Узы крови

Из кухни я вышел в прихожую. Обошел лестницу сбоку и открыл невысокую дверцу. За ней шла лестница вниз. Я нащупал на стене выключатель и зажег тусклый желтый свет. По скрипучим ступеням я сбежал вниз и открыл дверь в погреб.

Это была квадратная комната с низким потолком. На стенах висели полки, на которых стояли банки с соленьями. Компанию им составляли сетчатые мешки с картофелем. Я водил головой из стороны в сторону, высматривая связку чеснока, но ее нигде не было видно. Наконец, когда я уже собирался уходить и потерял надежду, то в дальнем углу рядом с банкой, в которой плавали томаты я заметил три головки чеснока.

– Есть! – я протянул руку и захватил их в охапку.

****

Летучая мышь яростно билась в мое окно. Я был на низком старте. Мама ушла спать и не должна была заметить моего ухода. На удивление, я оставался спокоен. Пугающе спокоен, несмотря на весь ужас того, что мне предстояло пережить этой ночью.

12

Густой туман накрыл кладбище. Я остановился у высоких кованых ворот. Сделал глубокий вдох. Холодный воздух наполнил мои легкие. Я сделал два шага вперед. Мне повезло. Створки ворот оставались приоткрыты. Кладбищенский сторож был редким пьяницей и часто забывал закрывать их на ночь, предпочитая этому банку пива.

С протяжным скрипом я отодвинул одну створку и протиснулся в открывшееся пространство. Мои ноги ступили на землю мертвецов. По левую и по правую руку от центральной аллеи, где я стоял возвышались зловещие кресты, надгробия и склепы.

Я тронулся с места. Джейн была похоронена в склепе у пруда, что был на окраине кладбища. В черном куполе неба сияла Луна. Чем дальше я шел, тем тяжелее становилось дышать. Приходилось бороться с желанием развернуться и убежать. Раз уж начал, надо закончить. Из простого чувака провинциального городка, заканчивающего школу я вдруг превратился в охотника на вампиров.

Неужели все это происходит на самом деле? Куда я иду? Что вообще творится в этом богом забытом месте?

Я спустился с холма к пруду. На другом берегу стояло несколько усыпальниц. Я остановился и перевел дух. Скинул со спины рюкзак. Присел на корточки и расстегнул молнию.

– Я тебя ждала, мой милый. Знала, что ты все равно придешь.

Я резко поднял голову. Джейн приближалась со стороны пруда. Ее глаза горели красным.

– Здравствуй, Джейн. – ответил я. – Отлично выглядишь.

Я выпрямился, пряча за спиной кол. Нечто, в людском обличье Джейн подошло еще ближе и остановилось в паре шагов. При свете Луны падающим на нас, цвет ее лица стал молочным. Глаза горели ярко-красным огнем. Тонкие губы растянулись в кокетливой и демонической усмешке.

Белая рубашка и черная мини-юбка, в которых ее похоронили сохраняли свежий и опрятный вид несмотря на время, прошедшее со дня погребения.

Джейн встала почти вплотную ко мне. Я ощутил на лице холодное, безжизненное дыхание, от которого веяло смертью и изнутри меня все покрывалось льдом.

– Давай, сделаем это… – вздохнула она.

Джейн запрокинула голову назад. Раскрыла рот. Из ее коралловых десен прорезались длинные и острые клыки. Она тихо рассмеялась и резко опустила голову, целясь распахнутым ртом мне в шею.

Я выхватил осиновый кол и вонзил его сбоку под ребро. Из груди Джейн вырвался вскрик. Немедля, я вернул кол и вогнал его в живот. Нечисть, в какую обратилась Джейн отпрянула, зашипев. Я толкнул ее в грудь. Она споткнулась об валявшийся на холодной земле камень и приземлилась на пятую точку. Надо сказать, пятая точка у нее была очень хорошенькой.

Я прыгнул на нее с колом наготове и сел сверху, придавив своим весом ее к земле. Джейн яростно билась, сопротивлялась, шипела. Ее когти царапали мне лицо, раздирали одежду, клыки цокали, в надежде оторвать кусок плоти. Я зажал осиновый кол обеими руками, замахнулся и со всей силы вогнал его в сердце.

Попытки сопротивления прекратились. Джейн забилась в предсмертных конвульсиях. На ее алых губах застыла кровавая пена. Я налег рукой на кол, вгоняя его глубже. Джейнзамерла. Ее красные глаза закатились. Она харкнула накопившейся во рту кровавой пеной прямо на меня и более не двигалась. Из ее груди торчал деревянный конец осинового кола…

Ничто и никогда в жизни не отнимало у меня столько сил, сколько отняла эта короткая схватка…

В бессилии я слез с распростертой на земле Джейн и лег слева от нее на спину. Мое сердце учащенно билось. Дыхание никак не могло стабилизироваться. Грудь то и дело вздымалась вверх и опускалась вниз. Одежда прилипла к телу от пота. На лице я ощущал липкие капли крови.

Немного придя в себя, я приподнялся на локтях. Взглянул на покойницу. К Джейнтине вернулся ее прежний прелестный вид. Кожа приобрела вновь живой румяный оттенок. Губы из алло-красных стали светло-розовыми. Она выглядела, как живая. Но теперь это было всего лишь тело. Из которого только что изгнали темную сущность.

Возможно тогда, я и предотвратил много бед, виновницей которых могла стать обращенная в вампира Джейн, но это в своем соотношении со всем остальным стало лишь ложкой меда в бочке дегтя, в какой вскоре утонул наш городок.

Я нашел в себе силы подняться. Наклонился и вытащил из груди окровавленный осиновый кол. Руки у меня дрожали. Я едва мог контролировать движения пальцев.

Зло существует. И я столкнулся с ним лицом к лицу в эту зловещую ночь.

– Покойся с миром, Джейн.

Я затолкал в рот девушки три головки чеснока, какие нашел в погребе и доволок ее тело до склепа. С трудом, мне удалось положить ее обратно в гроб и задвинуть тяжелое каменное надгробие, навсегда лишившее Джейнтину дневного света.

****

Я вернулся домой в третьем часу ночи. От одежды пришлось избавиться навсегда. На ней осталось слишком много следов. Утром, события ночи казались страшным сном…

Не зря есть выражение, что лишь тот, кто познал ужас ночи, может понять сладость наступления утра. Именно так можно было охарактеризовать состояние моей души.

13

Я проснулся от ярких лучей солнца, просачивающихся сквозь занавес штор. Каково же наслаждение искупаться в тепле и свете, после холода и мрака ночи… Я ощущал, прилив энергии и сил. А то, что ночью я блуждал по кладбищу и всаживал осиновый кол в сердце демона вспоминалось смутно, в лице образов и обрывков, не складывающихся в цельную картину.

С удовольствием, после завтрака я отправился в школу. Каролайн снова не вышла в этот день. Уже второй раз, когда стояло солнечная погода наша загадочная учительница предпочла остаться дома. Может у нее фетиш на пасмурную и дождливую погоду, а ясную она не переносит, согласно своей принадлежности, к готам?

Прозвенел звонок. На перемене мы с Сарой вышли во двор перед школой.

– Как все прошло? – поинтересовалась она.

– Я вогнал осиновый кол в ее сердце. – вздохнул я, вспоминая те ужасные минуты и секунды, что довелось мне пережить этой ночью.

Сара не нашла, что ответить. Очевидно, ее это очень встревожило и напугало. Она слегка побледнела.

– К Джейнтине вернулся ее прежний вид. – тихо продолжил я. – Полагаю, что ее душа обрела покой.

– Обретет ли твоя после этого?

С этими словами Сара молча ушла.

****

На следующей день, мама уехала в Шарлотт по работе. Ее вызвали непосредственно в офис компании, в которой она занимала должность. На два дня я остался один.

14

На последнем уроке с мисс Харкер мы закончили изучение творчества Вашингтона Ирвинга. Я хотел было уйти вместе со всеми, но Каролайн позвала меня к себе. С нарастающим волнением я подошел к учительскому столу. Она закрыла журнал, отложила ручку и повернулась в кресле ко мне.

– И так, Джеймс. У тебя одни пятерки. Это похвально. Ты меня радуешь.

– Все зависит не от ученика, а от преподавателя. – ответил я. – Это ваша заслуга.

Каролайн тихо засмеялась.