Перевал Альтара

…Алик, убейся апстену, че ты опять зажался?..

…О, три дня, я как раз оттанцую…

…Ну, отлично, – откликнулась Хилари. – Косим дальше траву, Мародеры: у меня все запасы кончаются. За три дня доварю бодягу, и рискнем опять на сто двадцать!..

Ника вынырнула из Альтара, когда забрезжил рассвет. В комнате посерело, проявились предметы из угольной тени, обозначился стол и кровать, книжный шкаф и открытые полки, с тихим теплым мурчаньем погас ноутбук, отключая синие блики, и реальность утратила краски, словно покрылась пеплом. А потом проявился розовый с лимонной солнечной ноткой: летом светает рано. Нужно ложиться спать.

Ника умылась в ванной, прошла по пустой квартире, дергая плотные шторы и запуская в квартиру рассвет. Было холодно и одиноко.

Папа домой еще не вернулся.

Паутина дрожала серыми нитями, опутывая подоконник, паутина была на шторах и успела оплести батарею, наверное, надуло ветром в окно, подумала Ника и тронула пальцем. Паутина откликнулась легкой вибрацией, под столом зашуршало и заскреблось, Ника дернула стулом из-под столешницы, и там кто-то забился от страха, завизжал, и тогда она тоже взвизгнула, отскочила, забралась на кровать. Около батареи, по-летнему ледяной, сверкнули красным чьи-то глаза, Ника свесилась, крепко цепляясь за спинку и вглядываясь в темноту: кто там визжит и скребется, кто? Глаза попривыкли и увидели крысу, взъерошенную и худющую, и Ника опять заорала, уже в полный голос, от отвращения: из головы серой твари, больной, испускающей дух, обильно росла паутина, пробиваясь прямо из мозга, из развороченной в кровь черепушки. По батарее, потом на окно, по столу и по полкам, все ближе к кровати, – паутина тянулась от крысы к Нике, к ее волосам, к ее голове, и она задохнулась от боли, закричала – и от крика проснулась.

В комнате было совсем светло, за окном чирикала птичья армия, радуясь солнцу и лету, а Ника дышала жадно, взахлеб, точно вынырнула из глубины или спаслась от погони. В голове все трещало и билось в виски, боль была невыносимая, сердце дергалось так, что ломило ребра, сон, думала Ника, дурацкий кошмар, вот тебе и «новое место»! Паутина и пауки… Нет, там была крыса. Да ладно! Крыса-то там откуда?

Ника встала и подошла к столу, осторожно под него заглянула. Пыли скопилось немеряно, но оно и понятно. Папа к ее приезду прибрался, но подвигов ждать не приходилось: под стол с мокрой тряпкой он не полез. Ладно, – решила Ника, – потом все отмою сама, нужно выпить таблетку, умыться и чем-нибудь перекусить. Но сначала поскролим темку!

Прихватив со стола ноутбук, она вернулась в постель и, посмеиваясь над собой, вбила запрос в поисковик. Хорошего ей не напророчили. Все сонники, как один, считали крысу дурным животным и к паутине относились прохладно. Предательство, одиночество, болезни, ловушки, потеря близких. Отличный план на каникулы!

– Обойдетесь! – фыркнула Ника вслух и отложила ноут. – Зато я теперь точно знаю, что паутину во сне нужно рвать, а крыс убивать с изощренной жестокостью. Веселенькая перспектива!

В коридоре щелкнул замок, лязгнула бронебойная дверь. Ника ткнулась в р-фон: без пятнадцати девять. Ну ты, папочка, загулял! Она снова упала в подушку, притворяясь, что все еще спит. Отец заглянул к ней в комнату, кратко вздохнул и прошел к себе. Страшный сон по-прежнему стыл в голове, все болело, хотелось плакать, просто в голос реветь от обиды, она ведь приехала, папочка, она вернулась домой, а ты… Где же ты был всю ночь, пока ей снились кошмары? Почему оставил ее одну? Это было ужасно, сплошной детский сад, но Ника опять была в полном раздрае. Забравшись под одеяло с книжкой, она, как и раньше в минуты слабости, свернулась калачиком и стала читать, сначала сквозь слезы и жалобы маме, а потом фэнтезийный мир захватил, и ей стало не до реальности.

Локация: Старогорск, квартира Калмыкова. Смена игрового персонажа.

Калмыков смотрел на спящую дочь, и в голове прояснялось. Точно, ведь Ника сегодня приехала. Или вчера? Ну, конечно, вчера! Жена неделю назад сообщила в своей милой манере «сказать между прочим», что дочь на каникулы едет к нему, и он даже навел порядок в бывшей комнате Вероники и приготовил обед, сварив суп из пакетика. Нужно будет съездить на рынок, купить что-нибудь посущественнее, что там едят девчонки пятнадцати с половиной лет? Йогурты? Фрукты? А что еще? Нет, разумнее будет спросить у Лиды. Вдруг бургеры с острым соусом?

Пусть дочка спит, и он тоже попробует. Что-то неладно у них в программе, ночью опять сбились коды, только собрали приличный Слепок, и снова все рухнуло к чертовой матери.

А если… Калмыков и сам не заметил, когда включился компьютер, когда он уселся за письменный стол, чтобы кодить, снова и снова, пытаясь пройти барьер.

Локация: Старогорск, квартира Калмыкова. Смена игрового персонажа.

Ближе к полудню Ника устала читать. К тому же в книге все время ели, что-то готовили на костре, варево булькало, пахло мясом, и ей тоже хотелось перекусить. В прежние времена мама звала их обедать, завлекая обратно в реальность горячим борщом и котлетами, с кухни шел такой аромат, что Ника выныривала из Альтара, а папа бросал программы, но теперь мамуля гуляла в Италии, а про папину кулинарию думать без дрожи не получалось.

Ника встала, почистила зубы найденной в сумке щеткой. С интересом исследовала холодильник, ощущая себя полярником: ледяная пустыня, девственная белизна с вкраплениями доисторических ископаемых. Перемороженная колбаса, потерявшая изначальный цвет. Масло, от которого отбить кусок можно разве зубилом старателя. Оживляли пейзаж только яйца, ровным рядком украшавшие дверцу, да кастрюля с загадочным супом, в котором Ника, порывшись половником, с трудом опознала лапшу, разыскав в глубине бульона слипшийся блеклый комок.

Вот так папа, ну учудил! А ведь мама неделю назад позвонила, можно было и подготовиться!

Впрочем, Ника отлично знала все недостатки отца. Он обретался в науке и был совершенно неприспособлен к жизни в реальном мире, состоящем из живых клеток, а не из единиц и нулей. И ему было проще закодить котлету, запах там, вкус и вид, чем пожарить на сковородке для прокорма единственной дочери.

Нужно как-то решать проблему: голодание на каникулах в планы Ники никак не входило. Придется готовить самой, ну а что, качнуть в интернете кулинарную книгу с подробными фотками и сварить себе суперский борщ, а пока начать с этих самых яиц, если они еще живы, конечно.

В дверь позвонили, едва ткнувшись в кнопку. Точно боялись, что их услышат.

Ника пошла открывать.

На пороге стоял Витек с полными сумками всяких вкусностей, а за его широкой спиной, с обычным своим отстраненным видом, пристукивала каблучком его мама, тетя Лида Погодина.

– Здравствуй, Ника, – сказала она. – Рада, что ты вернулась. А мы тут к тебе с припасами.

Ника смотрела во все глаза.

Что ж, тетя Лида была красивая. Если уж начистоту, Нике всегда хотелось быть похожей на Лиду Андреевну. Всегда. Но не теперь.

– Папа еще не проснулся, – стоя в дверях, ответила Ника. Не хотела впускать ее в дом, где все было обустроено мамой. То, что мама сама ушла от отца, решив, наконец, пожить для души, в данный момент не имело значения.

– Ник, я войду? – попросил Витек. – Или сумки хотя бы возьми? Ты не думай, это твой папа звякнул и жратвы купить попросил. В девять утра, прикинь!

– Ты заходи, – разрешила Ника. И улыбнулась Лиде Погодиной. – За продукты спасибо, потом рассчитаюсь. А папу будить не стану.

– Лучше уж не будить, – согласилась Витькина мама. – Он со своей работой в последнее время почти не спит. Ладно, как скажешь, зайду попозже. Но нам тоже придется поговорить, от реальности не уйти.

– Ничего, я постараюсь, – в тон ей ответила Ника и закрыла за Витькой дверь.

В коридоре несчастный Витька неловко стянул свои кроссы:

– Говорил же я ей: не надо идти. Нет, поперлась! Упрямая.

– Ну и как будем жить, Витек? – уныло спросила Ника, перетаскивая в кухню пакеты.

– Ладно, нам-то с тобой чего? – философски заметил Витька. – Еще два года – и нужно думать, в какой институт поступать. Начнется совсем другая жиза. Я вот не заморачиваюсь. Нет, мне обидно, конечно, что она батяню забыла, но с другой стороны, если ей в радость… И лучше уж дядя Илья, я его уважаю.

Ника печально кивнула:

– Я же не против, Танчик. Просто надеялась, что эту байду можно хоть как-то исправить. Ладно, хорош, темку закрыли. Пошли завтракать, брат мой Витек.

Они допивали чай, обсуждая последний рейд, когда проснулся ученый папочка и выполз в кухню на запахи. С голоду он был согласен на все, запросто, не чинясь, съел горячие бутерброды с сыром и запил газировкой. Вид у него был всклокоченный.

– Снова проблемы, дядя Илья? – спросил вежливый Витька.

Ника смотрела на папу и видела, что дело худо. Таким он бывал не часто, когда все в институте шло вкривь и вкось. О работе ученого папочки, как она его называла, Ника знала до ужаса мало, но давно перестала спрашивать, вслед за мамой смирившись с тем, что все вокруг папы секретное, и институт, и проекты. Разве дипломы ей были доступны, папа их прятал в шкафу, на верхней полке за книгами, и Ника, оставшись одна, тащила стремянку к шкафу, пытаясь хоть в общих чертах разобрать, за что же его наградили. Но термины и формулировки были выше ее понимания, она знала, что папа крут и работает в важной сфере, что его зовут «кибер-доктором», и вообще, как земля его только носит. Последнюю фразу повторяла мама, уставшая быть рядом с гением и захотевшая счастья.

– Да, – буркнул папа на Витькин вопрос. – Не клеится паутина. А у вас как дела, молодежь? Ник, прости, я вчера задержался…

– Да ладно, – ответила Ника, копируя мамину интонацию, всегда предвещавшую ссору. – Не привыкать. Работай. Подумаешь, дочь приехала!

– Ника!

– Ах да, тетя Лида тут приходила, ты б ей деньги вернул за продукты.

– Слушай, Ник, я пойду, – подскочил посмурневший Витька. – У меня скоро курсы робототехники, нужно еще доклад подготовить, – а в коридоре шепнул: – Я понимаю, ты злишься. Я свою маму и сам пилю, только при мне так не надо, ясно? Она… Ну, в общем она. Мама. Моя. Понятно? Вечером выйду в Альтар.

Вот тебе и паутина. Вот тебе и крыса во сне. Вторые сутки она в Старогорске, а уже обидела друга. Впрочем, Витек сам хорош, мог бы ей сразу сказать, чтобы она подготовилась и не мечтала о невозможном, мог бы мамочке своей обожаемой как-то вправить мозги под прической!

Ника вернулась в кухню:

– Паутина не клеится, значит? А тетя Лида взяла и склеилась? Папа, очнись! Нам все лето жить вместе! Вместе, ты понимаешь? А ты меня даже не встретил! И шлялся где-то всю ночь!