Плюш и Ко

– Пока ты лежала в больнице, я познакомилась с одной женщиной. – начала мать. – Вышло это совершенно случайно, знай, я этого не планировала. Потом мы даже пару раз встречались на прошлой неделе, и в конце концов, подружились.

Сара протянула Полин визитку.

– Фитнесс тренер? Ты серьезно? – усмехнулась Полин. – Я выпрашивала кроссовки для бега два месяца! Я в долбаных кедах до самого снега ходила! Думаешь из большой любви к тонкой подошве?

– Не кипятись, дочь. – мямлила Сара. – Ты сама все понимаешь.

– Ох, нет, мам. Ни черта я не понимаю. И эта визитка ничего мне не проясняет. Что ты хочешь от меня?

– Она очень хорошая женщина. И такая веселая. Мы говорили о тебе, и решили, что было бы здорово, если бы ты к ней сходила. На счет денег не переживай, я все уладила.

– Ты хочешь сказать, что отец согласен оплатить это? – скривилась Зум-Зум.

– Он ничего не должен знать. – по-заговорщицки прошептала мать.

Полин от удивления перекосило. Странно было думать, что у этой женщины, которая всю жизнь хором пела с мужем одни и те же песни, на старости лет вдруг появились секреты от него. И эта была та самая женщина, которая лучше всех поддакивала, когда речь шла о совершенно ненужной экономии. Полин пристально посмотрела в глаза матери, в них искрился маленький огонек озорства.

– Интрига. – кивнула Полин и спрятала визитку в карман.

Глава 34

Зум-Зум опаздывала.

Собрание, на которое ее пригласили, проходило в актовом зале одной из гостиниц центрального района города. Здесь сплошь и рядом стояли новые стеклянные здания банков и офисных центров, несколько комплексов новостроек понатыкали так часто, что центр превратился в зеркальный лабиринт. Гостиница «Центральная» находилась на холме, с трех сторон ее зажимали офисы корпораций, четвертой стороной, главным входом, она смотрела на вычурный городской парк.

Чем ближе она приближалась к месту назначения, тем чаще ей навстречу шли дамы в таких нарядах, которые были под стать лишь матери Глена. Вдоль дороги моторы прогревали иномарки, стоимость которых Зум-Зум и вообразить было страшно. В своем неизменном старом черном пальто она чувствовала себя крайне неуютно, некрасиво и дешево.

У широкой двери стоял швейцар, симпатичный молодой человек с красиво уложенными волосами цвета солнца.

– Добрый день. Меня пригласили на собрание в актовый зал. – очень неуверенно промямлила Полин.

– Добрый день. Актовый зал? Ах, это! Вам прямо через холл и налево. – он ослепительно улыбнулся губами, но его глаза ничего не выражали.

На большой двустворчатой двери в красивой раме, украшенной розами, размещалась золотая вывеска, на которой надпись гласила, что именно здесь проходит собрание Марии Фельцман. Зум-Зум не смело отворила дверь. Тут же к ней подскочил стройный молодец, деликатно стянул с нее пальто и шарф, жестом указал направление и исчез за занавеской.

За свою жизнь Полин бывала всего в двух актовых залах: школьный, разумеется, и зал в доме культуры, куда ей однажды дал билеты на спектакль профсоюз с отцовской работы. Но этот зал не шел ни в какое сравнение ни с одним из них. С высоких потолков в два ряда свисали гигантские хрустальные люстры, подсвеченные розовым, кружевная лепнина украшала углы зала, круглые столы, одетые в белоснежные скатерти, пестрили от свежих цветов, блестело стекло и серебро на салфетках, играла легкая не наващивая музыка. Меж столов стояли люди, Полин не сразу заметила, что все они были толстяками.

Пока она озиралась, раскрыв рот, к ней подскочила толстая дама в черном пончо из блестящей сетки, перед своим лицом она трясла веером из черных перьев.

– Добрый день! А ты у на нас новенькая, значит ты Полина! Угадала? А я Мария, создатель сего действа. Можешь меня так и называть, не стесняйся. Это ничего, что я старше. За то я больше! Ахахаха!

– Да. Хорошо. – скромно кивнула Зум-Зум.

– Какая же ты хорошенькая! Смотрю на тебя и любуюсь! Ах, молодость! Пойдем, познакомимся с теми, кого встретим, и, – она нагнулась к ней так близко, что Зум-Зум могла рассмотреть капельки пота на ее лбу, – не будем говорить с теми, кого не встретим! Ахахаха!

Ее громкий смех производил на Полин странное действие – он ее парализовал, словно в позвоночник ей продевали холодный прут от шеи до самого копчика. Мария схватила ее под руку и повела к присутствующим. То были нарядные дамы, чьи платья, хоть и блестели, но по сути своей являлись большущими кусками намотанной на тела тканью, имели место и туфли на шпильках и перчатки, и умопомрачительные шляпки с перьями. Мужчины же, коих оказалось не больше десятка, одеты были в пиджаки и галстуки.

– Все гости нарядные. А я одета так, словно собаку выгуливала. – в ужасе шептала Зум-Зум. – Мама мне сказала, что будет собрание в актовом зале, и ни слова не было про бал.

– Что ж, твоя матушка оговорилась. Не казнить же ее за это, верно? И пусть тебя не смущает этот блеск, так бывает, когда у людей праздник. Просто раздели сегодня эту радость с нами. И потом, я надеюсь, что к концу вечера ты поймешь, что настоящая ценность здесь это люди, а не вещи.

– Что мне надо делать? – выдавила из себя Полин.

– Ахахаха! Какая же ты смешная! Веселись! Разговаривай с людьми, знакомься, танцуй и, конечно же, угощайся! Повара здешней кухни просто волшебники.

Мария взмахнула пернатым веером и умчалась, оставив Полин одну. Она глубоко вдохнула, огляделась.

– Новенькая? Как тебя зовут? – из-за спины вынырнула женщина в розовом платье с объёмным цветком на плече.

– Полин.

– Полин? Ирландское имя что ли? Почему не Полина? Паулина? – тон у женщины был строг, будто она принимала экзамен, а Зум-Зум допустила непростительную ошибку.

– Мама зовет Полиной, по документам Полин.

– Иронично, не находишь? Полин от латинского переводится как «маленькая», а если учесть, что ты пришла на сборище толстяков, так не долго оказаться в анекдоте. – женщина залпом осушила свой бокал с шампанским.

– В таком ключе о себе я никогда не думала, – зачем-то соврала Полин. – Вы хорошо знаете латинский язык?

– Я преподаватель в университете. Ты знакома с местными правилами, Полин? Тебя просветили?

– Нет. Я ничего не знаю.

– Как это в ее духе. – Наверняка, она имела ввиду Марию. Она осмотрелась, нахмурилась. – Где носит этих официантов! Проклятье! Тут ко всем применяются определенные правила, дорогуша, и раз ты решила присоединиться к нам, то ты тоже должна им следовать.

– Что ж, я не против. Где о них узнать? Брошюра есть?

– О, боже! – женщина рассмеялась в лицо Полин. – Сама невинность. Прелесть! Нет, нет. Ничего в печатном виде. Тебе об этом расскажут люди, – она обвела пустым бокалом сверкающий зал. – Для начала, при знакомстве не спрашивай ни у кого фамилии, только имена. Это первое. Род занятий или профессию тебе скажут, если сочтут нужным. Где работает человек тоже сама не спрашивай. Конфиденциальность наших персон лежит в основе политики этих собраний. Разумеется, есть люди, которые выходят за рамки, знаешь, не видят границ и позволяют себе… вольности. Но это уже на их совести.

– Минуту внимания! – донеслось издали. Мария стояла на невысокой сцене, которую Зум-Зум сразу не заметила. Глава собрания сняла с себя черное пончо, теперь она блистала в серебристом платье с глубочайшим декольте. – Прошу вас, друзья мои, рассаживайтесь по местам. Начнем через минуту!

Началось небывалое действие – люди, учитывая их габариты, кто как мог спешили за столы, они неаккуратно сталкивались, толкали друг друга, ругались и кричали. Вся праздничная красота в миг испарилась, остались лишь оголодавшие толстяки и приготовленные закуски, от вида которых сводило кишки в животе. Потребовалось не меньше получаса, чтобы гости расселись и успокоились. Зум-Зум нашла табличку со своим именем на ближайшем к сцене столе.

– Новенькая!

– Какая худенькая!

– Милашка, наверно еще студентка. – доносилось с ближайших стульев.

На сцену вышла полная женщина с невероятно большим бюстом, в ее теле находилось не меньше ста пятидесяти килограмм, и половина веса, вероятно, приходилась на грудь. Ее обесцвеченные блестящие волосы копной стояли над головой, она взмахнула ими и заговорила низким голосом.

– Вот мы и добрались до маленького юбилея, дорогие мои. Нелегкий путь, длиною в пять лет. Оглянемся назад и посмотрим? Мы ушли так далеко, что и линии старта не разглядеть. Не все были у истоков. А кто был, тот помнит, как все начиналось. Мы впятером собирались в гараже по выходным дням и вели долгие печальные разговоры…

– Точно!

– Не только печальные! – донеслось из зала.

– Конечно, Роза. Ты права. Были и счастливые моменты. – Женщина улыбнулась доброй искренней улыбкой, как улыбаются бабушки, глядя на своих внуков. – давайте пригласим ту, которая создала общество, создала этот поток жизни, этот клуб. Мария! Прошу!