Корона и тьма. Темный замок

– А если я не захочу? – её голос был тихим, но в нём звучал вызов, как раскат грома перед бурей.

Гриммард, услышав эти слова, медленно подошёл ближе. Его взгляд стал ещё более тяжёлым, словно хотел пробить её оборону одним лишь своим присутствием.

– У тебя не будет выбора, – произнёс он, и его слова звучали, как приговор. – Эти земли требуют жертв, Катарина. Как и их народ. Мы с тобой – часть этих жертв. Север не прощает слабости, не терпит отказов. Мы не выбираем свою судьбу, её выбирает север.

Её сердце забилось сильнее, но она сдержала себя, не позволяя страху или обиде показать себя. Она знала, что каждое слово отца – это правда, которую нельзя игнорировать. Но она также знала, что её собственное мнение никогда не будет услышано, если она не найдёт способ доказать свою правоту.

В эту секунду раздался звук рога снаружи – один из дозорных дал сигнал, что приближаются всадники. Это могли быть как союзники, так и враги. Гриммард поднял руку, жестом показывая Катарине следовать за ним.

– Иди, Катарина, и помни: каждый день, что ты жива, – это ещё один день для твоей подготовки. Твой муж будет не просто воином. Он станет твоим равным на поле боя.

Она молча кивнула и последовала за отцом, но внутри неё закипала ярость. Она знала, что её отец видит в ней не просто дочь, но и ключ к усилению своей власти. Но она поклялась себе, что не станет пешкой в этой игре. Если её будущее и было связано с браком, то этот воин должен был быть действительно достойным. И не просто мужем, а тем, кто способен принять её силу, а не подчинить её воле отца.

Гриммард вышел во двор замка, где его уже ожидал отряд из десятка воинов, одетых в тяжёлые меха и закованные в броню. Их лица были скрыты шлемами, но каждый из них был опытным бойцом, прошедшим через десятки сражений. За спиной барона стояла Катарина, её взгляд был холоден и сосредоточен. Она ещё не отошла от разговора с отцом, но знала, что долг звал её к действию.

– Кто приближается? – хрипло спросил Гриммард, когда дозорный спустился с башни.

– Ледяные Клыки, мой лорд, – ответил дозорный. – Варвары. Судя по всему, это небольшая разведка.

Гриммард сузил глаза, и его лицо окаменело. Ледяные Клыки, одно из трёх племён варваров, населяющих дикие земли к северу, были известны своей свирепостью и жестокостью. Они редко нападали без предупреждения, но их визиты всегда означали угрозу.

– Готовьте людей, – приказал барон. – Пусть патрульные займут позиции на стенах, лучники – на башни.

Катарина стояла рядом, её рука машинально коснулась рукояти меча. Она знала, что битва неизбежна. Ледяные Клыки не появлялись просто так. Если они здесь, то будут пытаться пробить защиту, разведать слабые места, а потом привести свои основные силы.

– Отец, – холодно начала она, смотря ему в глаза, – может, стоит начать переговоры?

Гриммард мрачно улыбнулся.

– Переговоры? – он произнёс это слово так, будто оно было чем-то чуждым. – В этих землях переговоры означают только одно – сражение. Варвары не понимают другого языка. Сначала они приходят за информацией, затем за кровью.

Он посмотрел на неё с тяжестью, как будто приглядывался к её реакции.

– Ты знаешь, как они действуют. Мы не дадим им ни шанса. Они придут за слабостью, а найдут только сталь.

Варвары из племени Ледяных Клыков, закованные в шкуры и меха, стояли у ворот замка. Их лица суровы, а глаза холодны, как северный ветер. Они держали в руках копья, украшенные клыками снежных зверей, и говорили на своём норфарийском языке, полном резких звуков, напоминающих завывание ветра в горах. Этот язык был редким, и мало кто на севере понимал его, кроме самого вождя племени.

Вождь, высокий и мускулистый, с длинными белыми косами и татуировками на лице, шагнул вперёд, когда барон Гриммард с сыном вышли из ворот замка. Копыта лошадей Ледяных Клыков громко стучали по камням двора. Вождь Хродгар знал, что этот визит мог быть встречен подозрением, но он пришёл не за кровью.

– Граникар, варск ту? – спросил один из воинов, обращаясь к вождю.

Тот поднял руку, останавливая его. На ломаном языке округа Альфарис, он начал говорить:

– Мы пришли не воевать. Мы хотим торговать. Наши земли суровы, как и ваши. Но в такие времена даже воинам нужна передышка.

Гриммард сузил глаза, изучая варваров, их намерения были неясны. Они всегда были угрозой на границах, их набеги оставляли деревни в руинах. Но что-то в словах вождя показалось ему необычным.

– Торговать? – с ноткой презрения произнёс барон. – С каких пор Ледяные Клыки стали купцами?

Торвальд, с протезом вместо правой ноги, сделал шаг вперёд. Он провёл рукой по своей бороде, размышляя над словами варваров. После ранения он провёл много времени, изучая истории других племён, их обычаи и законы. Ему всегда казалось, что война – это лишь временное состояние, и рано или поздно каждой стороне требуется передышка. Торвальд видел в торговле не просто возможность обмена товарами, но и шанс укрепить их позиции.

– Отец, – начал Торвальд, поднимая руку. – Возможно, нам стоит выслушать их. Мы слишком долго сражались. Войне всегда нужна передышка, чтобы собрать силы. Если мы сможем торговать, это может стать началом мира. Временно, но мир – тоже оружие.

Гриммард бросил на сына строгий взгляд, но его слова проникли в сознание барона. Он знал, что его сын, хотя и потерял ногу в бою, обрел мудрость, которой сам Гриммард не обладал. Варвары могли быть врагами, но иногда враги становились лучшими союзниками.

– Что вы предлагаете? – спросил барон, не отрывая взгляда от вождя.

Вождь Ледяных Клыков Хродгар кивнул своим людям, и один из них вытащил мешок с редкими мехами и кристаллами, блестящими в свете зимнего солнца. Эти дары могли заинтересовать любого правителя.

– Меха, руды и кристаллы из наших пещер. В обмен на еду и железо для оружия – спокойно произнёс вождь.

Пока отец и вождь обсуждали условия, Катарина, которая стояла немного поодаль, смотрела на варваров с неприкрытым интересом. Её взгляд остановился на одном из воинов, молодом и сильном. Его глаза сверкали, как лёд, а в руках он держал копьё, будто это было продолжение его самого. Катарина, несмотря на строгое воспитание, всегда любила нарушать правила. Её природа была дикой, как и сам север. Подойдя к лошадям, она начала нежно поглаживать одну из них, стараясь оставаться незамеченной.

Но варвар заметил её. Их глаза встретились. Взгляд воина был холодным и твёрдым, но в нём была искра, которая зажгла в Катарине что-то дикое. Она улыбнулась ему, слегка наклонив голову. Это был флирт, и она знала, что это может разозлить её отца. Но ей было всё равно. Она видела в этом молодом варваре силу, которая привлекала её.

– Морра кайн тарин? – тихо спросил варвар, обращаясь к ней на норфарийском языке.

Она не понимала слов, но его голос был низким, почти нежным. Катарина рассмеялась, снова гладя лошадь.

– Ты не похож на воина, что пришёл торговать, – произнесла она, не ожидая ответа.

Её отец заметил этот обмен взглядами и нахмурился, но ничего не сказал. Он знал, что Катарина иногда действовала назло ему, проверяя границы своей свободы. Торвальд же стоял чуть поодаль и, несмотря на свои слова о перемирии, внимательно наблюдал за каждым движением варваров. Он не доверял им полностью, но понимал, что этот союз может дать их народу возможность подготовиться к новому конфликту.

В ту ночь, после заключённой сделки, варвары оставили часть своих даров в замке, забрав с собой обещанные припасы. Гриммард всё ещё был настороже, но понимал, что иногда для выживания нужно пойти на риск

Глава 4. Тёмный Выбор

Дорога к Харистейлу была долгая и безжалостная, словно сама судьба испытывала путника. Горные хребты с их ледяным дыханием сменялись серыми равнинами, а зелёные поля – безжизненными болотами, где редкие клочки травы цеплялись за зыбкую почву. Эндориан, известный как Темный Рыцарь, продвигался вперёд, ведя свой путь сквозь густую сеть мрака и неизвестности. После встречи с Халарком в горах Фарнгора, в его сердце поселился свет, но этот свет лишь отбрасывал ещё более глубокие тени внутри него. Борьба с самим собой на миг затихла, уступая место холодной решимости: он шёл навстречу испытаниям, которые должны были определить его путь.

Харистейл встретил его безмолвием. Этот город был как угроза, воплощённая в камне, и величественным напоминанием о тирании. Его массивные стены, чёрные, будто покрытые копотью веков, возвышались над окружающими землями, словно насмешка над любой надеждой. Жители, тени в обносках, не смели встретить взгляд чужака – страх перед властью короля Годрика вытравил из них даже искру любопытства. Эндориан, проезжая мимо, чувствовал, как десятки пар глаз наблюдают за ним из щелей полуразрушенных домов, но никто не выходил из своих укрытий.

Вершиной этого безжизненного пейзажа был замок Годрика. Он стоял, как памятник неприступности, возвышаясь над городом и отбрасывая свою тень на улицы. Остроконечные шпили черных башен словно рвали небо, а мрачные мраморные залы скрывали жестокие тайны правителя. В воздухе смешивались запахи крови и ладана, словно само это место находилось между миром живых и мёртвых. Огромные гобелены, изображавшие сцены кровавых завоеваний, висели вдоль стен, как напоминание о том, что здесь нет места ни жалости, ни сомнениям.

Годрик, сидя на троне в самом сердце замка, был воплощением абсолютной власти. Его седина лишь подчёркивала глубину проницательных глаз, а суровые черты лица отражали годы беспощадного правления. Это был человек, в чьём взгляде умирала всякая надежда, и только страх оставался, словно чёрный след, оставленный после удара кнута. Он был человеком, который видел в других лишь инструменты для укрепления своей власти.

Эндориан не искал встречи с ним. Но судьба распорядилась иначе. Во время охоты на зверя в лесах, что окружали Харистейл, пути короля и Темного Рыцаря пересеклись. Эндориан, сражаясь с волками, двигался с хищной точностью, его клинок резал воздух и плоть, оставляя за собой кровавую тропу. Годрик, наблюдавший за этим, был заинтригован. Он видел не просто воина, но смертоносную силу, которая могла стать оружием в его руках.

Вернувшись в замок, Годрик приказал привезти к нему странного рыцаря в черных доспехах. В тронном зале, освещённом тлеющим светом факелов, Эндориан стоял перед королём, высоко поднявшимся на троне. Пространство заполняла тишина, в которой раздавался лишь слабый шорох одежды охранников.

– Ты не похож на тех, кто склоняет голову перед властью, – заговорил Годрик, его голос был ровным, но в каждом слове звучала сталь. – Я видел, как ты сражался. Ты опасен. Опасен настолько, что даже я хотел бы видеть тебя своим союзником, а не врагом.

Эндориан встретил его взгляд, холодный, но не отводящий глаз.

–Вы предлагаете союз, ваше величество? – его голос звучал тихо, но в нём чувствовалась скрытая угроза.

Годрик слегка усмехнулся, его улыбка была пугающей, как разрезанный ножом шрам.

– Союз – это то, что я предлагаю немногим. Я могу дать тебе силу, о которой другие даже не смеют мечтать. Вместе мы подчиним этот мир. Или ты можешь отказаться и попытаться уйти… но уйти живым вряд ли получится.