А меч уже просвистал.
Только он ногой ступил на порог,
А меч его пополам рассек,
Только порог переступить хотел он,
На две части разваливается тело.
Свистит и сверкает хангайский меч,
Головы слетают с вражеских плеч.
В это время
Сагаан-Гэрэна сын,
Царевич Эрхэ-Тайжа,
Кому и предназначалась в расцвете красы
Урмай-Гоохон – госпожа,
Два шелковых рукава халата
До локтей завернув,
Две шелковых полы халата
За кушак заткнув,
Широкой, развернутой грудью вперед
На хангайский порог он прямо идет.
Схватить, полонить надеется он
Солнцелико-великую Урмай-Гоохон.
Но только пяткой на порог он встал,
Меч над его головой просвистал,
Только он ногой ступил на порог,
А меч его крепкую шею рассек.
Порог перешагнуть он старается,
А голова уже на полу валяется.
Да, голова у царевича с плеч слетела.
Полководцы, видя такое дело,
Сами живы и целы пока,
Назад поворачивают войска.
Видят они, что их ряды поредели,
Чувствуют они, что их тела ослабели,
Нет прежних сил, нет и натиска,
А меч свистит то прямо, то наискось,
А головы на землю продолжают катиться.
«Нет уж, – думают полководцы,—
Лучше домой возвратиться».
Со своими войсками кишащими, муравьиными,
Повернулись они ко дворцу широкими спинами.
Хара-Зутан про это узнал,
Всполошился, засуетился,
Стрельчато-синего жеребца оседлал,
Вдогонку за отступающими пустился.
Черные мысли его бурлят,
Грязные чувства его кишат.
Догоняет он вражеское войско,
Принимает он позу геройскую,
Загораживает он войскам дорогу,
На полководцев кричит он строго:
– Вы настолько, – кричит он, – слабы,
Что от одной убегаете бабы!
Обмануты вы обманывающими,
Подкошены вы подкашивающими,
Неужели женщины вы побоитесь,
К дворцу Гэсэра не возвратитесь?
Кобыла
Во время скачек отстанет,
Женщина
Во время битвы – устанет.
Она во дворце своем затворилась,
Но кроме силы бывает хитрость.
Зачем же на меч открыто лезть,
Ведь задние двери во дворце есть.
Нападите на дворец с двух сторон,
Будет ваша Урмай-Гоохон.
Полководцы Хара-Зутану поверили,
Показал он им все задние двери.
Дружно они на дворец напали,
Урмай-Гоохон полонили, взяли.
После этого
Шарайдаи, желтой долиной владеющие,
Троеханы,
Бесчисленных подданных имеющие,
Обрадовались,
Что достигли цели.
Развеселились,
Что сами остались целы.
Запрягли они трех иноходцев
В телегу серебряно-зеркальную,
Под руки ведут, подобную солнцу
Царицу прекрасную, но печальную.
Посадили ее, всячески обласкали
И к себе домой поскакали.
В это время Хара-Зутан
С черной душой, как известно, хан,
Понял,
Что он один теперь остается.
Понял,