Вас тут не стояло!

– А как-то пришла и сказала: «Что-то с лавкой не так. Нехорошее там творится». Я отмахнулся: что там может быть нехорошего, уже сто лет стоит, никто не жалуется. А что странные вещи творятся, так то ж магическая лавка. Мы люди простые, магиям вашим не обучены. Вот все и кажется странным. На том и спать легли…

Он снова вздохнул.

– А утром она уже мертвая. Ничем ведь не болела. За всю нашу жизнь один раз только простыла, когда босиком на мороз выскочила, да и то за день на ноги поднялась. На то настойки лечебные есть. А тут раз – и померла. Я, конечно, к лавке побежал, а лавка закрыта. И девчонки нет, куда делась – не знаю.

Потом не работала уже, инспектор приходил, редко, раз в неделю. Посмотрит только, а внутрь не заходит. Я тут его караулил. Говорю: «Убила ваша лавка мою Аксинью», а он только отмахивается. «Проспись, – говорит, – пьяница, да ерунду не неси».

– Так и сказал?!

Ох и разозлилась я на инспектора! Мало того, что невеста у него противная, так еще и жалобы от населения принимать не хочет.

– Ну да, – кивнул мастер Гастор. – Уж больно противный. Аксинья на него часто жаловалась. Мол, каждый раз, как является, доводит бедную девчонку до слез. Чертов старикашка!

– Старикашка? – удивленно переспросила я.

Про графа Керта можно было много нелестного сказать, но уж точно не это! Как я успела заметить, он вполне себе молод.

– Угу, – ухнул мастер. – Я долго к лавке приходил, все пытался инспектору вашему объяснить. А он только смотрел брезгливо, как на таракана. Ну да, я выпимши приходил. Так понять надо, горе у человека.

Я кивнула, хотя, честно говоря, не была с ним согласна. Вряд ли мастер являлся сюда просто «выпимши», раз уж ему статный красавец граф стариком показался.

– Один раз я зажал волю в кулак, два дня не пил. Причесался, лучший костюм надел, пришел, чтоб нормально поговорить. Стал объяснять, а он в крик. «Охрану городскую на тебя, – говорит, – вызову! Убирайся, и чтоб ноги твоей тут не было». Сильно я тогда закручинился да и запил. Думал, в жизни сюда больше не явлюсь, а вот не получается. Ноги сами несут, – он тяжело вздохнул. – Да и куда мне еще идти? Аксиньи-то моей больше нет…

Он вытер глаза грязным рукавом.

– Мне очень жаль, – тихо проговорила я.

Это была чистая правда. Действительно жаль.

– Ну вот, а тут по городу слух пошел, что лавка снова открылась. И инспектора сменили. Нынешний молодой да серьезный. Вот и караулил я его. Вдруг хоть этот выслушает.

Ага, вот в чем дело. Инспектора сменили!

– Выслушает, выслушает. Теперь-то точно выслушает! Сами понимаете: трезвому человеку доверия больше.

Мастер бросил на меня сердитый взгляд. Ох, не надо было ему напоминать.

– Дура ты, девка. Зря со мной такое сотворила. Я теперь и не знаю, что делать. И как жить дальше, не знаю.

– А раньше знали?

– Раньше я об этом не думал…

– Вы же мастер. Говорят, руки золотые. Уж что делать всегда найдется.

Он помотал головой.

– Не найдется. Никто со мной не будет связываться. Я, пока пил, столько напортачил. Не дается пьяному работа. Так что никто меня не позовет.

– Я позову, – быстро сказала я. – У меня тут видите что? Нужна рука мастера. И платить буду…

Этот вопрос я уже успела продумать. В конце концов, мне положено жалование. На товары его тратить нельзя, а вот на благоустройство лавки никто не запрещал.

– …Только в конце недели. Но завтрак, обед и ужин могу организовать прямо сейчас.

– Да чтоб я к этой вашей лавке притронулся? Ни за что!

– Как это ни за что? Очень даже за что. Я вам встречу с инспектором организую. Да и побеседую с ним хорошенечко, чтобы выслушал внимательно. Вы же хотите разобраться, что с женой случилось?

– Хочу.

– Ну вот, а для этого лучше быть здесь, поближе к лавке. Я, между прочим, тоже хочу разобраться.

– А тебе-то зачем?

Он посмотрел на меня недоверчиво.

– Я вообще-то в этой лавке с утра до вечера и ночью. И если тут опасно, хотелось бы знать.

Пока мы разговаривали, мастер умял всю картошку с огурцом вместе.

– А когда этот твой инспектор явится?

Я пожала плечами.

– Он не говорит. Всякий раз как снег на голову. Но явится обязательно, а тут уж мы его и поймаем для разговора!

Мастер кивнул:

– Ладно. Пойду переоденусь да в баню схожу. Пить-то все равно больше не получится. А делать что-то надо. Жди.

С этими словами он поднялся со скамейки и зашагал прочь вполне твердой походкой.

А я осталась в задумчивости сидеть на скамейке рядом с пустыми стаканами и тарелкой. Подумать было о чем. Лавка кого-то убила? Моя предшественница исчезла? Следовало расспросить об этом тапочки. Только вот скажут ли они? Они ведь явно с лавкой заодно… Если она и правда что-то натворила, будут покрывать ее до последнего.

А может, лавка вовсе и ни при чем. Может, прошлая продавщица что-нибудь такое вредоносное намагичила. Не обязательно нарочно, случайно.

Я вернулась в свою комнату, поставила посуду на скатерть, привычно проговорила: «Спасибо, было очень вкусно». Хотя откуда мне знать, было ли вкусно, я к угощению даже не притронулась.

Когда все исчезло, я аккуратно сложила скатерть и повесила на спинку стула. А потом побрела к прилавку. Тапки даже в комнате не снимала. Не была я пока готова с ними разговаривать. Еще не решила, какие вопросы им следует задать.

Глава 12

Дверь лавки приоткрылась. Совсем чуть-чуть, даже колокольчик не звякнул. Надо же, какой осторожный покупатель! Впрочем, я же видела фасад своей торговой точки, так что слишком удивляться не могла. Я бы сама с опаской заходила в такую избушку. В моем положении привередничать вообще не стоит, мне главное, чтобы был покупатель. А уж напуганный он или нет, значения не имеет.

Однако удивиться все-таки пришлось. В приоткрывшуюся дверь просунулась голова с рыжими косичками и веснушчатым носом. Моей новой посетительнице было лет семь, не больше. И смотрела она на меня восторженными ярко-зелеными глазищами как на чудо, а не как на продавщицу.

Я вздохнула. Да уж, покупок от этого визита можно не ждать. Будь даже у девчонки деньги, вряд ли я стала бы продавать что-то магическое ребенку.