Повелел Гэсэр немедленно им,
Чтобы вернуть улетевших птиц и ос,
Собрать морозы с целых трех зим,
И устроить один большой мороз.
Чтобы трещали в лесу деревья,
Чтобы у оленей трещали рога,
Чтобы все становища и деревни
Замели сугробы-снега.
Чтоб одно только было место,
Где бы можно было согреться.
Там от солнца тепло сохранится,
Прилетят туда осы и птицы,
Сбережет вселенский огонь
Лишь одна Гэсэра ладонь.
Так на деле все точно и вышло,
Вот вселенная холодом дышит,
Вот деревья в лесу трещат,
Вот зверушки в лесу пищат.
С трех трескучих собранный зим
В одно место большой мороз,
Напугал дыханьем своим
Упорхнувших и птиц и ос.
От мороза им некуда деться,
Негде им спастись и согреться.
Только светится, как огонь,
Среди стужи Гэсэра ладонь.
Вот к ладони они слетают,
Над ладонью они витают,
На ладони они собираются,
На ладони они согреваются.
Снова с неба слетевших вниз
На ладони той собралось
Все двенадцать сказочных птиц,
Все двенадцать сказочных ос.
Собралась там, крылышками шурша,
Абарга-Сэсэна душа.
Девять птичек Гэсэр убил,
Девять ос Гэсэр придавил,
По три штуки оставил в живых,
Завернувши в тряпицу их.
Лишних слов никому не сказывая,
Тряпку спрятал к себе за пазуху.
Спрятал тряпку к себе на грудь
И в обратный пустился путь.
В это время
Дьяволу Абарга-Сэсэн хану
Совсем становится плохо.
Стонет он непрестанно,
Не может сделать ни выдоха и ни вдоха.
Березовым обручем
Голову он себе сдавил,
Железо прочное
Вокруг головы обвил,
Белого от черного не отличает,
Позднего и раннего не различает.
Правого от левого отличить не может.
И день и ночь боль его гложет.
Время перепуталось, все смешалось,
Посмотреть на него – просто жалость!
А между тем
Абай Гэсэр уж давно в пути,
Немного совсем
Осталось ему идти.
Вот и логово,
Где живет дьявол Абарга-Сэсэн хан,
Где томится так долго
Прекрасная Туман-Жаргалан.
Прежде всего
Абай Гэсэр Удалой
Издает свой клич боевой.
Рев тысячи изюбрей
В своем голосе он соединяет,
Рычание тысячи зубров
В своем крике объединяет.
Как тысяча лосей
Он ревет-кричит,
Как десять тысяч лосей
Он ревет-трубит.
Абарга-Сэсэн
Услыхал этот крик и вой.
– Заходи, – говорит, – заходи, Гэсэр,
Ко мне домой.
Волосенки-то твои,
Я гляжу – жидковаты,
А ручонки-то твои,
Я гляжу – слабоваты.
Ни суставы твои, ни жилы,
Не имеют крепости-силы,
А кости-то твои – хрящеваты,
А ноги-то твои – тонковаты.
А спина-то твоя – мягка,
А ступня-то твоя – узка.
Жаль, что не встретился ты мне,