Узы крови

– Странная, но всяко лучше прежней.

– Да, ох уже эта миссис Деррик… – вспомнила мать про нашу былую преподавательницу, вошедшую в историю нашей школы, как самая деспотичная и беспристрастная.

Я прошел из прихожей по узкому длинному коридору на кухню. В воздухе витал запах жареного бекона, который трещал на сковородке.

– А что ты нашел странного в вашей новой учительнице? – осведомилась мама, включая тостер.

– Она гот. – пожал плечами я. – Все этим сказано. И слишком красивая для того, чтобы работать в школе.

– Многообещающе. Садись, за стол, почти готово.

Я выдвинул стул, с протяжным скрежетом ножек по кафельному полу, так уж вышло и опустился на мягкую сидушку. Посмотрел в окно. Вдали на холме, в объятьях тумана над городом возвышалась наша школа.

– Пойми, Джеймс, одни люди приходят, другие уходят. Такова жизнь. Это нужно принять и все.

С этими словами у меня перед глазами возникла тарелка с горячим, сочным сэндвичем, состоящим из жареных подгорелых булок, меж которых нежился бекон.

– Спасибо, мам. – я приступил к трапезе.

– Как там ребята? – поинтересовалась она, садясь во главе стола со своей порцией.

– У всех на устах наша новенькая учительница. – коротко заметил я сегодняшнюю злободневную тему.

– Полагаю, она произвела на всех впечатление.

Я с полным ртом ответил двойным кивком.

– Главное, чтобы давала качественное образование, а остальное по сути ерунда. Как говорится: встречаем по одежке, а провожаем по уму…

Некоторое время спустя…

Вечер, я посвятил изучению культуры готов. Каролайн Харкер по всем признакам вписывалась в эту субкультуру. Еще на одного фрика стало больше в нашем и без того полном чудаков городке. Задаюсь вопросом: каким образом она может быть учителем английского и литературы, когда ее увлечения связаны с мрачными, готическими направлениями искусства? В школах не поощряется пропаганда такого рода. Напротив – она строго пресекается… как и любое другое инакомыслие не выгодное системным и узкомыслящим людям, занимающим посты в администрации…

4

Новый учебный день. Ничем не отличающийся от предыдущего. Разве что появлением новой училки, но даже такие перемены в рутинных буднях школы быстро приедаются и перестают казаться новизной, со временем принимаются как должное.

Первой стояла литература. За ней следовал английский. Два урока для того, чтобы понять кто эта Каролайн и стоит ли ходить на ее занятия. Как говорится: первое впечатление самое объективное.

Ровно в девять прозвенел звонок, и наша новая учительница зашла в класс. Все сидели на своих местах. Я вновь встретился с ней взглядом. Однако, в этот раз это было скорее приветствие.

– Доброе утро, дети. – улыбнулась она сквозь зубы. – И так, у нас сегодня с вами первое занятие.

С этими словами мисс Харкер заняла кресло учительского стола и раскрыла классный журнал.

– Сегодня, мы поговорим о таком писателе, которого принято считать «отцом американской литературы». – проговорила она, оторвав взгляд от записей. – А именно Вашингтоне Ирвинге. – Каролайн замолчала, ожидая реакции от класса.

Однако, половина учеников досыпали на парте. А другая занималась чем угодно, но только не тем, чтобы слушать учителя.

– Кто-нибудь может назвать, если знает, читал произведения автором которых является Ирвинг? – спросила она, обводя взглядом класс. – Есть даже фильм с Джонни Деппом по одной его книге…

– Сонная Лощина. – бросил я. – И второе наиболее известное произведение, вышедшее из-под его пера это «Рип ван Винкль».

– Отлично, Джеймс! – воскликнула она, подмигнув мне. – Кто-нибудь еще может что-то рассказать об этом писателе, помимо того, что мы только что услышали?

Наша перестрелка фразами взбодрила сонное царство класса, однако, больше никто не осмелился заговорить.

– Раз вы не хотите говорить, будем писать. – Каролайн приподняла брови.

После этой фразы, мы дружно принялись записывать в тетрадь биографию Ирвинга под холодный и красивый голос мисс Харкер. В конце, она поблагодарила всех за то, что пришли на урок и отпустила на перемену.

– По крайней мере, не нужно выходить к доске и выслушивать мораль, как было при миссис Деррик. – подытожила Сара, когда мы вышли в коридор.

– Во всем есть свои плюсы и минусы. – заметил я.

К нам присоединились Патрик с Куртом. Последний завис в телефоне, обрубив связь с внешним миром наушниками.

– Все прошло куда лучше, чем я ожидал. – сказал Патрик. – Ну ладно, мы будем в столовке. Приходите, если что.

Английский прошел не так гладко, как литература. Кое-что все же случилось. У Сары пошла кровь из носа.

– Мисс Харкер? – обратилась она к Каролайн, которая строчила мелом по доске. – Можно выйти?

– А что такое? – она обернулась и резко переменилась в лице.

– У меня кровь из носа хлещет. – ответила Сара и поднялась, отнимая от ноздрей носовой платок, промокший от свежей крови.

У Каролайн округлились глаза. Она застыла, завороженно уставившись на Сару. У нее слегка задрожали губы. Грудь начала вздыматься вверх и опускаться, как при сильном волнении, когда учащается дыхание…

Сара прошла мимо нее к выходу и прикрыла за собой дверь.

– Мисс Харкер? С вами все в порядке? – поинтересовался Курт.

– Да, да. – Каролайн тряхнула головой. – Все в норме. Не отвлекайтесь.

Я переглянулся с Патриком. Тот пожал плечами.

****

Прозвенел звонок. Сара уняла кровь из носа и благополучно вернулась в класс. На перемене мы вчетвером отправились в столовую. Каждый взяв себе по жестяной банке «Колы», мы уселись за столик вдали от посторонних глаз и ушей.

– Вы заметили… – начал я, переводя взгляд с одного лица на другое. – Ее реакцию, когда Сара выходила?

– Да, как будто испытала оргазм. – усмехнулся Патрик.

– Очень смешно. Как же надоели твои пошлые шутки. – покачала головой Сара.

– Что могло вызвать в ней такую перемену? Ее как будто не было в эту минуту в классе… – задумался Курт.