Легенды Амастриды

Она нежно прикрыла ему губы ладонью. Всем телом прижалась к нему.

– Я тоже люблю тебя… Я хочу остаться с тобой…

Он чувствовал страшную слабость во всем теле, его лихорадило, но Брайс резко оттолкнул Рэн.

– Нет, Рэн! Не будь дурой! Спускайся в убежище!

– Я…

– Проклятие! Мы же оба знаем, что со мной происходит! Уходи!

Он вытащил клинок и взмахнул им. Рэн отчаянно закричала. Но убить себя Брайс не успел. Тело его выгнулось дугой, и он потерял сознание.

– Заносите его внутрь! – скомандовала Рэн. Несколько воинов подхватили безвольное тело и потащили в убежище. На минуту Рэн увидела полоску дымного неба над головой, потом лязгнули засовы, и над их головами сгустилась непроглядная тьма.

Она брела по странному бесконечному дому, вокруг были двери. Рэн знала, что ей во что бы то ни стало надо отыскать что-то… Только что? Она толкнула первую дверь. В темноте перед ней сидела женщина. Она обернулась, и Рэн показалось, что она видит свое отражение.

– Так ты все-таки нашла меня.

Рэн слышала, как глухо стучит сердце, у нее было такое чувство, словно она падает в черную бездонную пропасть, но она все же шагнула к незнакомке.

– Кто ты?

– А это так важно? Я могу спасти твоего возлюбленного… – глаза ее странно блеснули. – Мы вместе можем спасти его…

– Как? – горестно воскликнула Рэн. – Сегодня проклятое полнолуние!

– Но ты по-прежнему человек, – возразила незнакомка. – Ты даже не представляешь, насколько ты особенная… Я помогу тебе…

Рэн не отрываясь, словно зачарованная, смотрела в ее синие глаза. Не стало ничего кругом, только этот пронизывающий взгляд и Голос внутри, который шептал, обещал невозможное. Лицо незнакомки стало расплываться перед глазами, искажаться… А потом она уже не могла понять, где кончается этот кошмарный сон.

Трэйд

Шум битвы постепенно утих. Рэн боялась признаться себе, что это может значить только одно – все погибли или хейли добивают последних оставшихся в живых. В Убежище было тихо на протяжении всего времени, пока длилось уничтожение. Люди сидели у стен, сбившись в кучи, грязные, голодные и испуганные. Женщины и дети плакали, многие оставили наверху своих близких. Они с какой-то упорной слепой надеждой взирали на Рэн, как будто она еще могла в чем-то помочь. Да, они все пока живы, но это лишь отсрочка неминуемой смерти. Скоро закончиться еда и вода, если только ликаны не доберутся до них прежде.

Но все эти мысли вытесняла тревога. На грязной подстилке в углу пещеры Брайс корчился в судорогах уже несколько часов. Ему не становилось лучше. Напрасны были все заклинания и порошки. Не помогло и последнее, на что пошла Рэн. Тонким стальным клинком она сделала глубокий надрез на своем запястье, и темная струйка крови потекла на пол убежища. Брайс открыл на минуту глаза, мутные, полыхнувшие желтым светом. Рэн было и так ясно, что время на исходе и если не поможет это, не поможет ничто. Она склонилась над ним, стараясь унять дрожь. Ей было страшно того, что предстояло сделать, но Голос в голове нашептывал, что это последний шанс.

– Рэн… Рэн… что ты делаешь? – Брайс с трудом открыл глаза, они лихорадочно блестели. Рэн сквозь слезы смотрела на родное лицо.

– Все будет хорошо, Брайс… я спасу тебя… доверься мне. Я знаю, что делаю…

Брайс понял раньше, чем она приступила к делу. Его взъерошенная голова метнулась в сторону, в другую, но сил встать у него уже не было. Он только беспомощно смотрел на нее сквозь туманную пелену. Ее глаза были полны слез.

– Я не дам тебе умереть… – услышал он шепот над самым своим ухом, – только не так, любимый…

– Рэн… послушай… – слова с хрипом вырывались из груди. – Это конец… никто ничего не сможет сделать… не надо… я люблю тебя, моя королева…. – Он коснулся ее щеки, пачкая кожу в кровь, стараясь поймать ее взгляд, но она мягко, но решительно высвободилась.

– Нет, Брайс. Ты не умрешь!

С силой она запрокинула его окровавленную голову, и струйка крови с ее запястья потекла ему в горло. Его тело с неожиданной силой выгнулось в конвульсиях. Рэн отбросило в сторону. Брайс издал дикий вопль, полный боли и ненависти. Люди в углу тоже закричали, заметались в панике. Один из стражников, мальчишка лет пятнадцати схватил меч и бросился к Брайсу, но Рэн преградила ему дорогу.

– Остановись! Я как твоя королева приказываю тебе – остановись! – ее голос звенел от гнева и напряжения. – Мы не такие, как они! Мы не убиваем!

За своей спиной она заметила движение. Брайс извивался на своем ложе, лицо его менялось, вытягиваясь и темнея. Она в отчаянии смотрела, как он превращается в то же, чем стал Крэйн и была она сама. Сердце раздирала нечеловеческая боль и ярость. Кто угодно, только не он! Он – единственный, кто не отвернулся от нее, понял и принял ее. И вот он умирает за нее! Ногти на скрюченных пальцах отрастали и загибались с невероятной скоростью. Голос не помог – он обращался в хейля, даже быстрее, чем остальные. Рэн встала между ним и людьми. Ей не было страшно, она знала, что теперь остается только убить его. Брайс поднялся с ложа, с трудом сделал несколько неверных шагов. Желтый огонь в его глазах светился слишком ярко.

– Рэн… любовь моя… ты не должна… – внезапно он пошатнулся, по телу прошла дрожь, и он ничком упал на пол. Гул испуганных голосов в углу убежища прокатился и затих. Огонь бросал неясные отсветы на стены, Брайс больше не шевелился. Внезапно стало так тихо, что слышен был только треск веток в костре. Рэн упала на колени рядом с неподвижным телом, пачкая руки в крови, перевернула его и издала стон. Бледное безжизненное лицо Брайса было красиво и неподвижно, остекленевшие карие глаза уже подернулись дымкой. Это был он, а не чудовище. Ее кровь действительно остановила обращение, но не спасла его. Люди молча сгрудились вокруг тела мужчины и коленопреклоненной женщины. Но Рэн не хотела, да и не могла ничего говорить, приказывать, помогать. Ей хотелось только остаться здесь с ним, оплакать его и устроить погребение, достойное Брайса.

«Мы прокляты, – думала она. Все мы здесь прокляты. Нет никакой Амастриды, Трэйд прав. Есть смерть и боль. Нет никаких богов, иначе бы они не позволили всему этому случиться. Где же они были, пока их народ убивали оборотни! Мы одни в этом мире! Мы умрем, и ничего не станет. И Дарлог, и Гэльдоран поглотит тьма». Черная боль и отчаяние нахлынули и заполнили все ее существо. Даже Голос покинул ее.

Рэн сидела на полу, прижимая голову Брайса к груди. И вдруг… Дрожащими руками она разорвала рубашку у него на груди, припала к ней, отчаянно прислушиваясь. Она боялась, что боги шутят над ней, но сердце Брайса чуть слышно билось.

– Он жив! Да помогите же мне! Несите сюда воду!

Струйка воды потекла по его лицу, оно дрогнуло. Брайс заморгал, стараясь отвернуться.

– Не надо больше крови… – наконец прошептал он, и Рэн рассмеялась. Он жив!

– Лежи, не двигайся… любимый… – по ее щекам бежали слезы, но Рэн этого не замечала.

– Ты спасла меня… – Брайс неотрывно смотрел на нее. – Откуда ты знала, что это поможет?

– Я не знала… Это Голос внутри меня, я делала то, что он говорил…

– Ты – особенная, Рэн. Ты в самом деле способна лечить от обращения… – он выглядел пораженным, почти испуганным этой ее способностью. – Ты понимаешь, какой это дар? Пока хейли не знают об этом, мы можем победить…

Рэн все еще прижимала его к себе, глядя, как порез на запястье затягивается новой кожей.

*****

Прошли еще одни томительные сутки в убежище. Снаружи было тихо, бойня закончилась. Брайс поправлялся, жар у него спал. Люди смотрели на Рэн благоговейно, со страхом. Она не была одной из них, добрым, но существом другой породы. И они боялись. Наконец, на исходе третьих суток вернулись люди Трэйда. Их трудно было узнать. Грязные, в лохмотьях и запекшейся крови, они падали на пол пещеры без сил, и каждому надо было принести воды и еду, перевязать раны и расспросить, что с остальными. Вернулись немногие, в этой суматохе Рэн узнала Эна, правую руку Трэйда. Он был такой же грязный и израненный, как и остальные, даже его доспехи были все изрублены и негодны.

– Эн! Хвала богам, они сохранили тебе жизнь! Что… – она почувствовала, как пересохло вдруг горло. – Что там, снаружи? Где Трэйд?

Под ее горящим взглядом Эн опустил голову, его седые взлохмаченные волосы закрыли лицо, но Рэн поняла, что старик плачет.

– Нет, Эн… Он просто еще не добрался до Убежища! Он жив!

Рэн видела по его глазам, что Эн не верит в это, но он послушно согласился. Нет, не оставляй меня одну! Я не справлюсь! Я не воин! Мне не справиться без полководца, даже если армия наша – горстка людей… им нужен вождь! Не хейль, не оборотень, им нужен Трэйд Нувал!

Глубокой ночью, когда все уснули, она сидела с Брайсом у догорающего костра.

– Без него нам не победить, Брайс. Это конец. Я не могу повести их наверх, только Трэйд видел карту южных морей. Мы погибнем, от хейлей или от голода – какая разница…

Брайс крепко сжал ее ледяные пальцы.

– Он вернется, Рэн! Хейлям он не по зубам.

С рассветом они отворили двери убежища. Яркое желтое солнце освещало гигантское поле боя. Снег превратился в кровавое месиво, тела лежали друг на друге, ими была выстлана вся прибрежная полоса. Рэн неверяще глядела на то, что осталось от ее города и ее народа. В городе творилось то же самое, хейли не пытались обратить кого-нибудь, по дороге они не нашли ни одного не растерзанного тела. Оборотням некого было превращать. Крепостная стена, разрушенная сразу в нескольких местах, отчетливо свидетельствовала о яростном натиске нападавших. Вот и храмовая площадь. Рэн старалась не смотреть по сторонам, она знала, что все увиденное навсегда запечатлится у нее в памяти: раскрытые в вопле ужаса рты, остекленевшие глаза, изорванные в клочья тела, дети, женщины ее народа…