еще и нетерпеливая русская. Мне скучно просто сидеть и ждать. Ношу с собой крючок и нитки. Начала вязать салфетку из тонких ниток. Работа большая. И хорошо. Как только жду чего-то, достаю вязание и занимаю себя. А что? Уши и рот у меня свободны, активно участвую в разговоре. Если Оксана мне объяснит. Но иногда они говорят по-китайски, а я словно выпадаю. Вот тут меня вязание и спасает. Оксана подсказала мне записывать китайские слова. Ведь до поездки я хотела изучать понемногу китайский. Понадобится мне для романа. Ну а материала для него у меня становится все больше и больше. Тут я удовлетворена по полной.

Сегодня утром, сразу после завтрака, мы с Вэем пошли дописывать наши пейзажи. Задала ему вопрос, не улучшилось ли самочувствие. Сказал, что нет. Спал очень плохо, но позже разгулялся. Он очень надеялся на нашу арт-терапию. Увы, про себя не могла так сказать. Меня опять просто отталкивало от этого умного, богатого человека. Конечно, жалела его, как больного, но как-то сразу про это забывала. Иногда могу быть жестокой. Мой мозг избирателен. Так вот, он – мой мозг – словно фильтровал информацию про Вэя. Будто не замечала, что у этого человека есть не только недостатки, но и достоинства.

Итак, мы продолжили рисовать ту самую красавицу-беседку и пруд с дорожкой. Предложила Вэю нарисовать его, сидящим в беседке. Он согласился. Усадила его там, а сама сделала набросок. Потом позвала Вэя, и мы рисовали его портрет вместе. Сегодня дело шло лучше. Вэй сам это почувствовал сразу. Спросила, в чем улучшения выражаются. Он сказал, что некоторые места картины кажутся ему немного теплее, некоторые словно светятся. Немного, но видно. А еще Вэй несколько раз попробовал погладить картину, забыв, что нарисовано масляной краской. Испачкался, смеялся. Когда он веселился, я даже забыла, что передо мной тот самый Вэй. Было в нем что-то настоящее. Сбросил на время маску.

Мы рисовали три часа подряд. Вышла из дома Оксана, долго рассматривала наши картины, похвалила обоих, особенно Вэя, и пригласила нас пить чай. Решили, что сделаем перерыв. Оксана заварила два разных улуна – черный и зеленый. Я отметила, что иногда улун с более сильным молочным привкусом. Сэй рассказала, что так не должно быть. Этот нежный молочный вкус в последнее время специально усиливают искусственными ароматизаторами. Причем, китайцы делают это в чаях на экспорт, а сами пьют натуральные улуны.

Напиток взбодрил, и мы продолжили рисовать еще два часа. Закончили работу, отнесли картины в дом. Сэй очень понравился мой пейзаж. Понятно, это ведь её сад. Картину я с удовольствием ей подарила. А вот пейзаж Вэя вышел неоднозначным. Словно мы его недоработали. Возможно, так оно и было. Но я не рисую по двадцать часов одну картину. Тогда она теряет свежесть, становится вымученной. Поэтому мы решили не рисовать дальше. Иногда полезно вовремя остановиться.

Дневник Оксаны Ли от 26 июня

У меня появилось много свободного времени. Марианна и Вэй рисовали, Сэй возилась по хозяйству. А я, чтобы не скучать, решила обойти местные окрестности, тем более что люблю ходить. Вот и сегодня пошла вдоль берега, река здесь замечательная, вода чистая, не то что у нас в городе – мутная, непрозрачная. И вот иду, иду, ушла мыслями куда-то далеко, как вдруг меня кто-то окликнул: « Куня!»[14 - (кит) девушка].

Смотрю лодка, в ней гондольер. Да! Китайские очень похожи на итальянские гондолы. Ох! А рыбак – красавец писаный, засмотреться, стать, рост, всё при нём и улыбка.

– Ни хау![15 - (кит) здравствуйте] – смутилась я.

– Красавица, давай прокачу с ветерком!