Вас тут не стояло!

– Да кому он вообще может быть нужен? – возмущенно воскликнула я. – Лысый, плюгавый, с пузом, да еще и жадный, как Кощей Бессмертный!

Я запоздало поняла, что, критикуя противного землевладельца, я вроде как оскорбляю чувства его невесты. И тут же добавила извиняющимся тоном:

– Ну, то есть он, конечно, по-своему милый, просто не в моем вкусе.

– Кто плюгавый? – На лице дамы появилось искреннее изумление.

– Ну, жених… – растерянно ответила я. – Ко мне вообще-то только один являлся – землевладелец ваш.

– Не заговаривай мне зубы! – раздраженно тряхнула волосами дама. – Граф Керт заходил к тебе уже дважды – это за два дня! А сегодня с утра вы контактировали весьма тесно!

Граф Керт? Я не сразу сообразила, о чем она. А потом до меня дошло: инспектор! Надо же, а он, оказывается, целый граф. Почему же работа у него такая неграфская? Впрочем, это как раз не мое дело, пусть аристократы развлекаются, как пожелают.

Но кое-что все-таки следовало уточнить:

– А откуда вы знаете про тесный контакт?

При этих словах я почувствовала, что краснею. Вспомнила, как, спасая мою жизнь (или что там он спасал), инспектор тесно прижимал меня к себе и почем зря щупал за округлости.

Тут дама отчего-то смутилась, но ненадолго.

– Знаю!

Неужели следит за женишком? Я, вообще-то, в местных обычаях не разбираюсь. Может, какую-нибудь метку магическую поставила? А может, у них тут при помолвке особенная связь устанавливается: только ухватился за чужую задницу – а невесте уже все известно.

Как бы там ни было, портить инспектору личную жизнь я не собиралась, а потому заявила твердо и уверенно:

– Это была производственная необходимость. Ну, то есть несчастный случай. Вернее, несчастного случая не было, но только потому, что ваш граф его предотвратил. В общем, вам не о чем беспокоиться. На этого жениха я тоже не претендую.

Дамочка все еще разглядывала меня – неприятненько так, буквально сверлила глазами. Продолжать этот разговор не хотелось, так что я снова состроила профессиональный оскал и милым голосом пропела:

– Раз уж мы все выяснили, может быть, взглянете на товары? Они у нас великолепные, некоторые не уступают и столичным!

Теперь она одарила меня другим взглядом – таким, каким обычно смотрят на душевнобольных, – фыркнула и вышла из лавки.

Я вздохнула. Ну что за напасть… Мне продавать товары надо, бороться за свою свободу, а кому их тут продавать? Сплошные непутевые женихи да рассерженные невесты.

Ладно… Постояла за прилавком – и хватит.

Думаю, инспектор прав, следует выйти на улицу, посмотреть на вывеску. Может, дело в ней? Иначе почему ко мне являются только странные личности? Вдруг там так и написано: нормальным покупателям вход воспрещен. А самая первая визитерша – старушка с притиркой – просто сослепу не разглядела.

Глава 10

У дверей я сбросила тапочки, нацепила свою собственную обувь. Не могу сказать, что кроссовки с платьем в воланах смотрятся идеально, но что поделать. Да и кто меня увидит, очереди к двери нашей лавки точно нет.

– Аккуратнее там! – запричитали тапочки на два голоса, как только оказались на свободе.

Но я не стала их слушать. Что, интересно, я могу делать аккуратнее? Ноги переставлять? Так я и так потихонечку.

Я вышла за дверь, аккуратно ее прикрыла и оглядела свою лавку, так сказать, снаружи. Да уж, зрелище впечатляющее. Теперь понятно, почему к нам редко заходят. Вокруг стояли аккуратные белые домики с цветными заборчиками и вполне благоустроенными садиками вокруг. Посреди этой лепоты моя лавка смотрелась как настоящая развалюха. Бревенчатые стены потемнели и местами рассохлись, крыша покосилась и поросла густым темно-зеленым мхом. Забор из кривых досок едва держался, предоставляя сорнякам и зарослям крапивы полную свободу. Не самое милое местечко…

А уж вывеска… Сказать, что она покосилась, – приблизительно то же самое, что после урагана, вырывающего деревья с корнем, сказать: «Было ветрено». Она буквально висела на одном гвозде и слегка покачивалась. Как только не зашибла никого! Прочитать надпись и вовсе не представлялось возможным, из разборчивых букв там были только две «К». Одна из первого слова, вторая – из второго.

Да уж, ка-ка.

Кака то есть.

Очень символично. Ну и что мне со всей этой красотой делать?

Я стояла, сложив руки на груди, и мрачно рассматривала вверенное мне хозяйство, когда кусты зашевелились. Я повернулась и тихонько вскрикнула. Как только не закричала во всю глотку. А было отчего. Из кустов выползал здоровенный мужик. С заросшей бородой, в лохмотьях, глаза мутные, а в грязной руке – здоровенная бутыль такого же мутного пойла. Выражение лица у него было самое зверское.

– Эй, девка! – хрипло окликнул он меня.

Тут мои нервы не выдержали. Я стрелой метнулась назад в лавку, споткнулась о тапочки и, разумеется, грохнулась. Но лежать я не собиралась. Подскочила, закрыла за собой дверь и вцепилась в ручку на случай, если мужик рванет за мной. Хотя отлично понимала: учитывая его комплекцию, шансов выиграть в борьбе за дверь у меня, прямо скажем, немного.

– Что случилось? – наперебой закудахтали тапочки.

– Там… Там бомж какой-то. Ну то есть бездомный. Здоровенный, пьяный и страшный, – испуганно пролепетала я.

– А! Вот оно что, – протянула правая тапочка. – Это не бездомный, это мастер Гастор.

– Он не страшный, он несчастный, – поддакнула левая.

– Это отчего же он несчастный?

До смерти перепуганная, я была не готова так сразу с ними согласиться.

– Жена у него померла, вот и запил, – сказала одна из тапочек. – А мужик ведь был хороший, работящий, мастер на все руки.

– Мастер? – заинтересовалась я.

Тапки затараторили, перебивая друг друга:

– И какой! Что угодно мог починить и наладить.

– И жена у него была прекраснейшая женщина. Частенько к нам заходила. Очень дружили они с твоей предшественницей.

– У самих-то у них детей не было, вот и привязалась она к девочке. Опекала, советы давала, пирожки приносила.

– Хорошая была. А как не стало ее, он совсем один остался. И вот, не справился с горем.

– Понятно, – протянула я. – А мастер, говорите, хороший…

– Лучший! – хором воскликнули тапочки.

А больше ничего они сказать не успели. Потому что я быстро сбросила кроссовки, натянула их на ноги и пошла в заколдованную часть лавки. Но задерживаться за прилавком не стала, сразу же причапала в свою комнату.

Мастер на все руки – это то, что мне надо. Мне бы его как-нибудь от алкоголизма вылечить, глядишь – и сговоримся. Так что я уселась за стол, взяла в руки колдовскую книгу и стала листать. Заклинания в ней были, прямо скажем, всякие разные: «Чары, избавляющие от веснушек» (чем конопатинки не угодили?), «Печать от мышей и крыс» (у меня теперь кот есть), «Заговор, придающий пище сладость без добавления сахара» (надо бы опробовать, но позже), «Волшба на сновидчество» (это вообще о чем?). Увы, ничто из этого не подходило.