Чужая война цвета фламинго

– Ты знаешь, неплохо! Лена, та вообще, на седьмом небе. Лев Тимофеевич… Слушай, какой он всё же – человечище. Рада за неё! – Ника взъерошила ему волосы.

Накинув лёгкий сливочного цвета пеньюар, спустилась на кухню. Дима нехотя поднялся, подошёл к открытому окну.

Весна! Верхушки деревьев вонзались в тёмное звёздное небо. Не хотелось думать ни о синих «Жигулях», ни о губернаторе, ни о Губанофф. Не хотелось пугать Нику разными хитросплетениями. Хотя, как говорится, кто владеет информацией, владеет миром! Ника – умница, поймёт всё правильно, ведь ей столько пришлось пережить за это короткое время! Подробности, думаю, совсем не испугают её!

Не успел Дмитрий сделать несколько шагов вниз, по ступеням, как почувствовал аромат чего-то, невероятно вкусного. Сыщик вспомнил, вдруг, что не ел целый день. Пройдя в кухню, увидел, как Ника колдует над плитой, ловко переворачивая лопаткой мясо на большой сковородке. Тихо подошёл сзади. Обнял Нику за плечи и поцеловал в затылок, затем, очень осторожно в шею.

– Сегодня у нас – стейк из телятины с кремовым соусом и овощами – гриль! – объявила она. Повернула сияющее лицо к Диме:

– Ну? Как тебе, дорогой, подходит?

Он снова, молча обнял её.

Далеко за полночь, а они всё сидели за столом, поглощённые долгожданным обществом друг друга, глядя в глаза, будто хотели что – то прочесть новое в них.

Ника не хотела думать о будущем, вернее, о нём она думала постоянно, но очень боялась загадывать.

Дмитрию же, было уже известно многое, от чего их общее будущее не только отодвигалось, – осложнялось открывшимися обстоятельствами, – вот о них абсолютно не хотелось сообщать Нике.

Ужин при свечах был окончен. Ника аккуратно положила назад, в конверт письма Павла, разложенные на столе рядом с приборами. Сын помнил о ней. Успокаивал и очень просил беречь себя. Приложила письмо к груди. Глубоко вздохнула. Посмотрела в глаза Дмитрию.

– Господи, Димка! Как я вас обоих люблю!

Взглянув на конверт, как на живое существо, внезапно предложила:

– Может, на воздух? Что-то душно, тебе не кажется?

На террасе Дмитрий взял Нику за руку, поднёс к губам. Они одновременно подняли голову к ночному небу.

– Давно не видела таких ярких звёзд! – мечтательно произнесла женщина. Резко опустив голову, внезапно жёстко предложила:

– Знаешь, Димка, хватит прикидываться! Давай, рассказывай! Вижу, ведь, – что – то мучает тебя! Я вся – внимание. Только об одном прошу, говори всё, как есть, так будет лучше, и не надо меня жалеть!

Дмитрий закурил, постоял немного в задумчивости, затем произнёс:

– Твоя интуиция, Ника, как всегда тебя не подвела! Недавно встретился с одним хорошим человеком…

Дмитрий рассказал подробно обо всём, начиная от следователя в кабинете до странного человека в синих «Жигулях» по пути в усадьбу Льва Тимофеевича.

– Дай мне сигарету! – Ника заметно нервничала.

– Не дам! Ты же не куришь!

– Иногда курю! Ты просто не знаешь!

Дима послушно протянул открытую пачку, поднёс зажигалку. Сделав две короткие затяжки, Ника погасила окурок и тихо спросила:

– Ведь это – новый поворот событий, да? Значит, всё осложняется? Угроза нешуточная, ведь так? – Ника пристально взглянула в лицо Дмитрия, затем, взяв себя в руки, жёстко произнесла. – Понятно! Что нас ждёт? Что дальше? Твои прогнозы?

– Вы с Леной поживёте здесь! Как мне кажется, ни сегодня – завтра, я, конечно не провидец, и, если следовать логике вещей, произойдёт нечто, в результате чего события начнут меняться одно за другим, как в калейдоскопе!

– И в этом «калейдоскопе событий» мы остаёмся в живых, дорогой провидец, или нас всех ждёт участь Кости?

– Николетта – а, – укоризненно протянул Дима, – ну, откуда такой пессимизм?

– А если за вот это время что-то случится с тобой? Ты обо мне подумал?

– Я о тебе только и думаю, глупая! Ну, идём спать! Очень рано вставать, а твоя задача – отдыхать. Меня не провожай утром!

Обнялись. Поднялись, наверх молча, – каждый со своими мыслями.

Солнце буквально утопило просторную комнату ярким светом. Под одеялом из овечьей шерсти невозможно стало дышать. Глаза невольно устремились на противоположную стену, – часы – ходики в виде подсолнуха показывали двенадцать тридцать. – Ничего себе! – вскричала Ника.

Снизу послышался какой-то шум. Через некоторое время распахнулась дверь и в комнате появилась встревоженная Лена. – Ты, мать, даёшь! Напугала! Что, до сих пор не вставала? Осмотрелась. – Вон, оно, что! Димка приезжал!

Лена не могла не заметить огромный букет. Благоухание свежих роз разносилось даже за пределы комнаты. Затем Лена бодро и радостно сообщила:

– Слушай, Ника, последнюю новость! Представляешь, едем сюда, слушаем радио и вдруг: «Вчера ночью, в результате дорожно-транспортного происшествия, в машине скорой помощи скончался генеральный директор дорожно-строительной компании «Дортранс» господин Синицын Юрий Петрович»! Никуша, ура! Прости меня, Господи!

Лена стала неистово креститься. Затем так же бурно продолжила:

– Наконец! Наконец-то всё закончилось! Никуша, какое счастье!

Димка – провидец! Чёрт возьми! Только сегодня ночью он предсказал что-то в этом роде! К сожалению, самые важные игроки, а вернее, заказчики – живы! Чего ждать от них? Глядя в счастливые глаза подруги, Нике совсем не хотелось портить ей «праздник».

По лицу Ники пробежала тень, и Лена, заметив это, осеклась. Присела на краешек постели.

– Димка? Что он говорит? Тебе что-то известно? Или свершившийся факт не так важен для нас? Ника! Неужели? Это не конец истории?!

Не ответив, Ника поднялась. Надела толстый махровый халат, её слегка знобило. Затянув нервно пояс, ответила: – Нет, Ленка! Всё стало намного сложнее. Устранён ещё один свидетель грязных делишек мэра и губернатора. Ты, ведь, помнишь Главного архитектора города – Губина?

– Помню, конечно, этого типа! Как – то, во время интервью всё пытался погладить мою руку. А у самого руки липкие, фу! Человек весьма неприятный, прямо скажем!

– Так вот, – прервав нелестные воспоминания Лены от встречи с Губиным, продолжила Ника, – у него есть брат – близнец, гражданин Германии. Он-то весь этот проект и собирался запустить, и деньги вложил немалые, львиная доля которых, ушла на взятки тем людям, которые до сих пор охотятся на нас. Синицына они использовали, как хотели. Отработанный материал. Стал не нужен – убрали! Вот такие дела, Леночка!

Теперь, глядя на подругу, – та сидела поникшая, опустив голову, смотрела куда-то в одну точку. Нике нестерпимо стало жаль её. Присела рядом. Затем резко поднялась, мягко повернула к себе её лицо, заглянула в глаза.

– А вот этого не надо! Многое уже позади! Все мы живы, здоровы и, слава богу! Всё! Хватит! А теперь рассказывай, как съездила? Как Серёжа?

Нике было хорошо известно: лишь только речь заходила о сыне, Лена становилась собранной, волевой и какой-то, прямо скажем, очень жизнелюбивой. И на этот раз всё подтвердилось. Глаза подруги засветились радостью, будто и не было неприятного разговора.

– Серёжу оставили там, в деревне. Баба Мила очень настаивала. А Серёжка, просто не ожидала! Не стал стонать, что, мол, деревня глухая, ну, ты знаешь! Слушай, он такой молодчина, такой, оказывается, мужичок! Бросился помогать ей по хозяйству! Не ожидала! Просто удивительно!

– Ну, слава богу! Хоть одной проблемой меньше! А что Лев Тимофеевич?

– А что наш Лёва? Не успели приехать, как почувствовал ароматы на весь дом, бегом в кухню! – Лена улыбнулась.

– Ой, Лена! Ты, наверное, тоже есть хочешь? Я сейчас! Вчера наготовила, словно на Маланьину свадьбу! И, вообще, как ты сама? После дороги сильно устала?