Вилея

– Плохо. Очень плохо. Почему нельзя было послать отряд с командиром?

– Ты же знаешь своего отца! Ему все нужно видеть самому.

– Но в отличие от моей дочери, я не боюсь летать на Первых. А потому могу оказаться в любое время там, где более всего нужен.

Папа шагал из противоположной части зала и тепло улыбался, хотя взгляд его оставался напряженным. Тяжелый вздох сорвался с моих губ, а вместе с ним невидимый груз тревоги рухнул с уставших плеч.

– Где ардера? – он вдруг резко посерьезнел, стоило ему обратиться к своей матери.

– Орнар, она…

– Я нужен ей сейчас!

– В Белом саду.

Отец коротко кивнул и свернул в переход, ведущий к личному саду арда. Я внимательно посмотрела на бабушку. Те, кто не знал ее, увидели бы сейчас сильную женщину, не позволяющую обстоятельствам диктовать свои правила. Но только родные подо всем этим напускным спокойствием замечали в ее глазах и бури, доставшиеся в наследство от мамы Тани и синеющие глубины тайн – подарок папы Янгора. Я же всегда видела в них теплый, уютный огонек, который мог бы согреть целый мир, если бы на то была воля бабушки.

Сейчас в ее внутреннем мире бушевала стихия, и великая Димира отчаянно подавляла ее силой своего характера.

– Когда обряд? – немое ожидание затянулось.

– Зачем задавать вопросы, ответы на которые тебе известны? Сегодня.

– В таком случае могу я пройти в Дом Знаний?

– Что ты хочешь там найти? – она легко уловила тревогу в моем голосе.

– Расскажу, если найду. Идет?

– Сначала, Вилея Ор’ен, ты примешь ванну и переоденешься с дороги. Не хватало еще, чтобы древние письмена рассыпались в прах от этой убийственной смеси запаха дорог, трактиров и доларов, – она смешно подкатила глаза. – Кстати, твое чудовище еще живо?

– Его зовут Храп.

– Его природы это не меняет!

– Тогда огорчу тебя: он жив и очень даже здоров.

– Жаль.

– Если бы он мог говорить, уверена, у нас с ним случился бы точно такой разговор. Слово в слово.

Бабушка подавила смешок, но тут же вернула себе самый серьезный вид.

– Ступай в свои покои. Ари принесет обед. А вот потом, – она подняла палец, заставляя меня проглотить возражение, – делай что хочешь.

Я поблагодарила бабушку и нехотя направилась в комнату, много лет назад бывшую моей. В ней бережно хранилось все, что «помнило» меня – все игрушки, рисунки, письма. Одежда аккуратно висела в шкафу в ожидании хозяйки, в ванной всегда ждал набор ароматных масел, а постель манила своей чистотой и запахом свежести.

– Ничего не меняется, – почти разочарованно буркнула я, захлопывая за собой дверь.

Это там, за пределами замка я могла быть простой, чуть взбалмошной, малость грубой или даже очень грубой девушкой. А здесь все видели во мне ардессу и ждали соответствующего поведения. Приходилось соответствовать, дабы не обидеть родных. Но надолго меня не хватало. Самое большее – два дня. Хотя чаще не получалось даже этого.

Быстро приняв ванну и сменив походный, потрепанный наряд на платье с накидкой, я ловко скрутила пока еще мокрые волосы в замысловатый узел и направилась в Дом Знаний, не забыв при этом прихватить злополучное письмо-из-камня. На этот раз по замку я шла спокойно, принимая приветствия и ловя на себе удивленные взгляды. Еще бы! Видели меня в родных стенах не часто и далеко не все.

Но как бы скоро не бежало время, улицы Зорррха не менялись! Все та же суета, все те же озадаченные лица, все та же кричащая и бегающая ребятня. И лишь погода вносила в облик старого, уставшего города свои неповторимые штрихи. Осенняя пора кутала людей в плащи, заваливала лавки торгашей всевозможными овощами и фруктами, швыряла охапки разноцветных листьев куда придется (кому под ноги, а кому и в лицо), и заставляла само небо рычать и хмуриться. Вот и сегодня низкие тучи грузно нависали над Зокриханом до самого горизонта, угрожая пролиться холодным и совершенно еще не нужным дождем.

Я поплотнее запахнула полы теплой накидки и ускорила шаг. Через Кружную улицу, в неприметную боковую арку, прикрытую нависающим плющом – и вот она, статуя архимага Зоррхейна. А за ней – знакомые с самого детства резные двери, искусно втиснутые меж двух широких, в четыре обхвата, стволов деревьев. Набрав в легкие побольше воздуха (будто смесь запахов дыма и влажной листвы могла чем-то помочь), я дернула ручку на себя и сделала один большой шаг внутрь. Сердце замерло. Сладковатый аромат ударил в ноздри – горшки с ярко-красными цветами страстоцвета неизменно стояли в начале каждого ряда с кладезем великих знаний, тесно уложенных в строгом порядке. Я подошла к разделу времен середины Седьмой Эпохи и доверилась магическому чутью. Взгляд устремился вперед, цепляясь за полки, карабкаясь и срываясь вниз, силясь найти хоть что-то нужное.

Ничего. Пустота. Отчаяние.

Из соседнего прохода неспешно вышел низенький седой старичок в очках и со смешно всклокоченными волосами. Пару мгновений он напряженно вглядывался в мое лицо, а потом просиял:

– Ардесса Вилея! – звучный хлопок обеих ладоней по бедрам огласил просторное помещение.

– Рада видеть вас, Иарлон!

– А я-то как рад! Только… – он замялся, – жаль, не радость привела тебя сюда.

Комок подкатил к горлу. В глазах защипало.

– Бабушка Мервена…

– Она очень ждала тебя. Последним, что она сказала, было твое имя.

Поняв, что вот-вот разрыдаюсь, я больно прикусила губу и с усилием потерла переносицу. Нужно было поскорее сменить тему.

– Никогда не понимала одного: вы мудрее всех этих книг! – притворное возмущение в голосе. – Зачем же вы тратите здесь свое время?

– Затем, что это…

– Лучшее место в Ал’Вааре, – закончили мы уже хором.

– Ты знала ответ.

– Я скучала, – в груди разлилось тепло.

– Вот уж не думал, что дитя, едва ли не выросшее у меня на руках, бросит старика одного в этом огромном замке, – бездонные голубые глаза Верховного мага одновременно переполняли тоска и радость.

Ответить мне было нечего. Вместо пустых слов, я молча подошла к старику и обняла его, как родного. В каком-то смысле он и был мне родным. Разве что, кровь подвела. А в остальном мы были похожи даже больше, чем с мамой, папой или с обоими братьями, вместе взятыми.

– Расскажи мне о своей тревоге, – тихо произнес Иарлон, немного отстранившись, но крепко сжимая мои руки.

– Обещайте, что все, что я сейчас скажу, не покинет этих стен.

– Сейчас было обидно, – потряс пальцем в воздухе маг и поджал губы.

– Я должна была это сказать.

– Значит, это что-то и впрямь важное.