Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Солнечные часы с кукушкой
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
свистит про остров Сахалин.
Он прав… хоть врёт в известной мере
про широту и синеву.
Но мы должны во что-то верить,
чтоб удержаться на плаву.
О, Господи, Отец Небесный!
В трясучем, стареньком авто
заводятся такие бесы,
похожие на чёрте что…
Чёрт знает как, бог весть откуда,
по капельке и по чуть-чуть
в кровь затекает муть и смута
и выворачивает суть.
В пустую голову поэта
такая лезет чепуха,
что, Бог, избави от греха…
(особенно, когда без света!)
…Про райский остров Сахалин
свистит голубоглазый юнга.
Святой отец, как сукин сын,
в углу, с фонариком, один
листает постулаты Юнга.
Мы ждём. Вагоны катят мимо.
Флажок и надпись на трубе.
Фантазии под слоем дыма
мерцают сами по себе,
поскольку нам даётся свыше
безумие. Как статус-кво.
И тихо-тихо едет крыша
пока неясно у кого.
Суров Владыка Мирозданья:
он руку не протянет мне,
приняв за пошлое кривлянье
истошный вопль души во тьме,
он намекнет на близость ада:
мол, жизнь – опасная игра!
А мне не так уж много надо:
семь капель, ломтик шоколада
и спать спокойно до утра.
«Кто-то ходит мимо, рядом…»
Мурка, не ходи, там сыч…
А. Ахматова
Кто-то ходит мимо, рядом.
Жутко в комнате одной.
Только смотрит мутным взглядом
Ночь с обломанной луной.
Только жалобные песни
На печи мурлычет кот.
В этой комнате лет двести
Одиночество живёт.
Шестикрыло и двурого,
Лук и стрелы за спиной —
Без лицензии и срока
Всё охотится за мной.
Как бездарная реклама,
Как навязчивый сосед.
Со времён отца Адама
На него управы нет!
И никто, хоть напрочь сгину,
Не откликнется на крик.
Лишь печально квасит мину
В тусклом зеркале двойник.
Да безлика и прозрачна,
Как бутылка без вина,
Из-за шторы смотрит мрачно
Чья-то тень. И тишина.
«На весь квартал – один пожухлый флаг…»
На весь квартал – один пожухлый флаг.
А ветер воротами – бряк, да бряк…
Единственный фонарь – и тот контужен.
На весь подлунный мир – одна луна.
И старый дед в галошах у окна
совсем один и никому не нужен.
Как старый дом, подписанный на слом,
где пахнет самопальным табаком.
В плетёной клетке канарейка свистнет.
Давно молчит на полке телефон.
И жизнь не жизнь – какой-то странный сон,
где от желаний мало что зависит.
И всё не так… как будто бы назло…
И озеро трясиной заросло.
И под окошком спилены берёзы.
И кинескоп у «Горизонта» сел.
И старый пёс уж год, как околел…
Он прав… хоть врёт в известной мере
про широту и синеву.
Но мы должны во что-то верить,
чтоб удержаться на плаву.
О, Господи, Отец Небесный!
В трясучем, стареньком авто
заводятся такие бесы,
похожие на чёрте что…
Чёрт знает как, бог весть откуда,
по капельке и по чуть-чуть
в кровь затекает муть и смута
и выворачивает суть.
В пустую голову поэта
такая лезет чепуха,
что, Бог, избави от греха…
(особенно, когда без света!)
…Про райский остров Сахалин
свистит голубоглазый юнга.
Святой отец, как сукин сын,
в углу, с фонариком, один
листает постулаты Юнга.
Мы ждём. Вагоны катят мимо.
Флажок и надпись на трубе.
Фантазии под слоем дыма
мерцают сами по себе,
поскольку нам даётся свыше
безумие. Как статус-кво.
И тихо-тихо едет крыша
пока неясно у кого.
Суров Владыка Мирозданья:
он руку не протянет мне,
приняв за пошлое кривлянье
истошный вопль души во тьме,
он намекнет на близость ада:
мол, жизнь – опасная игра!
А мне не так уж много надо:
семь капель, ломтик шоколада
и спать спокойно до утра.
«Кто-то ходит мимо, рядом…»
Мурка, не ходи, там сыч…
А. Ахматова
Кто-то ходит мимо, рядом.
Жутко в комнате одной.
Только смотрит мутным взглядом
Ночь с обломанной луной.
Только жалобные песни
На печи мурлычет кот.
В этой комнате лет двести
Одиночество живёт.
Шестикрыло и двурого,
Лук и стрелы за спиной —
Без лицензии и срока
Всё охотится за мной.
Как бездарная реклама,
Как навязчивый сосед.
Со времён отца Адама
На него управы нет!
И никто, хоть напрочь сгину,
Не откликнется на крик.
Лишь печально квасит мину
В тусклом зеркале двойник.
Да безлика и прозрачна,
Как бутылка без вина,
Из-за шторы смотрит мрачно
Чья-то тень. И тишина.
«На весь квартал – один пожухлый флаг…»
На весь квартал – один пожухлый флаг.
А ветер воротами – бряк, да бряк…
Единственный фонарь – и тот контужен.
На весь подлунный мир – одна луна.
И старый дед в галошах у окна
совсем один и никому не нужен.
Как старый дом, подписанный на слом,
где пахнет самопальным табаком.
В плетёной клетке канарейка свистнет.
Давно молчит на полке телефон.
И жизнь не жизнь – какой-то странный сон,
где от желаний мало что зависит.
И всё не так… как будто бы назло…
И озеро трясиной заросло.
И под окошком спилены берёзы.
И кинескоп у «Горизонта» сел.
И старый пёс уж год, как околел…
Последний отзыв
очень хорошая книга для студентов и учителей