Чужая война цвета фламинго

– Ничего, «подождёт твоя куча»! – По дороге заехали в цветочный магазин.

Сталинской, почти монументальной постройки жилой дом, где жили во все времена только номенклатурные «шишки», нынче представлял собой печальное зрелище. Местами отбитая штукатурка. Весь цокольный этаж расписан художниками – граффити. Тяжёлые металлические двери подъездов, правда, с кодовыми замками, представляют собой некий, но весьма слабый гарант безопасности. И только в подъезде, где жили генерал с женой, оказалась консьержка. Крупная женщина ростом почти два метра, громоподобным голосом поздоровалась с нами, пытаясь изобразить на своём грубоватом, некрасивом лице нечто среднее, между оскалом и улыбки.

Находясь уже в лифте, Михалыч спросил:

– Видал, кадра? – мотнул в сторону консьержки. – Двадцать лет на зоне проработала. Мимо неё муха не пролетит. Как выйдет во двор, вся шпана разбегается. Приходят из других домов старушки, жалуются ей на хулиганов. Так она и там порядок навела. Так увлеклась порядком-то этим, чуть сама не загремела в кутузку. Неприятная история, конечно. Бабки одной, здесь рядом живёт, – детвора спать не давала. Всю ночь напролёт зимой и летом – песни блатные, маты. Бабушка на третьем этаже живёт, а всё равно, слышно. Та пожаловалась. Наша Глаша пошла к бабушке, поздно вечером подкараулила. Когда эта шпана расселась на лавочке, плеснула серной кислоты с третьего этажа на ребят. Вот уже второй год по судам ходят. Но на лавочке той никто больше не сидит, да и во дворе никто не собирается, тихо стало! О! Приехали!

Кабина лифта распахнулась. Мужчины вышли на площадку. Бронированная дверь Михалыча открылась. Навстречу вышла миловидная женщина.

– Чувствую, Михалыч мой торопится! – вытирая руки полотенцем на ходу, радостно воскликнула женщина, увидев меня, продолжила, – да не один! И с таким гостем! Здравствуйте, Димочка! Проходите, проходите!

Дима вручил цветы и все трое поспешили в квартиру.

– Мойте руки! И за стол! Я всё приготовила. Праздник, как – никак на носу!

– Вот работёнка, – сокрушённо заявил Михалыч. – Я и забыл – то совсем! Завтра же первое мая! Ну, тогда, сам бог велел.

Вначале выпили молча, как полагается за тех, кого уже не было с ними за этим прекрасным столом. Затем вспомнили кое – что из прошлой жизни. Наконец, Ольга Фёдоровна вышла хлопотать насчёт десерта.

Улыбка исчезла с лица генерала также внезапно, как появлялась. Собеседнику было ясно, – впереди серьёзный разговор.

– Пройдём в мой кабинет!

Достав из стола тяжёлые папки, перевязанные тесёмочкой, Михалыч что-то начал искать в них. Перебирая листок за листком, образовав небольшую стопку, произнёс:

– Ага, вот оно! А, ну, глянь сюда, Дмитрий Ильич! Узнаёшь?

– Главный архитектор города?! Семён Степанович Губин!

– Молодец! А теперь сюда.

Вырезка из журнала с фотографией зарубежного инвестора, небольшая информационная заметка о строительстве нового комплекса в заповедных землях. Пожелтевшая фотография с уголовного дела была почти копией фотографии с журнальной вырезки! Сходство невероятное.

– Это же одно лицо! – воскликнул Дмитрий в волнении.

– Одно, да не одно!

– Семён Степанович Губин имеет брата-близнеца.

И вот, что поведал Михалыч.

Тот, кто являлся главным архитектором города, сидел ещё до перестройки за государственное хищение в особо крупных размерах. Копия уголовного дела находилась у генерала. А вот уголовное дело этого самого инвестора, брата-близнеца, кто-то аккуратно «убрал», и сделал это человек из самих органов, имеющий доступ к архивам. Этот человек не простой мент.

– Чего смотришь, Дима? Не ожидал? Я всё проверил. Брат-близнец, то есть нынешний инвестор этого всего безобразия, что собирались строить и о чём узнали твои девушки, «баловался» рэкетом в начале девяностых. Потом людей в команде прибавилось, образовалась банда, – тут и закрутилось. Трупов на нём немерено. Четвертак светил. Строгого. Ускользнул он тогда. Помогли бежать прямо из СИЗО. Кто-то пустил слух, вроде погиб он в автомобильной катастрофе, где-то в Греции. – Михалыч задумался. – Это сколько прошло? Лет пятнадцать, так? А теперь, ты глянь, миллиардер! Так – то, Дмитрий! Теперь у него другая фамилия – Губанофф. Гер Губанов! Имя, гражданство, – всё другое, импортное!

– А брату – архитектору известно, что он жив?

– Хм! Даже не сомневайся! Мне кажется, всё и началось с него, архитектора! Скорее всего, именно он предложил и подсунул этот проект, и денежки братца. Умом бог его не обидел, надо признать!

– Погоди, Михалыч! Президент «Сталкера», которого уже нет в живых, на диктофонной записи крыл его последними словами и даже обвинял в трусости. Значит, не Синицына это дело, убийство руководителя «Сталкера»? Интересно!

– Так я тебе и толкую! – Генерал сунул руки в карманы. – Затеяна, мой друг, другая, более хитроумная игра. Мэр, губернатор, они не в счёт. Их, благодаря твоим манипуляциям, не тронут! Пока.

Михалыч усмехнулся, вспомнив о предпринятых Дмитрием вынужденных действиях, – установленной «прослушке» в кабинете самого мэра. Вспомнил, как тогда отчитывал сыщика:-Да ты, знаешь, что это значит?! Чем это пахнет?!

Затем, прослушав запись, неожиданно заявил:

– Давно пора было, хоть кому-то взяться за этого афериста! Из наших – то, никто не посмеет. С рук его, считай, все кормимся!

Вспомнил также о переполохе, какой поднялся в городе, когда большие чиновники узнали о реальной опасности, которая угрожает им. А ведь это, благодаря сведениям, полученным отныне покойного, Константина.

– И вот, что, Дмитрий! Свяжись – ка ты со своими ребятами, надёжными, из Интерпола. Я, конечно, помогу, чем смогу. Но здесь нужны завязки на другом, международном уровне. Видишь, как всё переплелось? С кого первого начнут? – взглянул строго. – А продолжат?

Немного помолчали. Снова тяжело вздохнув, Михалыч добавил:

– Понял теперь? Птица эта, импортная, отечественного разлива, – постучав по вырезке из журнала, тяжело вздохнул, – будет во сто крат опаснее нашего, местного бандюги Синицына.

Напившись чаю с яблочным домашним пирогом, Дмитрий твёрдо обещал Михалычу держать его в курсе дела. Прощание было простым и коротким. Знакомство с архивами генерала и новые обстоятельства, открывшиеся в связи с этим делом, всерьёз обеспокоили Дмитрия.

Глава 13

В тиши просторного уютного кабинета, за широким столом с чашкой крепкого кофе в руках, Дмитрий пытался сосредоточиться и стал рассуждать.

С одной стороны – Синицын, с другой – инвестор и его братец-архитектор. С третьей – Ника, Лена, я. В общем, вся наша команда. И все мы – первые в списке этого самого Губанофф. Генеральному директору «Дортранса» нужен этот проект позарез, а вернее, те самые огромные деньги. Губернатор и мэр, взяв уже, в качестве гарантии строительства, крупную взятку, дают задний ход.

Главный архитектор Губин и его брат, устраняют Президента «Сталкера» раньше, нежели чиновники дают отступную. Естественно, не своими руками. Значит, тогда, в кабинете Разумовского установлено прослушивающее устройство. Если нет, откуда «они» могли знать о месте встречи, содержании диктофонной записи? Именно Президент «Сталкера» был промежуточным звеном между инвестором и нашими чиновниками. Знал и о сумме той самой взятки!

Синицын только догадывался об этом. Губина – близнеца из Германии в глаза не видел. Значит, на «арене», в связке с Синицыным, второй брат – главный архитектор. Только он мог установить подслушивающее устройство в кабинете, естественно, по поручению брата. Спасибо, Михалыч, твоим документам!

И тут Дмитрий, в очередной раз, с благодарностью, вспомнил генерала.

– Поехали дальше! – принялся вслух рассуждать Дмитрий. – Да – а, этот наш «импортный» миллиардер, гер Губанофф, далеко не прост! Скорее всего, шпионит за всеми своими, так называемыми, партнёрами по бизнесу. Теперь Синицын. От жадности мог убрать партнёра? Или конкурента? Мог! Или нет? Братья подставили Синицына. Вернее, один из братьев. На это способен только лишь, наш «умный» архитектор.

И как всё устроили? Будто именно Синицын убил Президента «Сталкера», хотя тот его и пальцем не тронул! Молодцы! Сразу двух зайцев. Убирают труса – Разумовского, а Синицына делают слугой.

И тут, Синицын, такой же отпетый бандит, как и Губин – Губанофф, только местного «разлива», готовит покушение на мэра и губернатора. С чего бы это? Политический заказ? Чушь! Всё потому, что Синицын не сам по себе, он не один! Он уже знаком с «нашим» инвестором. Вернее, не с ним лично, а с его братом – архитектором, и, практически, состоит у него на службе! Ловко!

Губанофф хочет, якобы, убрать мошенников – мэра и губернатора руками бандита Синицына, чтобы не засветиться самому. Но, устранение таких чинов только под силу хорошо и специально подготовленному человеку. Нестыковочка! Даже странность!

На что способны простые уголовники из окружения Синицына? Добить одного человека вчетвером, женщин запугать, да старика избить!

Вспомнил Дмитрий и о Константине, старике из села Горемыкино. Шариковая пластиковая ручка в его руке переломилась надвое.

Что же эта за игра такая? Плохо одно, в ней Ника и Лена – первые игроки для удаления с поля! Со злостью Дмитрий размышлял дальше, когда чего-то не понимал, и в его комбинации зияла пустота. Горы трупов в банде «Дорстроя». Что не удалось завершить Синицыну, должен завершить кто-то другой. Кто бы он ни был, придумано неплохо. Тем более, выборы мэра не за горами.

На этом размышления сыщика прервались. На столе вибрировал мобильный телефон.

– О! Здравствуй, Питер! Рад тебя слышать! Совсем недавно вспоминал о тебе. Ты мне нужен! Я тебе тоже? Замечательно! Приехать сейчас ко мне в офис сможешь? Всё, жду!