Какой сам, такие и подарки

***

Через месяц нелёгкого труда я направился в бухгалтерию за зарплатой.

Две женщины, сидящие среди бумаг и оргтехники, встрепенулись:

– Фамилия? – спросила та, что помоложе, худая бледная блондинка.

– Клейнер.

– Так-так-так…

Просмотрев ведомость, бухгалтер развела руками:

– На тебя ничего нет.

– Как – нет? Проверьте ещё раз – Клейнер Лев Маркович.

– Да что проверять-то? У нас с такой фамилией больше никто не работает.

– А я такой фамилии никогда и не слышала, – надменно произнесла старшая, кудрявая колоритная шатенка. – И слышать не хочу.

– А я хотел бы услышать, почему мне зарплату не начислили.

– Понятия не имеем. Уточни у Глеба Юрьевича.

Выйдя из кабинета, я услышал диалог:

– И ведь добьётся своего, сердцем чувствую, – выпалила старшая бухгалтерша с нескрываемой досадой.

– Да хватит тебе. Ты его видела? Он похож на добивальщика?

– Как сказать, как сказать… Внешность обманчива. Да ты хоть знаешь, что это за люди? Самый умный и хитрый народ в мире, скажу я тебе.

– Наслышана. Но он-то что у нас забыл, раз такой умный? Напоминает самый короткий анекдот…

Я не стал дальше любопытствовать под дверью, а взял курс в противоположный конец коридора и вошёл в кабинет хозяина, забыв постучаться, наверное, в первый раз за всю свою сознательную жизнь, и прямым текстом потребовал объяснений.

– Это ты у меня спрашиваешь? – нагло ухмыльнулся шеф, моложавый мужчина, до боли похожий на мистера Туми из фильма «Лангольеры» – ухоженный, прилизанный, в эффектной «тройке»[4 - «Тройка» – костюм из трёх предметов (брюки, пиджак, жилет).] серебристо-серого цвета и модными «котлами» на руке. Глеб Юрьевич создавал впечатление делового интеллигентного человека, и вместе с тем в его облике невооружённым глазом просматривалось что-то хищное и порочное.

– А у кого же спрашивать? – я недоумённо пожал плечами.

– Спроси у своего лечащего врача. Ему лучше знать, он же тебя наблюдает.

– Какого врача? Я ни на что не жалуюсь.

– Зато на тебя постоянно жалуется вся бригада.

– На что, Глеб Юрьевич? Я себя плохо не веду, – брякнул я первое, что пришло в голову.

– Да кого колышет твоё поведение? – вспыхнул хозяин. – У нас строительно-ремонтная фирма, а не пажеский корпус!

– Я знаю, но…

– А я знаю, что ты не выполнил задание и подставил всю фирму…

– В смысле? – не понял я. – Что случилось-то?

– Ты правда тупой или прикидываешься? Хотя чего я спрашиваю – очевидно же. По вашей, а в частности – по твоей персональной милости фирма налетела на семьсот тысяч. Охрененные деньжищи!

Я похолодел. Он что, шутит? А если серьёзно? С зарплаты по договору, сопоставимой со средней по региону, я могу покрыть озвученную сумму лет за шесть. При условии, что буду отдавать всё до копейки.

– Да в чём дело-то?

– Да в том, что ты не знаешь суть дела под названием «технология строительства и отделки». Конкретно – пропорции цемента и песка.

– Вы сами-то эту технологию знаете? Что-то сомневаюсь.

– Я??? Да я её сожрал и высрал знаешь когда? Когда тебя бабуся с ложечки кормила и сопли тебе подтирала!

– Вы просили экономить цемент. Мы так и сделали. Выходит, ошиблись не мы, а… вы…

– Да, я ошибся. Взяв тебя на работу. Вот эту вину я за собой признаю целиком и полностью. А цемент нужно экономить потому, что весь объём рассчитан впритык! И по технологии так надо! А ты в другую крайность попёр! Короче, штукатурка получилась дерьмовая, сыпется от прикосновений, шпаклевать невозможно. Заказчик звонил, грозил вас всех поубивать…

– А я и делаю всё по технологии, честное слово! – как мог оправдывался я. – Да, не всегда получается. Но я работаю на пределе возможностей!

– Засунь себе своё честное слово знаешь куда?!! – Глеб Юрьевич на сей раз не вспыхнул, а прямо-таки взорвался.

Затем, открыв стоящую на столе бутылку коньяка, наполнил рюмку и выпил залпом. Тут же повторил процедуру.

– Запомни, дорогуша, – с ласковым ехидством протянул хозяин. – Даже если ты действительно работаешь на пределе возможностей, из этого совершенно не следует, что работаешь хорошо. Сначала научись работать, а потом и о зарплате заикайся. Нет, ты, конечно, её получишь – через два месяца, в размере МРОТа[5 - МРОТ – минимальный размер оплаты труда.]. А пока у тебя испытательный срок, ты его не выдержал, и тебя, по идее, следовало бы выгнать.

– Можете не уговаривать, – я мотнул головой. – Сам уйду.

– Ага, щас! – скривился начальник. – А кто твой долг отрабатывать будет? Пушкин?

– Лермонтов, – в тон Глебу Юрьевичу ответил я и повернулся в направлении двери.

– Ну-ну! – угрожающе насупился шеф. – А я думал – Гоголь… Значит, жди повестки в суд. Там тебе ещё проценты накинут, плюс судебные издержки стрясут. Всю жизнь бедным будешь.

– Правда? – вырвалось у меня.

– Нет, кривда! – рявкнул Глеб Юрьевич. – Что ты себе вообразил? Что в сказку попал? Ни фига! В жизнь вляпался.

Я стоял оторопев.

– Ладно, – произнёс начальник уже спокойным голосом. – Пойду тебе навстречу. Так и быть, обойдусь без процентов. Ущерб возместишь, и харэ[6 - Харэ – усечённая разговорная форма слова «хорош» (хватит, достаточно).]. А мы уж тебе поможем всем коллективом, гы-гы…

***