Вокзал мёртвых душ. Том 4. Там где нас нет

Поднявшись на нужный этаж, заглянул внутрь и пару минут наблюдал, как Линда позирует на фоне стальной стены под порывами мощного ветра, имитированного вентилятором. Что-то в самом деле было в ней… необычное. Если бы фотографы действительно искали новые лица, то вряд ли они прошли бы мимо. Но, видимо, все предпочитали глянцевую красоту.

Она стояла смирно, пока Франц ползал вокруг с фотоаппаратом, а затем заметила Рона и чуть заметно улыбнулась. Франц защёлкал затвором в два раза чаще. Покосился на Рона и попросил:

– Мистер Батлер, переместитесь-ка к окну. Вот так.

Линда тут же повернула голову вслед за Роном, и Франц торопливо сделал ещё несколько кадров, которые показались ему самыми лучшими за час.

– Всё хорошо? – спросил Рон, видя, что он заканчивает.

– Да, вполне. Я бы предложил в следующий раз сделать несколько снимков в пилотской форме.

Рон хмыкнул. Он плохо представлял Линда в роли пилота, но попробовать был готов.

Девушка подошла к нему и повисла на шее.

– Я тебя ждала, – прошептала она почти что в самое ухо Рона.

Батлер обнял её, но тут же ощутил странный дискомфорт. С Линдой было хорошо в постели, но вот такие объятья почему-то сразу же хотелось прекратить. Девушка же, похоже, наслаждалась мгновеньем на все сто.

Франц торопливо щёлкнул фотоаппаратом и только потом, заметив недовольный взгляд Батлера, спросил:

– Вы же не против?

– Да нет, не очень, – ответил тот с неохотой. – От нас ещё что-то нужно?

– Нет… фотографии прислать вам?

– Моему секретарю.

– Как скажете, мистер Батлер, – Франц подхватил со стула кожаную куртку и вышел в коридор.

Рон посмотрел на Линду и тут же отвернулся – та улыбалась от уха до уха.

– Что мы будем делать вечером? – спросила девушка.

– Не знаю… Чего ты хочешь?

Рону в самом деле было всё равно, лишь бы не сидеть в четырёх стенах своего опостылевшего пентхауса.

– Тут внизу была отличная кофейня. Попьём кофе и решим?

– Да, почему нет, – Рон потянул её вниз. Они миновали коридор, а когда оказались в лифте, Линда плотно прижалась к Рону всем телом, так что от горла до пальцев ног разбежался жар. Скользнула руками под пиджак и качнула бёдрами, притискиваясь ещё ближе.

Рон шумно выдохнул.

– А может ну её, кофейню?

Линда скользнула губами к его уху и, укусив за мочку, промурлыкала:

– Ты босс.

Вечер закончился в гостинице, и кофе там не было, но спать всё равно не хотелось никому.

ГЛАВА 3. Презентация

Фотографии пришли спустя неделю. Интервью было уже готово, оставалось связаться с редактором в последний раз и дать согласие на публикацию.

Жозефина медленно листала файлы, рассматривая то, что могло бы понравиться ей самой и тем людям, которых она знала.

Снимки получились в самом деле неплохие. Куда лучше того, что видела Жозефина до сих пор. Мысли о том, что она смотрит на проблему субъективно, Жозефина не допускала – всё, что делала Рюэль до сих пор, результата не принесло, значит, нужно было делать нечто кардинально отличное.

Она уже отобрала несколько фотографий и почти досмотрела все снимки, когда после очередного щелчка мыши взгляд её замер, а глаза сузились.

Вместо шикарного во всех отношениях молодого брюнета, на фотографии почему-то красовался далеко не молодой, но всё еще на удивление сексуальный бизнесмен. Жозефина почувствовала, как сокращаются мышцы живота и привычно пробегает по телу дрожь раньше, чем осознала, что происходит.

Какого чёрта творил Франц? Если это ошибка, то такие ошибки могли стоить ему репутации. Тем более, что фотография была явно непубличная, – на шее у Батлера висела уже знакомая Жозефине блондинка. Смотрела на её бизнесмена абсолютно влюбленным взглядом, а Рон…

Даже не заметив того, как она мысленно назвала Батлера, Жозефина вгляделась в лицо Рона, пытаясь разобраться, что видит. Злые глаза. Нет, не яростные, не те, с которыми Рон смотрел на неё саму перед бурным сексом. Просто злые. Как будто зверь, наступивший на осколок стекла.

Жозефина торопливо пролистнула фотографию и резко выдохнула, обнаружив дальше ещё один кадр из той же серии. Здесь Рон ещё смотрел на свою блондинку. Смотрел… устало.

Жозефина откинулась на спинку стула, наслаждаясь этим взглядом, которым Рон никогда не смотрел на неё саму. На глянцевых страницах «Cosmo» у этих двоих всё было отлично – но блондинка глядела на Рона как на божество, а Рон… Рон скучал.

В груди кольнуло. Жозефина не была уверена, какой из этих взглядов сделал ей больнее. Вот так, вполоборота, когда почти не было видно лица, блондинка походила на неё саму. Только Арманд абсолютно не хотелось думать, что она могла бы так же заискивающе льнуть к мощной и безразличной фигуре.

Она долго сидела, разглядывая мельчайшие детали – положение руки Батлера, обхватившей талию подружки как дорогую вазу, будто тот опасался сжать её сильнее, наклон головы, изображавший небрежное превосходство, и милостивое поощрение…. Рон разрешал себя любить. Разрешал, но не любил. Жозефина знала его слишком хорошо, чтобы не суметь перевести в слова мельчайший его жест или движение губ.

Лишь бросив взгляд на часы, Жозефина обнаружила, что прошло почти два часа – прошло просто так, ушло в пустоту. А ведь звонок редактору так и не был сделан.

От мысли о том, что время пролетело настолько быстро, по спине Арманд пробежал холодок. Она торопливо достала мобильный и взялась за дело, полностью отключаясь от того непонятного чувства, которое накрыло её с головой.

***

Следующим планом программы по раскрутке начинающей звезды было выступление на презентации нового журнала, ориентированного уже на более молодую публику, который должен был появиться не без содействия издательских мощностей «Armand-in-line». Сложная череда взаимных услуг включала размещение Адамса на обложке пилотного выпуска, в обмен на что Жозефина обеспечивала презентацию присутствием журналистов. Выступление звезды первого номера устраивало обе стороны.

К началу презентации для Жозефины вся работа уже была закончена, и она спокойно сидела за одним из столиков, вслушиваясь в гитарные аккорды и чуть хрипловатый голос Адамса. Выступал он в итоге вовсе не с оговоренной классической программой, а с какой-то песней собственного сочинения, всё же куда более симпатичной Жозефине, чем те обрывки записей, которые остались от недописанного с Рюэль альбома. То, чего требовала Вивьен, больше походило на однообразные серии слов и аккордов, призванные давить на уши и врезаться в сознание. Так что прослушала запись Жозефина с большим трудом, и что сказать Адамсу о результате его трёхлетних усилий, придумала далеко не сразу. Именно после этого Жозефина боялась услышать со сцены что-то современное, но всё оказалось вполне прилично и даже приятно.

Жозефина прикрыла глаза, отпуская чувства на волю. Последние дни превратились в бесконечную череду беготни и переговоров, но она была этому даже рада – суета с раскруткой хоть немного отвлекала от вернувшихся внезапно, но прочно обосновавшихся в голове мыслей о Батлере.

Жозефина не вспоминала о Роне. Это имя и вся их совместная жизнь были закрыты на замок, ключ от которого хранился где-то на дне озера вместе со священным мечом древнего английского короля.

Иногда, правда, Жозефина видела сны. Они приходили внезапно и могли длиться несколько ночей подряд, заставляя Жозефину перебираться в гостевую спальню, чтобы не выдать перед Дэреком своих мыслей. В этих снах она видела Рона, то дремавшего на диване, то сидевшего за своим мощным дубовым столом в офисе. Жозефина подходила к нему и принималась медленно расстёгивать рубашку. Обводила пальцами стальные узелки мускулов и покрывал поцелуями шершавую кожу на груди. Продолжение было разным, но всегда долгим и приятным. Она не могла насытиться Роном и никогда не получала разрядки в этих снах, зато наутро просыпалась полная сил и тянущего чувства потери.

А иногда ничего такого не было. Во сне они с Роном просто шли куда-то, стояли на каких-то смотровых площадках и разглядывали незнакомые здания. Эти сны Жозефина запоминала плохо, от них оставалось только ощущение сильных рук, лежавших у неё на талии, горячего дыхания у основания шеи и всепоглощающего тепла, в которое Жозефина падала рядом с Батлером и о котором давно успела позабыть.

Фотография всколыхнула всё с новой силой, и теперь Жозефина всерьёз опасалась, что снова начинает падать в ту пропасть, из которой выбралась с таким трудом. Она ловила себя на том, что сидела и прокручивала в голове воспоминания, и лишь когда раздавался звонок телефона или рядом оказывался Дэрек, понимала, что прошёл уже час или два. Это состояние Жозефине не нравилось. Она ценила своё время. Она слишком многого ещё хотела добиться, чтобы вот так просто застрять в невесомости и утонуть в прошлом.

Музыка Адамса – настоящая, а не та, которую он играл для Рюэль – неожиданно оказалась отличным катализатором для этой сладкой комы, и лишь на краю сознания сейчас оставалось висеть чувство, что это неправильно.