Вилея

– Хотела бы я ошибаться. Фьенна Тартис. Вам что-нибудь говорит это название?

– Хм… – старик на минуту задумался. – Не припоминаю. А что это?

– Сама не знаю, – устало выдохнула я и отвернулась, борясь с желанием достать письмо.

Однако, самый дальний уголок моего сознания отчаянно кричал, что этого делать не стоит, что не зря в послании упоминается о доверии близким людям. И если вдруг окажется, что я действительно влипла в опасную историю, тогда лучше будет оставить Иарлона в неведении. Как и всех остальных.

– А есть где-нибудь упоминания о Воине Пламени?

– Не-е-ет, – маг неуверенно замотал головой. – Я бы запомнил.

– Значит, придется вернуться к Ыронгу.

– Тебе мало Храпа, так ты себе еще и ыронга завела?! – всплеснул руками старик, подхватывая на лету собственные очки.

– Это… кхм… прозвище одного… знакомого. Имени не знаю.

– Хорош же знакомый, который имени своего боится.

Я неопределенно пожала плечами. В Ыронге мешались странные тайны, редкие знания, возмутительное спокойствие и что-то еще. Издевка? Вызов? С этим мне предстояло разобраться чуть позже.

– Тогда назовем его случайным встречным.

– Вот так-то лучше. И что, этот человекозверь что-то знает?

– Думаю, да. Но вопросов он не любит. Отвечает лишь на один в день.

– Странно. Прихоть или…

– Или?

– Или эль-бьёрре? – произнес маг одними губами.

– Великая Клятва?! Но она же давно не используется! – мой шепот набрал силу и последние слова я почти выкрикнула.

– Это лишь предположение, ардесса, не более. Мое чутье подсказывает, что первый вариант куда более вероятен.

– Вилея! Иарлон.

Громкий, но бархатный голос обрушился на нас раньше, чем громыхнула дверь. Я дернулась и тут же расслабилась, увидев брата.

– Даил!

Из-за спины показалась фигура чуть пониже, но не уступающая в ширине плеч.

– Дагриф!

– Рады видеть тебя, сестренка.

По моему извиняющемуся взгляду Верховный маг понял, что наш разговор не для чужих ушей, и надо сделать вид, будто мы просто мирно беседовали, а не разгадывали какие-то тайны.

– Дом Знаний не любит шума, – он приложил указательный палец к губам и нахмурил брови.

– Идемте-ка отсюда, – пискнула я. – Спасибо, Иарлон.

Аккуратно, дабы не вызвать лишних вопросов, я шустро скользнула на улицу, потащив за рукава обоих братьев. Ветер подхватил полы накидки и резво отбросил их в стороны, спеленав идущих сзади парней.

– Бррр! Как насчет горячего эля с медом? – предложила я, ревностно собирая в кучу свой теплый кокон.

– Ардесса! – в один голос воскликнули братья в попытке изобразить осуждение.

– И не говорите, что вам не нравится эта идея.

– Все-таки тебе нужно было родиться мужчиной, – съязвил Даил.

– И затмить вас обоих? – не осталась в долгу я.

– Ну, тут я бы поспорил! – Дагриф попытался толкнуть меня плечом, но немного промахнулся и едва не врезался в каменную стену – границу между двором замка и Кружной улицей. – С такой сестрой и брата не надо, – буркнул он, стараясь скрыть расползающуюся улыбку.

– Зато мне хорошо. Никакой конкуренции! – я схватила обоих парней под руки и потянула в сторону кухни, где уж точно можно было разжиться и золотистым медом, и первоклассным элем, и душевными посиделками у разогретого камина.

* * *

Остаток дня прошел за теплой беседой с братьями. Мы говорили о детстве, точнее, о той части, которая была связана с бабушкой Мервеной. С ней всегда было весело. Чего только стоили наши бои плодами фамфины громкой на окраинах болот. Звук взрывающихся коробочек слышали, наверно, в самом Зокрихане, не говоря уж о землях бегронов.

Даил, подкладывая в кружку очередную ложечку меда, вспомнил свой первый полет на драконе. С легкой руки бабушки это случилось на десять лет раньше, чем предписывали правила (и думали родственники). А у Дагрифа вообще скопился десяток историй! И каждая – веселее предыдущей, да настолько, что мы со старшим братом только успевали открывать рты от удивления. А все потому, что Дагриф был самым младшим, и, как водится, самым любимым внуком. С ним бабушка, судя по его рассказам, веселилась по полной. К счастью, ни мама, ни бабушка Димира так и не узнали о наших секретах. И не узнают, поскольку мы обещали сохранить все в тайне. Но лишь с утратой пришло осознание, что так бабушка Мервена учила нас жизни, прививала ловкость и способность трезво мыслить, когда все идет прахом. А еще преодолевать страх.

И да, любовь к горячему элю с медом – тоже с ее подачи. Настоящие ардессы такое не пьют. А я… Я – Вилея!

– Что здесь происходит?! – всплеснула руками мама, входя на кухню.

Словно по команде, ари, слуги и кухарки замерли на своих местах, боясь смотреть в нашу сторону.

– Мам… Мне так жаль! – эль уже успел прилично дать в голову, и теперь все так тщательно сдерживаемые эмоции прожитого дня полезли наружу.

Подбородок мамы задрожал, глаза заблестели:

– Вам всем пора переодеться к последнему обряду. Начнем с заходом Тройки, – она развернулась, чтобы уйти, но вдруг остановилась. – А с тобой, дочь, мы поговорим завтра. Не спеши уезжать. Это важно.

Я застыла с открытым ртом, уже готовая выдать тысячу причин, по которым разговор невозможен. И если бы не последние слова, я бы их озвучила. Но сказанное в конце меняло все. В том числе мои планы на скорое отбытие из замка в поисках ответов.

* * *

Ярко-красные языки пламени взметнулись вверх, рассыпая снопы оранжевых искр идеально ровным кругом. Маги Огня плели совместное заклинание, предлагая стихии забрать безжизненное тело бабушки и освободить ее душу для дальнейшего путешествия. Я стояла в стороне. Родным запрещалось участвовать в обряде. Считалось, что на фоне эмоций магия может дать сбой и потянуть за собой Силу всех остальных. Может, оно и к лучшему. Не хватало еще устроить огненную пляску на последнем обряде.

Шипящее поначалу пламя яростно загудело, окружая деревянный алтарь плотным коконом. Нестерпимый жар заставил магов отступить на шаг назад, но губы их продолжали шевелиться, произнося нужные слова то тише, то громче. Из череды ярких сполохов взгляд то и дело выдергивал малоразличимые детали. Но общее заклинание исправно работало как раз на скорость и «сносность» картины для родственников.

Я обернулась. Справа за нами стояли маги Воздуха, напряженные и сосредоточенные. Их фигуры и лица были скрыты под плащами с глубокими капюшонами, и только открытые руки со сложенными в различных жестах пальцами демонстрировали готовность продолжить песнь Красных в нужный, одним им известный момент. Едва последний пламенный лепесток погас, Белые запели, рисуя знаки на воздухе. Горячий пепел ожил. Воздушный вихрь закружил его в невообразимом танце, поднимая все выше и унося к морю, как того требовал обычай. Напряжение росло. Я затаила дыхание, боясь упустить любой момент, понимая, что счет идет на секунды. Короткий, полный боли вскрик мамы – и тугая спираль взорвалась изнутри, рассеивая прах бабушки над Большой Водой.