Разлейте время по бокалам

– Проверяешь крепость этих стен? Не трудись, они надёжны. – Спурий насмешливо посмотрел на своего раба. – Будь осторожнее, а то некому будет спасать униженных женщин. Подожди меня здесь, я принесу ключ.

Вскоре хозяин вернулся. Ему не сразу удалось зацепить ключом за колодки и приподнять их. Он несколько раз подёргал задвижку, наконец, она поддалась его усилиям.

– Здесь очень крутая лестница, да к тому же без перилл.

Не успели они войти в полутёмный холл, как сверху донёсся крик. Асканий взлетел по лестнице и грудью распахнул дверь. Сначала он увидел на постели только мужчину. Когда тот обернулся на созданный Асканием шум, стала видна полуодетая женщина, которой мужчина закрывал рот огромной волосатой ладонью.

– Ты кто? – удивлённо спросил он.

– Отпусти её.

– Кого? Её? – Мужчина медленно слез с кровати и предстал перед Асканием во весь свой атлетический рост. – А какое тебе до неё дело?

– Маркус? Маркус Сатрий? – Спурий Феликс вошёл в комнату и вмешался в разговор. – Что ты делаешь в моём доме?

– О, явился сам хозяин! А ты и не знаешь, кому сдаёшь комнаты? Живу я здесь! Точнее, она живёт…

И он указал на девушку, скорчившуюся в углу постели.

– Почему она кричала? Ты её бил? – Асканий испытывал сильнейшее отвращение к этому красивому самоуверенному мужчине, даже не попытавшемуся прикрыть свою наготу от посторонних людей.

– Спурий, кто он такой? Его одежда позволяет предположить, что это раб.

– Ты прав, он мой раб…

– Так уведи его! – Маркус начал злиться. Он заметил, что мужчины с интересом и сочувствием посматривают на его невольницу.

– Нет, я не уйду, – обратился Асканий к своему хозяину. – Нельзя оставлять несчастную наедине с этим животным.

Такое заявление способно вывести из себя даже очень спокойную натуру, не говоря уже о неуравновешенном Маркусе.

– Ну ты, merda[50 - Латинское ругательство, относящееся, скорее к экскрементам животных.]. Как ты смеешь вмешиваться в мои поступки? Да я, Маркус Кассий Сатрий, никогда и ни у кого не стану спрашивать, как мне поступать с моей собственностью! А тем более, у низменного раба. Уходите!

Спурий Феликс, хорошо знакомый с характером и репутацией Маркуса не сомневался в том, какая участь ожидает его рабыню в случае их ухода. Но в тоже время он понимал правоту Маркуса в том, что он может делать со своей рабыней всё, что угодно. А девушка, крепко закутавшись в простыню, смотрела на всех красными от слёз глазами, её немигающий взгляд молил о помощи.

– Нет. – Спурий покачал головой. – Это мой дом. Я не позволю, чтобы в нём…

Он не успел договорить. Быстрым движением Маркус схватил со стола нож и замер, как вкопанный. Нет, не страх перед двумя соперниками остановил его, а раздумье, кого избрать первой жертвой. В мироощущении младшего Сатрия всё перевернулось с ног на голову. Люди, помешавшие ему, стали врагами. Маркус не задумывался над тем, какие последствия может вызвать стычка с уважаемым, хотя и неродовитым гражданином Помпей. Не говоря уже о том, чем ему обернётся убийство троих людей. Ведь понятно, что расправившись с неожиданными посетителями, он не оставит в живых девушку. Правда, высокопоставленное общество осудило бы его только за смерть Спурия Феликса – свободного человека. В том, что он сможет справиться с обоими мужчинами, Маркус абсолютно не сомневался, ведь многие годы тренировок в палестрах[51 - Место для спортивной борьбы и упражнений.] сделали его сильным и изворотливым бойцом.

Асканий напрягся. Но Маркус метнулся не к нему. Он шагнул в сторону Спурия Феликса и, прочертив отточенным лезвием смертоносную дугу, попытался полоснуть его по горлу. К счастью, Маркус не достиг своей цели, потому что Спурий успел откачнуться назад. Тут же Асканий поймал противника за запястье и до боли заломил его руку за спину. В следующий удар Маркус вложил всю ярость. Хотя он был полностью обнажён, на ногах его всё ещё были тяжёлые кальцеи[52 - Тяжёлая кожаная обувь, напоминающая современные туфли без коблука, со шнуровкой из кожаных ремней.] на деревянной подошве. Правой ногой он пнул Аскания по голени. Сильная боль заставила его ослабить хватку, и Маркус вырвался на свободу. И в ту же секунду увидел перед собой Спурия, спешащего на помощь своему рабу и неожидавшего, что Маркус так быстро освободится. Последний не замедлил воспользоваться ситуацией, и вонзил тонкое лезвие в живот хозяина дома по самую рукоятку. Спурий Феликс охнул и ногтями впился своему убийце в руку. Медленно опускаясь на пол, он потянул за собой Маркуса, и тот поспешил выдернуть нож из раны. Тут же хлынула кровь. Пропитав белоснежную тогу Спурия Феликса, она множеством ручейков потекла по его голым ногам, и наполнила собой кожаные сандалии. В ужасе раскрыв глаза, смертельно раненый ещё немного постоял на коленях и упал.

Асканий, поражённый этой дикой сценой, ничего не предпринимал. Казалось, Маркуса тоже ошеломило произошедшее, он бессмысленно смотрел на окровавленный нож и шевелил губами. Наступила по-настоящему мёртвая тишина. Вдруг Маркус дико рассмеялся, зажал рукоятку ножа обеими руками и твёрдым шагом пошёл на Аскания. Безоружный юноша вынужден был отступать и вскоре почувствовал спиной гладкую поверхность стены. Помощи он ниоткуда не ждал и потому, когда рядом с ним появилась рабыня, о которой все забыли, и сунула ему в руку кинжал, он почувствовал благодарность сразу ко всем богам на свете. Девушка не успела отойти, как сильный удар по голове сбил её с ног.

– Доберусь и до тебя, – злобно прошипел её хозяин.

Но ему не суждено было это сделать. Той секунды, на которую отвлёкся Маркус, хватило Асканию для нападения. Он мог бы сразу убить его, но решил только ранить в плечо. Но даже после ранения взбешённый мужчина не отступил и представлял смертельную угрозу для Аскания. И тогда, нисколько не жалея, он убил Маркуса Сатрия точным ударом кинжала в сердце. Мёртвое тело рухнуло сразу, раскидав в стороны руки и подмяв под себя согнутую левую ногу. Голова его дёрнулась в судороге, рот по-звериному оскалился. Мёртвый, ненавидящий взгляд устремился в бездну…

Асканию впервые пришлось убить человека. Ему стало плохо, и он потерял сознание.

Очнувшись, Асканий не сразу вспомнил, что с ним произошло. За окном наступили сумерки, и в комнате почти ничего не было видно. Он рассмотрел девушку, сидящую на полу

– Как тебя зовут?

– Тана, – она попыталась встать, но, застонав, снова опустилась.

Асканий осмотрел её голову и обнаружил большую, пульсирующую шишку за левым ухом.

– Кружится голова? – спросил он.

– Угу…и болит сильно.

– Давай помогу тебе встать. Тебе бы полежать.

– Здесь? В этой комнате? – Тана покосилась на мертвецов. – Нет, не могу. Я хочу уйти отсюда.

– Я тоже, но нельзя. Не знаю пока, что нам делать, но бежать сейчас мы не можем. Кстати, меня зовут Асканий.

Он довёл Тану до ложа и усадил.

– У тебя есть другая одежда? – Девушка кивнула. – Где она? Я подам.

Тана указала на шкаф, из которого Асканий достал бежевую льняную столу и такого же цвета тунику. Он отвернулся, чтобы дать девушке переодеться.

– Ты можешь к кому-нибудь обратиться за помощью? Есть у тебя родственники или знакомые? Может не в Помпеях, а где-нибудь в другом городе? – Спросил Асканий.

– Нет. Я родилась не в Италии. Моя родина очень, очень далеко. Римляне называют её Британь. Римляне напали на мою деревню, когда мне исполнилось пять лет. Они были очень жестоки. Не знаю, что стало с братьями – они тогда жили на другом краю селенья со своими семьями. Меня, папу и маму захватил какой-то солдат и, связав, посадил в свою повозку… Я прижималась спиной к матери и видела, как римляне поджигали дома, убивали стариков и сопротивляющихся мужчин, а трупы бросают в пожарища. Думаю, что в огонь попадали не только мёртвые… Крики, плач. И запах гари, смешанный с запахом горелого человеческого мяса.

Асканий слушал молча. В углу окна появилась первая звезда. Он осторожно коснулся вздувшегося рубца на её плече.

– Болит?

– Немного. Не привыкать… Я не боюсь боли. У меня сменилось несколько хозяев, и все они били меня. Только Маркус не трогал. Я принадлежала ему около года, думаю, что обо мне никто не знал, мне нельзя было никуда выходить, мне всё время казалось, что произойдёт что-то страшное – и вот…

Они одновременно посмотрели на мёртвого хозяина Таны. Ночная темнота, смело выползающая из углов, почти полностью укрыла его тело, оставив видимым только бледное лицо с распахнутыми глазами и оскаленным ртом.

– Кто он? – Спросила Тана.

– Я прожил здесь только полгода, и мало о ком что-то знаю. Слышал только, как о нём несколько раз неуважительно отзывался хозяин. Он из очень родовитой семьи, но его самого никто в Помпеях не желает знать из-за безнравственного характера и жестокости. Когда хозяин назвал его имя – Маркус Кассий Сатрий, я сразу вспомнил, что немного слышал о нём.

Асканий поглядел в сторону Спурия Феликса и подумал, что мёртвых нужно накрыть. Он снял с ложа покрывало и набросил его на Маркуса. Подойдя к телу Спурия Феликса. Асканий присел рядом с ним.

– Прости, что привёл тебя к смерти, ты был хорошим человеком, – услышала Тана его шёпот.

Накрыв всё тело Спурия, Асканий не спешил опускать простыню на его лицо.

– Мистика, да и только! – вдруг вырвалось у него.

– Что?