Экономический кризис: Космос и люди

" – Что такое Банк Услуг?

– Сам знаешь. Нет человека, которому это было бы неизвестно.

– Может быть, но я до сих пор не смог понять, что это значит.

– Это самый мощный банк с отделениями по всему свету.

– Я приехал из страны, где нет литературной традиции. Я никому не мог оказать услугу.

– Это не имеет ни малейшего значения. Вот тебе пример: я знаю, что ты растёшь и когда-нибудь станешь очень влиятельным человеком. Знаю, потому что сам был таким, как ты, – независимым, честолюбивым, честным. … И я инвестирую в тебя, но кладу на твой счёт не деньги, а полезные связи. Знакомлю тебя с нужными людьми, помогаю заключать сделки – законные, разумеется. И ты передо мной в долгу, хотя я никогда не намекну об этом…

– Но в один прекрасный день…

– Вот именно. В один прекрасный день я попрошу тебя о чем-нибудь, и ты вправе отказать, но ведь ты должен мне. И ты выполнишь мою просьбу, а я буду по-прежнему помогать тебе, и люди узнают, что ты – надёжный человек, и тоже начнут инвестировать в тебя – не деньгами, а связями, ибо миром нашим движут связи. Настанет день, и эти люди тоже тебя о чем-нибудь попросят, ты будешь уважать и поддерживать тех, кто помогал тебе, и с течением времени твоя сеть оплетёт всю планету, … и твоё влияние будет неуклонно возрастать.

– А если я откажусь выполнить просьбу?

– Что ж, это вполне возможно. Банк Услуг, как и всякий другой, осуществляет рискованные вложения. … Я … обращусь к другому человеку, в которого тоже вкладывал. Но с этой минуты все будут знать – хоть я и словом об этом не обмолвлюсь, – что тебе нельзя доверять. И тогда ты реализуешься не больше чем на половину своих возможностей" [4].

Взаимная полезность людей друг другу создала эти малозаметные формы объединения на всех уровнях, практически во всех социальных и профессиональных группах. Есть люди, которые получают от этих трансакций больше, чем другие. Это и есть те общественники-постпострезонаторы, на опасность активности которых мы неоднократно указывали.

Коэльо описал и изменение культуры общества под влиянием постпострезонаторов, показал суть культуры общественников с чертами истероидности:

"Я часто листаю журналы с фотографиями звёзд – все всегда так весело улыбаются, все счастливы… Но я сама замужем за знаменитостью и знаю, что это не так: на снимках они ликуют, но утром и ночью их мучают мысли: «Что сделать, чтобы опять появиться на страницах журнала?», или: «Как скрыть то, что мне не хватает денег для роскошной жизни?», или: «Как правильно распорядиться этой роскошью, как приумножить её, как затмить с её помощью других?», или «Актриса, которая вместе со мной смеётся в объектив камеры, завтра уведёт у меня из-под носа мою роль!», или «Я лучше одета, чем она? Почему мы улыбаемся, если нас презирают?», или «Почему мы продаём счастье читателям журнала, если глубоко несчастны мы сами – рабы славы?»".

По мнению писателя сложилась новая субкультура, основанная не на обычных отношениях между людьми, а скорее на отношениях неких имиджей. В рамках этой субкультуры нормальным полагается только тот, кто строго следует принятым там законам. Это законы отношений в истероидной среде, в среде постпострезонаторов, которые считают себя неприкасаемыми:

"«Непохожие на нас люди – опасны, они претендуют на наши земли и наших женщин». «Надо покупать драгоценности – они указывают на нашу принадлежность к определённому племени, подобно тому, как пирсинг – на принадлежность к другому». «Надо помнить: то что подумают другие, важнее чувств, которые испытываем мы». «Всегда надо думать о том, как получше обставить пещеру: если сам не знаешь – позови дизайнера по интерьерам, и уж он позаботится о том, чтобы все оценили твой изысканный вкус». «Надо одеваться так, как предписывают журналы мод…»".

Коэльо перечисляет особенности так называемых им нормальных людей, которые совпадают с чертами постпострезонаторов:

"Понимать, что власть гораздо важнее, чем деньги, а деньги – важнее счастья. Высмеивать тех, кто вместо денег стремится к счастью, и называть их «людьми, лишёнными амбиций». Сопоставлять все предметы и явления в той же системе координат, что и машины, квартиры, вещи, не пытаясь постичь истинный смысл того, зачем и ради чего живёшь. Пребывать в глубокой уверенности, что у каждой знаменитости скоплены

огромные сокровища. Тратить деньги на внешнее благообразие и мало заботиться о душевной красоте. Доказывать всеми возможными средствами, что он хоть и «нормальный» человек, но стоит неизмеримо выше всех прочих. Посещать благотворительные чаепития, полагая, что этого совершенно достаточно, чтобы покончить с социальным неравенством. Использовать автомобиль как сокрушительное оружие, делающее тебя неуязвимым. Сочетаться браком с тем/той, кто может предложить завидное положение в обществе. Любовь подождёт. Быть непреложно убеждённым в том, что доброта, отзывчивость, уважительное отношение к другим будут этими другими истолкованы как слабость, уязвимость и возможность тобой манипулировать. А так же в том, что напористая грубость в общении с другими людьми воспринимается как черта сильной личности" [5].

Намного раньше эту тему затрагивал основоположник институционализма – одного из направлений современной буржуазной политической экономии – Торстейн Веблен [1]. Этот крупный американский экономист и социолог ввёл понятие "демонстративное потребление", то есть потребление ради того, чтобы быть не хуже других, а то и лучше. Экономические исследования и художественное творчество как бы сходятся в своих выводах.

Есть немало наблюдений и исследований о поколении, которое в настоящее время приходит в экономику. Описание современной молодёжи просто ложится без всякого остатка на таблицу признаков постпострезонаторов. Вот наблюдения российского писателя Анны Матвеевой:

"По наблюдениям специалистов по персоналу раньше приходили наниматься на работу и говорили какие они хорошие и что могут. Сейчас приходят и спрашивают что может им дать компания. Эти лица с ранних лет находятся в мире гаджетов, интернета и социальных сетей. Они не отрываются от сотового телефона и одновременно делают несколько дел. Данное поколение работников получило и своё название Y – «игреки». Они стараются быть в теме событий, живут здесь и сейчас. Они разговаривают непрерывно по телефону, чтобы быть в гуще быстрой жизни. Смартфон при этом даёт им информированность и просвещённость. Знакомство таких лиц с современными информационными технологиями повышает конкурентоспособность «игреков» относительно взрослых менеджеров и их самооценку.

В глобальном информационном пространстве они находят примеры быстрого успеха молодых, необыкновенные истории продвижения по жизни и живут ими. Иной, реальный мир, они просто не признают. Такие лица неплохо проявляют себя в работе, связанной с Интернетом. Они стараются быть на пике успеха, жить креативными идеями. Они вытесняют из своего сознания, что такая жизнь американцев в среднем к 40 годам приводит их к психиатрам и психическим отклонениям" [8].

Так что Коэльо не одинок в своих наблюдениях, но он глубже многих социологических и психологических зарисовок и системен в своих выводах. Ему удалось показать психологический механизм подчинения предметников. Он основан на превосходстве общественников над предметниками в общении. Надо просто сидеть и слушать того, кому необходимо выговориться. Такая потребность обычно актуальна у недостаточно общительных лиц, а таковых больше среди предметников. Этот психологический механизм выступает одной из фундаментальных причин подчинения предметников общественникам:

"Как бы не строились человеческие взаимоотношения, самое главное в них – это разговор, и как раз этого люди в настоящее время лишены: теперь не принято сесть, послушать других, высказаться самому. Люди ходят в театр и в кино, смотрят телевизор, слушают радио, читают книги, но почти не разговаривают друг с другом. Если мы хотим изменить мир, нам следует вернуться в те времена, когда воины собирались вокруг костра и по очереди рассказывали истории" [4].

У Коэльо есть размышления и о важности мягких сил в развитии человечества:

"… любой мужчина, каждая женщина связаны с некой энергией – многие именуют её любовью, а на самом деле – это тот первоэлемент, из которого и была создана Вселенная. Управлять этой энергией нельзя – это она мягко управляет нами; это в ней пребывает всё, чему учит нас бытие. А захочешь использовать ее в своих целях – останешься ни с чем, и ждут тебя горчайшее разочарование, обманутые ожидания, безнадёжность, ибо энергия эта вольна и дика?" [4].

Мысли Коэльо не обошли и Интернет. Вот один из примечательных откликов:

"ООО банк услуг, это краеугольный камень в моих отношениях с обществом. Причём я интуитивно знал о нем очень давно, до Коэльо. Я знаю кого и о чем можно просить, кому и сколько давать. И часто выдаю кредиты сам, даже в рисковые предприятия. Впрочем, никогда почти не ошибаюсь. Вообще БУ это тонкая вещь. Например, я считаю, что те же курсы достигаторов, которые учат ХАЛЯВЕ, немного не учитывают специфики отношений в БУ, точнее подходят к нему примитивно. Если с Вами люди неожиданно перестают общаться, избегают ваших звонков и предложений, это сигнал, чтобы задуматься не живете ли вы в кредит? Нужно быть нужнее другим больше, чем они тебе. Нужно правильно инвестировать в растущие акции. Нужно вовремя отдавать долги. Нужно реально оценивать риски и распознавать халявщиков. Нужно стремиться, чтобы твой дебит в БУ был положительный, и тогда ты всегда сможешь сделать предложение, от которого невозможно отказаться[8 - http://vk.com/note4131679_9646754.]». Эти закономерности человеческих отношений в полной мере усвоили чиновники. Очевидно, что даже Президент В. Путин не всегда может успешно бороться с их произволом. Ему пришлось построить достаточно оригинальную систему влияния на данные процессы через Интернет, чтобы контролировать ход выполнения указов Президента и узнавать как на самом деле обслуживает власть простых граждан.

Этими вопросами стал заниматься Общероссийский народный фронт. Вот как описывает особенности чиновников Г. Воронцов – один из разработчиков методики принуждения чиновников к выполнению своих обязанностей через социальную сеть Общероссийского народного фронта "ОНФ-Путин":

"Надо ли говорить, что власть это не монолит, а состоит из групп чиновников, которых кто-то когда-то пригласил. Вы не найдёте на фонарных столбах приглашения на государственную должность. Приглашают своих для прикрытия себя, для распила административного ресурса, бюджета. И не потому что они плохие, а потому что у нас народ отчуждён от власти из-за незнания технологии работы тех, кто во власти. И государственные чиновники оказываются в кругу очень им понятном.

Власть состоит из коллективов, таких клубов своеобразных – официальных и полуофициальных, друзей и знакомых, которые отвечают за отдельные сферы административных ресурсов, связанных с финансовыми потоками. И когда приходят на работу, они думают, какие выполнить поручения вышестоящего контроля. Это первое.

Второе. Они думают какой ресурс получше освоить, а оставшееся время используют для того, чтобы войти в компьютер, посмотреть ваш номер поручения и нажать кнопку Enter. И вы увидите типовой текст – «Проверка проведена. Факты не подтвердились». Он экономит время и не входит в противоречие с другим чиновником. Заставить чиновника изменить эту линию поведения может только одно – законное обращение, жалоба в соответствии с Законом о госслужбе.

Теперь раскрываю тайну, чем занимается госслужащие каждый день. Они занимаются тремя вещами – сбором информации, анализом информации и распространением информации. Но информации какой? Теоретически они должны думать о народных интересах, собирать информацию о нуждах людей, думать о том, как там реализуются ваши жалобы и законные требования. Я уже объяснил, почему это не происходит. Не из-за их вины, а потому что мы не применяем правильно логику диалога, мы не воздействуем на их мотивацию – мотивацию чиновников. Поэтому они выполняют друг с другом три функции – они собирают информацию о том как их коллеги осваивают такие же ресурсы, кто и как их контролирует, а также кто и как контролирует их самих. Такая информация необходима для того, чтобы вовремя установить, кто на тебя накопил негативную информацию и с ним поделиться.

Вы этого не знаете? А наша бюрократия знает: за нарушения все делятся. И не потому что они плохие. На Западе то же самое.

Чиновники обмениваются информацией. Но как обмениваются. Им надо продумать, как предложить проверяющему то, от чего бы он не смог отказаться. Если это против твоего коллеги, но который не из твоей команды, то срабатывает естественный инстинкт – распространить информацию так, чтобы провинившийся знал, откуда о нём негативная информация, и он написал заявление по собственному желанию. Заметьте, они друг друга не наказывают. Они убирают одного и ставят … кого? – Из другой компании.

Откройте книги по политологии, откройте «государство и право». То, что я говорю, соответствует правде? Почитайте что там написано. Бред полный соответственно. Не работает наше государство так как там написано. Так работает государство в Финляндии, во Франции, в Голландии. Но мы же Россия.

И, третье. Они анализируют и распространяют далеко не всю информацию, а только ту, которая позволяет либо задобрить проверяющего, либо поменять одного человека на другого. Первоочередной мотив – защита безопасности своей команды и экспансия на другие ресурсы. Когда чиновник убеждается, что из месяца в месяц его доброе имя начинает трепаться в очень опасных оценках, он понимает, что его сожрут свои же. Он не боится закона. Я не прошу искать честных чиновников. Они все честны частично, также как и вы. В отдельных ситуациях поступают как и вы, как и я, в том же числе, непорядочно.

Вышестоящие товарищи какое-то время прикрывают тех, кто в их команде. Но на вышестоящем уровне работает принцип: «С народом можно делать всё, что угодно. Но если этот народ будет меня, папу, кто тебя поставил, снимать с должности, я от тебя мокрого места не оставлю». Это неформально.

Я веду приём 25 лет – это русский народ, я его знаю. Никакие политологи его не знают на самом деле[9 - http://neuromir.tv/video/sobytija-i-ljudi/182_onf-putina/.]".

Увольнение одних чиновников, назначение других диктуется, согласно высказанному мнению, не столько их деловыми качествами, сколько принадлежностью к определённой неформальной группе лиц, "пасущейся на захваченной поляне". В результате постепенно в масштабе госслужбы произошёл отбор людей по их способностям соответствовать требованиям своей команды, умению работы в ней. Строгий отбор по способностям. Самые способные общественники имеют больше шансов на продвижение по служебной лестнице. Это – БУ Коэльо, но на более высоком уровне, на уровне лиц, которые своей профессией сделали выживание и получение дивидендов из общения с посетителями государственных структур. Это реальность наших дней.

Но этот процесс видят и понимают далеко не все, в основном только те, кто находится внутри данного механизма. Самые тонкие из этих лиц обычно занимают более высокие места в иерархии госслужащих. Всё делается на почти неуловимом для окружающих уровне. Самые тонкие, самые незаметные делают этот процесс скрытым, малопонятным для тех, кто "не в теме". Эти люди имеют психофизиологические преимущества перед другими, они более приспособлены именно для такой игры. Но когда в государстве большая часть чиновников всех уровней стала приближаться к описанным психотипам – темпы развития страны стали падать.

И что делать? Через социальные сети недовольные стали организовываться для борьбы с общественниками, засевшими в государственных органах. Иного пути не нашли. Но даже самый ответственный начальник с этой системой ничего сделать не может. Возникает ещё одни вопрос: а будут ли делиться с такими как Г. Воронцов? И на сколько хватит принципиальности борцам с коррупцией?

Здесь нужны не отдельные умные и понимающие люди, а система "зачистки" госслужбы от мохнатых общественников и продвижения на верх действительно лучших из лучших. Нужна система отбора самых лучших. Пока же происходит автоматический отбор по принципу соответствия требованиям кандидата в госслужащие той или иной группе общественников. В России Банк Услуг вышел на новый уровень своей работы, особенно в госслужбе.

Общественники объединяются зримо и незримо. Сейчас их время. Их технологии дают самые неожиданные эффекты. Они построены на тонком понимании людей, на отточенной, продуманной, эффективной общительности. Для этого необходимы незаурядные способности, которые проявляются на психофизиологическом, генетическом уровне. Их и используют эти люди в своих интересах. В итоге социальный интеллект оказывается в таких сообществах более эффективным, нежели предметный. Он даёт большие дивиденды.

Эту подвижку в общественном сознании уже многие почувствовали. Есть немало интереснейших описаний данного процесса. Но сложность осознания ситуации состоит не только в том, чтобы заметить реальную власть общественников и разнообразные формы их объединения. Основная сложность заключается в осознании того факта, что такое деление людей психофизиологически, биологически, генетически детерминировано.

Преуспевание в сообществе общественников зависит от многих факторов (кто отец-мать, уровень дохода, регион, окружение и т. п.), но в том числе и от психотипа человека, от биологического фактора. Общественники и предметники детерминированы и биологически, и генетически, и психофизиологически, а это не только социально-экономическое деление людей.

Из этого положения следует немало принципиально важных для нашего общества выводов или, если быть очень и очень осторожными в выводах, то хотя бы постановка проблемных вопросов. Например, таких. Если всё так, то в условиях демократии явные преимущества получают общественники? Для того, чтобы быть успешными, предметники должны осваивать виды деятельности, требующие активного общения, что противоречит их психотипу? Но тогда рост психических отклонений, акцентуаций в обществе становится закономерной реакцией людей на перенапряжение в несвойственных им видах деятельности. Собственно этот процесс мы и наблюдаем на протяжении всего ХХ века, именно здесь заключены основные сложности осознания проблемы.

Но оставим эту проблему на будущее и пока сделаем обобщения, которые не столь напрягают психику. Просто зафиксируем то, что наблюдает значительная часть людей.

Современный мир – это незримое объединение общественников на всех уровнях, в самых разнообразных формах. Это один из важнейших способов получения прибавочного продукта через связи и общение, и, в конечном итоге, за счёт эксплуатации предметников. Когда общественники начинают присваивать себе недопустимо большую часть пирога общественного ВВП, – наступает кризис и в системе экономических отношений. Работяги просто не видят стимула для работы. Но эта ситуация самими общественниками описывается не как кризис отношений, которые они выстроили, а как сбой в тех или иных экономических показателях.

Если вскрыть всю систему сложившихся социальных, межличностных отношений, то неизбежен вывод о необходимости её изменении, что не выгодно общественникам. Поэтому общественное сознание, в том числе и научное (а оно управляется грантами, распределением научных должностей и др.), направляется в русло, выгодное общественникам, особенно тем из них, кто завладел финансовыми потоками, банками, правительствами. Это общественники общественников.