Булатного меча. С тех самых пор
И Карла меч в честь этого был назван
Жойез – то знают все бароны наши;
Их крик «Монжой!» в честь этого меча
Грозой гремит всегда на поле битвы,
И ни один народ не устоит.
186
Луна блестит, и ночь светла. В печали
Лежит король, – он вспомнил о Роланде,
Об Оливьере, пэрах, прочих франках,
Они в крови лежат среди теснин!
И зарыдал великий император,
Он бога просит души их спасти…
Устал король, трудов великих много
Он перенес в тот день, – и Карл заснул.
С ним рядом там лежат его дружины,
Устали кони: ни один из них
Не мог стоять, травой кормились лежа…
Да, кто немало бедствий претерпел,
Тот многому научится, конечно!
187
Измучен Карл, он спит тревожным сном.
Послал к нему всевышний Гавриила,
Чтоб охранять его. У изголовья
Всю ночь стоял господень светлый ангел,
И страшный бой, что Карлу предстоял,
Явил ему в пророческом виденье:
Взглянул на небо Карл и видит громы,
Огонь и град, и молния, и бури…
И разом все обрушилось на франков:
Яблоновых и ясеневых копий
Все острия и древка запылали,
Зажглися брони, шлемы и щиты,
Их сталь гремит, и стонет войско Карла…
Стремятся к франкам змеи, леопарды,
Медведи, гидры, чудища, по виду
Уродливей исчадий ада, с ними
Ужасных грифов ровно тридцать тысяч…
И франки все кричат: «Король, на помощь!»
В печали Карл стремится к ним, но вдруг
Свирепый лев навстречу Карлу мчится,
Он в бешенстве бросается, и с ним
Схватился Карл, и бой кипит жестокий…
Кто победит – не ведает король.
Все спит король, до утра не проснулся[136 - Сновидение. Пленение медведя – Ганелона вызывает протест его родичей, тридцати медведей. Борзый пес – Тьерри, свирепый медведь – Пинабель (тирады 283–292).].
188
И сон другой увидел император:
Он в Ахене своем, за цепь он держит
Медведя там. Вдруг из лесу к нему,
Со стороны Арденн, больших медведей
Приходит тридцать, все они, как люди,
Ему сказали: «Карл, за что ты держишь
Его в плену? Он родич наш, и все мы
За ним пришли!» Из залы к Карлу мчится
И пес борзой и с самым крупным зверем
Вступает в бой, схватились на лугу…
Кто победит – неведомо владыке…
Таков был сон, что Карлу божий ангел
Явил тогда. До утра спал король.
189
Примчался царь Марсилий в Сарагоссу,
Сошел с коня под сению оливы;
Он слугам отдал шлем, броню и меч
И в корчах пал: лишился он десницы,
И кровь течет ручьями на траву,
А близ него царица Брамимонда
Рыдает, стонет. Двадцать тысяч мавров
И Францию, и Карла проклинают…
В пещере там стоял их Аполлин, —
К нему бегут с проклятьями испанцы:
«Проклятый бог, нас всех ты опозорил,
Ты дал в обиду нашего царя!
За нашу службу верную в награду
Ты что нам дал!?» И скипетр, и порфиру
Там сорвали с него, топтали, били
И за руки привесили к столбу.
Его кумир на щепы весь распался…
Затем схватили бога Тервагана
И сорвали с него карбункул яркий.
В глубокий ров был брошен Мухамед,
Его топтали свиньи и собаки!..
190
Очнулся царь. В палаты расписные
Велел себя тотчас перенести.
Его жена, царица Брамимонда
Рыдает, плачет, кудри рвет свои:
«О, Сарагосса, ныне ты лишилась
Марсилия, владыки своего!
Покинули предатели нас боги,
И будет трус эмир[137 - Эмир Балиган. Балиган П. о Р. изображен повелителем мусульман, имеющим в подчинении сорок королей и Марсилия и назван старым и седым, являясь в известной степени равноценным Карлу Великому по принципу образной симметрии.] наш, если в бой