Какой сам, такие и подарки

Я зарегистрировался на сайте лотереи, заполнил анкету, подтвердил её в ближайшем лотерейном киоске, отправил платёжные координаты и стал терпеливо ждать звонка – выигрыш мне должны были выплатить в течение полугода.

В то же время скучать мне не пришлось. С понедельника я погрузился в нудноватые, но приятные хлопоты, посвящённые моему предстоящему вступлению в ряды студентов, – заявление, сбор документов, экзамены…

Слегка мешало ответственному делу свалившееся на меня и пока не полученное состояние. Как распорядиться, что купить – мысли лезли одна на другую. С водоворотом дум я добросовестно боролся – у меня даже не вагон, а целый поезд времени, так что я, конечно, успею не только составить планы, но и неоднократно их поменять.

В четверг я пришёл к корпусу, где сдавал вступительные экзамены. Найдя на застеклённом крыльце список своей группы и себя в её числе, я понял, что поступил. И поступил правильно, набрав лидирующее количество баллов по одному из тестов.

Крёстная пришла в дикий восторг и на радостной волне вручила мне тысячу рублей. Впрочем, презент, как и все денежные средства, которыми меня снабжала тётя Эмма, был целевым, то есть выделялся на конкретные траты и подлежал контролю со строгой отчётностью.

– Это, в первую очередь, на фото для студенческого билета. Размер знаешь?

– Знаю.

– Вот и славно. Сделаешь в «России». На шестом этаже хороший фотосалон, и дешевле, чем в в «Кодаке».

Девятиэтажный торгово-офисный центр «Россия», напоминающий громадный праздничный торт, без сомнения, является одним из самых ярких и впечатляющих зданий нашего города.

Оно не всегда имело вид шедевра кондитерского искусства. Построена «Россия» была в восьмидесятые годы, и весь оставшийся двадцатый век вознесенцы на неё смотрели примерно с теми же чувствами плохо скрываемого раздражения, что парижане весь конец девятнадцатого – на Эйфелеву башню.

Наша же башня в лихие девяностые соответствовала духу времени, напоминая серый стальной троакар[12 - Троакар – хирургический инструмент для выпускания гноя или иной жидкости из полостей организма.], зачем-то воткнутый в самое сердце исторического центра, по соседству с разноцветными, похожими на праздничные пряники, плотно составленными купеческими домами. Их первые этажи в старые добрые времена занимали торговые лавки, мастерские и прочие помещения, где хозяева вели своё дело. Жили на втором. Если же кое-кто, более зажиточный, мог позволить себе и третий – никто ничего против не имел.

Прошёл двадцатый век. Несколько раз была перекроена во всех отношениях страна. Наш город, как и множество других, также претерпел кардинальные изменения. Стал другим и исторический центр – не для меня, для старшего поколения, ибо фирменные магазины, кафе и бутики обосновались в «пряниках» в тех же «лихих» девяностых, периодически меняя профиль и специализацию.

В нулевых по инициативе мэрии был проведён комплекс мероприятий по благоустройству города. Особое внимание было уделено, несомненно, центру. Так, рынок из бесформенной барахолки превратился во вполне цивильное место – с павильонами и обустроенными прилавками.

«Троакар» в ходе реконструкции, проведённой тогда же, и вовсе преобразился до неузнаваемости. Бетонные серые стены приобрели современный серебристый цвет. А профили панорамных окон получили окрас цветов триколора, с зеркальной тонировкой соответствующих оттенков.

Первые три этажа – красные – занял торговый центр с разнообразными магазинами.

На синих – четвёртом, пятом и шестом – разместились всевозможные мастерские – от «Ремонта обуви» до нужного мне «Срочного фото».

И, наконец, верхние этажи, сверкающие издалека, аки снег на солнце, – предлагали аренду офисов. Здесь нашёл пристанище широкий спектр организаций – от редакций газет до штабов политических партий.

***

В пятницу у меня была печальная дата – ровно восемнадцать лет назад погибли мои родители.

Что примечательно – в тот же день погиб и лидер рок-группы «Кино» Виктор Цой… Я, как обычно пятнадцатого августа, посетил кладбище, не пожалев денег на живые цветы.

На субботу был намечен визит в бесплатный интернет-центр, открывшийся весной на базе главной городской библиотеки. Я наведался туда на следующий день после открытия и не замедлил ощутить удобство и пользу Всемирной паутины – почти каждый день, возвращаясь из училища, заезжал в библиотеку и использовал сорок пять бесплатных минут, открывая что-то новое для себя.

В июле я посещал компьютерный зал лишь по воскресеньям – работая в «шарашке» с восьми до восемнадцати, не только не попадал по графику, мне было элементарно недосуг.

После спасительного бегства время для освоения просторов интернета появилось. Приятным сюрпризом ввели платное продление – при условии отсутствия очереди.

Но пользоваться платными опциями я себе сейчас позволить не могу – те деньги, которые у меня есть, мне даёт тётя Эмма. На продукты, проезд и связь. Всё остальное – строго по договорённости с ней.

Ничего страшного – по моим потребностям хватит и сорока пяти минут. Но теперь мне придётся ходить в библиотеку ежедневно – крёстная сменила концепцию.

– Готовься к установочной сессии. Это самый важный этап – на нём и становится ясно, кто будет учиться, а кто – нет. Твоя задача – удержаться в седле. А потом можно и работу искать. И не спеши. Спешить тебе некуда. Пока я жива – голодать не будешь. Да, и не забудь, что начался Успенский пост. Причастись. Желательно послезавтра – чего тянуть?

Я всецело согласился – если скажу что-то типа «потом», «в другой раз», «успеется», то в следующее воскресенье может чисто физически не получиться, а там и пост кончится. Прошлый пост, Петров, я мимо себя именно так и пропустил, о чём не могу не сожалеть.

***

Дата выплаты выигрыша мне была неизвестна. Между тем материальные трудности разрешились намного раньше – в сентябре.

Получив повестку в суд, я сначала испугался, но крёстная, присутствовавшая при извлечении заказного письма из почтового ящика, успокоила меня, напомнив о наших жалобах по поводу инцидента на работе.

Через неделю мы услышали то, что долго хотели услышать, – в «шарашке» были проведены проверки, нарушений выявлено в разы больше, чем зафиксировал я. Деятельность фирмы остановлена, все счета заблокированы. Возбуждено уголовное дело.

По итогам разбирательства попутно разрулилась и проблема, с которой я смирился с момента разговора с Глебом Юрьевичем, – мне выплатили зарплату. И не одну, а две – де-юре[13 - Де-ю?ре – формально, юридически. Обычно в связке с данным термином применяется (либо подразумевается) его антоним «де-фа?кто», означающий фактическое положение дел, отличное от официального.] я числился в штате до последнего дня. К тому же, следуя КЗоТу[14 - КЗоТ – Кодекс законов о труде.], мне начислили выходное пособие.

Питать надежду на столь позитивный исход дела мне мешал в достаточной степени объективный фактор – при устройстве на работу я по требованию Глеба Юрьевича написал, помимо заявления на приём, ещё одно – на увольнение. С открытой датой. Нетрудно догадаться для чего. Чтобы у шефа была возможность уволить провинившегося или просто неугодного работника в одно касание. И даже задним числом.

Но мутный начальник не успел никого уволить – его вовремя взяли в оборот. Так что мы с тётей Эммой не ошиблись, написав заявления «куда следует». Наши жалобы были полностью удовлетворены.

Глеб Юрьевич на суде отсутствовал. Причину мне не сообщили.

Были привлечены и мои бывшие коллеги – по сто шестнадцатой статье[15 - Ст. 116 УК РФ – побои.]. Поняв суть произошедшего, они прямо на заседании принесли мне извинения. Я без раздумий отказался от претензий – всё-таки мужики сами пострадали. Свои деньги они тоже получили.

***

Дождавшись перечисления средств на книжку, я сразу же снял их и вложил в домашнюю обстановку. Начал с кухни – тётя Эмма велела купить стиральную машину и новую плиту.

Хватило мне средств и на проявление личной инициативы, и я её с удовольствием проявил, купив кухонный гарнитур. Очень красивый – перламутрово-красный. Подержанный, но в хорошем состоянии. О новом я и не помышлял – не хотелось заморачиваться с заказом – составление проекта, ожидание, доставка, сборка… И гораздо дороже, новый есть новый. А со старым вышло куда проще – договорился, заказал машину, грузчиков – и привёз в тот же день.

И замер не потребовался – люди, у которых я его купил, жили в такой же квартире, и на моей кухне гарнитур естественным образом встал как родной.

Глава 4

Началась сессия.

В августе, на вступительных экзаменах, когда наша группа собралась впервые, мы все сосредоточились на вопросах тестов и толком не познакомились. Зато теперь в нашем распоряжении полный календарный месяц – с первого по тридцать первое включительно.

Скажу откровенно – более разнообразного коллектива не найти во всём университете. Биологичка, решившая в предпенсионном возрасте повысить квалификацию, изучив сопутствующий предмет, за компанию с дочерью – учительницей младших классов. Супружеская чета – мужу явно перевалило за тридцать, а с определением возраста жены я затруднился – ей можно дать и двадцать, и тридцать лет.

Трое «чётких» пацанов из пригорода. Милиционер-прапорщик, мечтающий стать офицером. Спасатель МЧС из Москвы, решивший учиться по приглашению, – в нашем городе у него живут родственники, у которых нашлась свободная комната.

Андрей – не единственный иногородний студент. Ещё у нас учится Айгуль – симпатичная казашка из Астрахани. В Вознесенске у неё живёт дядя, женившийся на русской красавице Ирине намного моложе себя.

Айгуль и Ирина – почти ровесницы. Хотя по родственным связям относятся к разным поколениям – Ирина приходится Айгули тётей. За партой всегда сидят вместе.

Нельзя не упомянуть и тех, кто поступил не «за компанию», а в режиме «соло». Это ваш покорный слуга и молодая женщина с аристократической внешностью и оригинальным именем Олеся.

Тётя Эмма и другие мои знакомые, прошедшие квест под названием «высшее образование», честно предупредили, что первый курс будет наиболее сложным периодом.

Так и вышло. Пришлось вспоминать алгебру, химию, физику и другие предметы из, казалось бы, благополучно позабытой школьной программы.