Карантинные заметки. Время коронавируса

Карантинные заметки. Время коронавируса
Наталия Честнова

Мы все очутились в непривычной обстановке и стали обдумывать, как не сойти с ума. Тем более что время пребывания в этой изоляции не определено.

Карантинные заметки

Время коронавируса

Наталия Честнова

© Наталия Честнова, 2022

ISBN 978-5-0056-4530-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

День первый

Медленно выползающее из-за домов солнце напоминает, что день начинается, что будет жарко, что пора вставать, хоть и не хочется. В связи с этой эпидемией мы все оказались то ли заперты, то ли ограничены в социальных контактах, что наводит на мысль о том, что пора задуматься о вечном.. а думать не хочется… Такая расслабленность. Такая успокоенность… То ли кажущаяся, то ли на самом деле…

Пора перечитывать «Пир во время чумы», наслаждаясь покоем или писать, надеясь, что «Болдинская» осень придет раньше календарной и первоцветы вызовут столь же мощный прилив вдохновения, что и падающие листья.

В этом стабильно обнуляющемся мире лучше сидеть дома и тихо наблюдать…

Из бабушек меня уволили: говорят для моей же безопасности, что ж воспользуемся этим отпуском.

Последнее время я зачастила на разные культурные мероприятия. Где мы только не были помимо Филармонии! Было много интересного в немецких театрах. Маленькие театрики, почти всегда в подвальчиках, часто между кресел столики с напитками. Людей немного, но артисты играют с полной отдачей. Будь то странноватая на мой взгляд постановка „ Чайки», где к качестве русской народной песни поют „ Пусть бегут неуклюже пешеходы по лужам» или искрометная комедия „ Слуга двух господ», где молодые артисты дали волю своему безудержному темпераменту (думала после Константина Райкина в «Труффальдино из Бергамо „ не смогу смотреть, ан нет, было хорошо). Так же хороши были студенты театральных вузов в „ Золушке».

Были совсем странные постановки. Ультрасовременные, как «Psyhonaute» – о жизни после катастрофы, о том, что выйдет, если социальные контакты разрушены и остались только физиологические и как восстанавливать их и надо ли…

О «Рейнской республике», клянусь, ничего не знала, что была такая в 1923 году. Бонн, Кельн. Дюссельдорф, а потом пала.

Монолог о жизни в ГДР, рассказ о детстве, арестах и приспособляемости и о невозможности изжить из себя совок.

О трудной жизни и выживаемости женщин (странно написала, Но как? Она работала комивояжером и жизнь ее изрядно побила).

И наконец, последний опус современной писательницы, основанной на реальном случае, произошедшем в стортивном юношеском лыжном лагере. Это психологический детектив о вине женщин, в данном случае совсем молодых девушек: тебя развратили потому, что ты сама хотела? Потому что подала повод? Вот и живи теперь с этой виной..И т.д Очень сейчас модно это обсуждать.

Сюда кстати и «Одесса» фильм Валерия Тодоровского. И про эпидемию (там холера 1970) и про вину девушек…

Кстати про холеру. Я эту холеру пережила на Алтае. Мы в том год были там со стройотрядом. Про стройотряд потом. А тогда меня по настоящему напугало абсолютное отсутствие информации. Это теперь интернет и пр. Кстати есть ли там сейчас интернет? Эту деревню, где мы ставили столбы и давали свет, до сих пор не могу найти на карте. Это Бийский район. Речка Ануй. Название села забыла, вроде Первомайское. Газеты приходили с опозданием на неделю, письма шли месяц. Когда кто-то сказал про холеру, она в тот год была на юге – Одесса, Астрахань (наши ребята ездили туда собирать арбузы, так им выдали по буханке хлеба и банке сгущенки и отправили домой в Ленинград), а мы жили в зоне слухов. Шел август. Пора было уезжать, команды не давали, хотя свет мы провели, делать было больше нечего. Есть тоже. Пришла автолавка с китайскими кедами, страшный дефицит и армейскими дубленками, а денег не было.. Местные жители несли нам в качестве платы дыни, картошку, огурцы, медовуху и слухи: „ Все закрыто – перекрыто. Останетесь здесь навсегда». Было страшно. С опозданием на две недели прислали автобусы и мы поехали в Бийск, где ходили по улицам, оценивая работу электриков: “ Тут столбы неправильно закреплены. Тут провода висят, не натянуты совсем», а потом ехали пятеро суток практически без еды – купили все пирожки на вокзале в Камень- на- Оби: и покупать было нечего, и денег не было… Но ехали домой.

Теперешний карантин тоже неопределен, хотя слухи распространяются еще более широко и мощно. Интернет тому порука. Но неясно все! Школьников оправили по домам на месяц. Родителей отправили с ними сидеть, исключив бабушек, то ли жалея бабушек, находящихся в зоне риска. то ли потому, что за детей отвечают родители, а не бабушки…

Анекдотам нет числа. И если в Италии уже поют, то в Германии пока только апплодируют врачам, несущим свою нелегкую вахту. Ну и слухи, слухи. Слухи.

День второй

Сегодня что-то солнце скрылось и обещают похолодание градусов на 6. И так до выходных.

Ну, хорошо

Теперь про стройотряд

Тогда это было обязательно.«Партия сказала – надо! Комсомол ответил есть!» А не комсомольцев у нас не было. Только больных или, думаю, блатных, оставляли на лето дома.

Надо сказать, что мы и не протестовали. Было интересно. Мы стремились попасть в отряд получше, хотя кто знает, что такое получше?. Это был способ зарабатывания денег тоже. Студентов особо никуда не брали. Ну на погрузку можно было пойти. Наши ребята подрабатывали на Батенинском банно-прачечном комбинате. А девушкам куда? Разве что на прополку..

Все хотели поехать куда-нибудь подальше, там и денег больше можно заработать, да новые места посмотреть. Коля Шапкин был из детского дома. Он за лето зарабатывал себе на пальто, шапку и ботинки. Это были большие деньги. На стипендию такого не купить.

Я училась на Электромеханическом факультете, поэтому наша специализация была электрификация: ставили столбы, тянули провода, делали проводку в домах, устанавливали электрические счетчики. Как выснилось к 1970 году было еще полно деревень и поселков или вообще без света, или работающих от дизельных установок. И это не обязательно где-то вдали, в глубине России. Псковская, Новгородская и Калининская области, расположенные между Ленинградом и Москвой, имели такие медвежьи углы… Мои родители были на стройке Красноборской ГЭС в 1948 году, но с тех пор проблема не была решена.

Но попасть в такие стройотряды было непросто. Сначала, первокурсников. посылали в Ленобласть. А уж на следующий год можно было попасть куда-то дальше, на Алтай, например. Как удалось мне: девушек нужно мало, разве что на кухню, на столбы лазать нам не разрешали. Мальчишки уговорили взять меня «заместо мужика». Но я все равно попала на кухню.

В Ленобласти мы работали в совхозе Первомайский, где нет совхозов с таким названием? Это под Приозерском, станция Отрадное, поселок Плодовое на берегу Отрадного озера. Чудные ягодные и грибные места. Здесь мы сначала строили коровник, а потом огораживали пастбище: ставили столбы и натягивали проволоку.

Жили в просторном помещении бывшего зернохранилища, перегороженного полиэтиленовой занавеской- мальчики отдельно, девочки отдельно. Девочек было восемь, а вот сколько мальчиков, не припомню, 15, наверное.

Нам дали лошадь, на которой будущий вице-премьер ездил за водой. Лошадь звали Орлик, было ему больше 20 лет. Орлик дорогу знал, поэтому Илюша доверился ему полностью: сам спал между бочками, а Орлик лакомился росшими вдоль дороги лопухами. Воду привозили только к обеду.

На кухне организовали дежурство, две девицы и парень. Денег не было, продуктов тоже. Бывало купим с сельпо две поллитровых банки борща, и вот вам суп на 20 человек. Так и писали в меню: борщ б/м и б/с (т е без мяса и без сметаны). Вечером мы с Петей ходили на молокозавод за молоком и сметаной.

На поля возил нас автобус, больше похожий на перевозку для покойников: без окон без дверей, пару раз мы переворачивались, хорошо, что без жертв: спали не только мы, сидящие внутри, но у шофер. Форма одежды была такая: купальник, а сверху ватник: стояла жуткая жара, а утром еще холодно, да и ватники потом использовали, чтобы поспать на полях. На обед возили обратно в деревню. Как-то не досчитались двоих, уехали на обед без них. Приезжаем сидят: не слышали как их звали, спали видно крепко. Привезли несколько кусков хлеба.

Есть хотелось всегда. Как то пошли в столовую в деревню. На столах стоял хлеб и горчица. Густо мазали ей хлеб, чтобы не чувствовать вкуса этого супа, который даже голодному человеку было сложно есть.

Время было веселое. Купались, жгли костры, ходили на халтуру: прорвало трубу, ребята у нас рукастые. Самое сложное было встать в 5 утра: будильник ставили в таз и все равно мимо!

В соседней деревне работали ребята из Энергомаша, ходили по ночам в гости.

Потом в Приозерске были спортивные соревнования. Меня тоже послали. Бегать-прыгать я могу, а вот стрелять!!! Вообще никогда даже не пробовала. Но все рано поехали. А накануне меня укусил комар и прямо в глаз. Просыпаюся утром – красотка да и только, раздуло глаз и ничего не видно. Но все равно поехали.

Дали винтовку с оптическим прицелом. Велели закрыть глаз, прищуриться. А я не умею закрывать оба глаза, только один, увы, короче, так прищурилась (прищурила правый глаз и винтовку приложила к правой щеке) и так прицелилась, что попала в соседнюю мишень! Да прямо в 10ку! Бедный парень, которому сняли все очки, потому что попаданий было не 5, а 6, чуть меня не убил. Но в волейбольном матче мы выиграли.

Пару раз за лето отпустили домой. Помыться. Обратно я привезла чугунную сковородку, которую потом так и оставила в Отрадном, о чем мама жалела. Я вышла на Кушелевке, мне до дома ближе, а ребята доехали до конечной, до Финлянского вокзала. Так там их задержали, как безбилетников. Составили протокол, сообщили в Институт. Всем ничего, а вот Юре Солдатову это потом аукнулось, когда его судили за срубленную елку: в характеристике написали: замечен в безбилетном проезде… Это как черный шар! Ну о елке потом.

Вечер второго дня

Завтра день весеннего равноденствия. День сравняется с ночью и начнется настоящая весна. В Германии именно этот день считается началом весны. Для меня это было странно. Хотя странно должно быть то, что в Петербурге начало весны всегда совпадало со снегопадами и ветрами. Какая уж тут весна.

Так совпало, что я была в Петербурге в конце февраляю. И погода оказалась соответствующая; балкон аж трясся от ветра.

И все на фоне пустых полок в магазинах, которые я вижу здесь впервые

День четвертый

Весна получается не совсем „ Болдинской», сидим травим байки. Тоже хорошо, давно не общались. Все куда-то бежим.

Собирали вентилятор: готовимся к лету. Окна выходят на юг и когда жара, деватьсся некуда. Я уже сшила две пары тяжелых штор.