Белые крылья зиккурата

Она прошла в рубку и поднялась по винтовой лестнице, расположенной в углу. Я последовал за намэ, и вскоре мы оказались на плоской открытой площадке.

– Вот тут, ставьте сюда трубу. Нет, погодите, лучше поддержите стойку.

Честно говоря, это была первая моя встреча с подобными конструкциями. Уверен, что многие талах-ир проживают жизнь, так и не узнав, как они собираются. И от этого становятся только счастливее. Зато Лира смотрела на аппарат влюблёнными глазами и явно очень боялась, что какая-то из маленьких деталек пропадёт без следа.

– Спасибо, – сказала она, когда дело было сделано. – Хотите взглянуть?

– Нет, благодарю. Вы будете здесь?

Снова тень недовольства мелькнула на её лице.

– Да. Настрою всё и немного понаблюдаю. Вы можете идти отдыхать, вряд ли со мной что-то случится.

Я кивнул и стал спускаться, однако к себе не пошёл. Во-первых, я на сегодня уже выспался, а во-вторых, следить за намэ, сидящей в одиночестве на открытом пространстве, было моей прямой обязанностью, каким бы безопасным она не считала это занятие. Я опустился в кресло и слился с кораблём, прислушиваясь к атмосфере. Над крышей кружилось несколько птиц. Далеко впереди виднелись скалистые утёсы, но мы должны были пройти заметно левее.

Следующие несколько часов я провел, изучая пространство вокруг корабля. Должен сказать, это абсолютно бестолковое занятие, но оно создаёт хотя бы иллюзию занятости. К полуночи усилился ветер. Лира всё ещё не спускалась. Я встал и, поднявшись до середины лестницы, выглянул наружу. Намэ сидела на раскладном стуле перед телескопом и, кажется, спала. Меня нисколько не обрадовало, что моя подзащитная решила уснуть в такой позе и в таком месте, ведь она могла элементарно свалиться вниз, если бы началась тряска, но такие вещи в инструкции прописывались вполне чётко. Я не имел права что-либо ей запрещать.

Я спустился в комнаты. Обшарив комоды, нашёл пару пледов и снова поднялся на крышу. Один накинул себе на плечи, а другим укрыл Лиру. Подворачивая края, остановился на секунду. Говорят, во сне можно увидеть истинное лицо человека. Так вот это ложь. Во сне Савен была точь-в-точь такой же, как при свете дня.

Я отошёл и присел на парапет.

– Вы собрались здесь ночевать? – разбил тишину мелодичный голос Лиры.

Я посмотрел на намэ, которая, оказывается, вовсе не спала.

– Если я мешаю, могу подождать в рубке.

– Вам придётся ждать долго.

Я промолчал. Намэ нагнулась к телескопу, но через несколько минут обернулась ко мне.

– Дайнэ, нам с вами предстоит быть рядом много, много лет. Неужели вы не хотите узнать меня хоть немного… и рассказать о себе?

Я посмотрел на неё.

– Допустим, хочу. Скажите, намэ, вам нравится то, что вы делаете?

Она кивнула, ещё не понимая, к чему я веду.

– Вы считаете, что находитесь на своём месте?

Ещё один кивок.

– Когда вы были маленькой, вы уже хотели … Смотреть на звёзды в телескоп?

– Да.

– А я хотел играть на флейте. Будьте добры, делайте свою работу. А я буду делать свою.

Лира плотно сжала губы и отвернулась. На сегодня разговор был окончен.

Глава 2. Опыты и тесты

Белые клочья облаков проплывали по обе стороны от стен летучей крепости, так что разглядеть, что происходит внизу, не получилось бы даже в телескоп.

Лира и не очень хотела. Она поднялась сюда только для того, чтобы оставить личное пространство своему странному аран-тал. Намэ сидела в кресле перед своим наблюдательным прибором, куталась в плед и кусала губы, думая о том, как воспринимать этого воина.

Аран-тал был очень хорош собой. Все Крылатые красивы, но этот – какой-то особенной, холодной и отточенной красотой, созданной специально для Лиры.

«Они не стали бы учитывать фактор личной симпатии, – думала Лира и ещё плотнее куталась в плед. – Хотя…»

Прежде чем решиться увидеться с воином, предназначенным для её охраны, Лира много читала. Хотя у намэ и помимо этой встречи хватало других проблем, ей всё же казалось, что это может быть очень важным – понять, что за человек проведёт остаток жизни рядом с ней.

Сама Лира не имела возможности выбирать, но присутствие аран-тал и никак её не ограничивало. Воин не мог перечить ей, не должен спорить. До сих пор не случалось, чтобы аран-тал бунтовал, а если бы такое всё-таки произошло… Обруч на голове воина обеспечивал абсолютное подчинение. Да, это была жертва – жертва со стороны храма, который отдавал своего мастера, но каждая из сторон понимала, что иначе невозможно. При талах-ар должен быть талах-ир, при талах-ир – талах-ан… и так по кругу. Баланс. И безопасность тоже, но в первую очередь – баланс. Все касты должны быть равны.

«Кроме одной», – пронеслось у Лиры в сознании, но она тут же качнула головой, отгоняя эту мысль.

Дверь на смотровую площадку приоткрылась, и, сделав несколько бесшумных шагов, аран-тал оказался рядом. Чашка горячего шоколада дымилась у Дайнэ в руках.

– Дайнэ… – Лира попробовала имя на вкус и подумала, что оно ей нравится.

– Вы могли замёрзнуть, – сказал воин, продолжая держать чашку и стоять напротив своей намэ.

Лира вздохнула. Она любила шоколад. Но холод в голосе аран-тал отбивал всё желание его пить.

«Он ненавидит меня», – подумала Лира, принимая чашку из рук Дайнэ. Смотреть в глаза аран-тал она не могла.

– Спасибо, – сказала тихо и сделала глоток.

Лира ждала, когда аран-тал её покинет, но тот не уходил.

Наконец, сделав над собой усилие, Лира подняла взгляд и замерла, разглядывая безупречно холодное лицо.

«Аран-тал не должен подбираться так, чтобы меня отвлекать, – продолжала размышлять она. – Скорее, его должны были выбрать таким, чтобы я ощущала под его покровительством психологический комфорт, но… никакого комфорта и в помине нет».

– Я считаю этот обычай варварским, – произнесла Лира прежде, чем поняла, что слова, звучавшие раньше только у неё в голове, сорвались с губ.

– Какой?

Лира могла бы поклясться, что аран-тал отвечает ей только потому, что инструкция предписывает проявлять внимание к эмоциональным всплескам подопечной, и вздохнула.

– Обычай… – она задумалась, формулируя мысль. – Когда один прислуживает другому.

Аран-тал вздрогнул и прищурился, а когда посмотрел на Лиру, в глазах его читалась плохо скрываемая злость.

Дайнэ молчал, оставляя на волю Лиры гадать, что он хотел и не решился сказать.

«Я тоже»?