Большая волна в гавани

– Фразеологизм, – подсказал парень.

– Верно, – смущенно улыбнулась Кей, – все время забываю его, уж больно оно сложное.

– Как и ваши иероглифы, – хмыкнул Михаил, – но я все равно постою, тем более вы сказали, что не собираетесь задерживать меня надолго, тогда зачем делать лишние телодвижения.

– Тогда я тоже встану, – сказала она, поднимаясь из-за стола. Ее коса перекинулась со спины на плечо, она быстрым движением закинула ее обратно, – не могу же я сидеть, когда мужчина стоит.

– Ну, хорошо, я присяду, – почувствовав себя неловко, согласился молодой человек. Он бросил рюкзак на пол рядом со столом и вальяжно развалился на стуле, закинув ногу на ногу.

Госпожа Кисимото тоже вернулась на свое место и, чуть приподняв подбородок, спросила:

– Господин Рассказов, вам не нравится мой предмет?

Михаил нисколько не удивился ее вопросу, более того, он знал, что рано или поздно этот разговор состоится. Во время летней сессии, после первого курса, он не явился на экзамен по ее предмету. Не потому, что был не готов, а потому что просто забыл о нем. Накануне вечером они с одногруппниками праздновали день рождения Вовки в ночном клубе. Отмечали так шумно и весело, что домой Михаил вернулся только под утро и сразу завалился спать. Разбудить на экзамен его было некому, родители в то время находились у матери на родине в Болонье, да и вряд ли бы они смогли это сделать, телефон сына за ночь «умер», так как он забыл поставить его на зарядку. А когда на следующий день в обед он проснулся, поставил на зарядку телефон и увидел от Вована кучу пропущенных звонков и смс, было уже поздно. Экзамен давно закончился. Хотя, если бы Михаил попал на него, то сдал бы без проблем, даже несмотря на то, что особо не готовился. Благодаря своей зрительной памяти он легко запоминал иероглифы, новые слова и все эти грамматические конструкции, стоило только ему хоть раз написать их самому. Экзамен тот он пересдал осенью, а вот с начала нового семестра еще ни разу не был ни на одном семинаре по ее предмету, да и лекции частенько пропускал. Антонина хоть и не ставила ему пропусков, но он понимал, что это только так, для успокоения души. Госпожа Кисимото знала всех студентов не то, что в лицо, но и по именам. Да и как она могла не знать, когда пары по японскому языку были каждый день.

– Мне не нравится, все, что связано с моей будущей специальностью и ваш предмет в том числе, – честно признался молодой человек, – понимаете, я случайно оказался на этом факультете. Это не то, чем бы я хотел заниматься в жизни. И теперь я не понимаю, для чего мне японоведение, если я живу в России и никуда не планирую отсюда уезжать.

– Я вас прекрасно понимаю, – кивнула Кей, – мало приятного в том, чтобы посвящать свое время тому, что не приносит удовольствия. И тем не менее, вы здесь. Жизнь штука длинная, сегодня кажется, что вам это не нужно, а завтра, возможно, вы будете благодарить судьбу за то, что все сложилось таким образом.

– Вы не сказали ничего нового, – с сарказмом ухмыльнулся молодой человек, – я все это уже слышал от пред…, – запнулся он и тут же поправился: – родителей.

– Ну тогда зачем мучить себя? – она с улыбкой развела руками, – оставьте учебу и займитесь тем, что вам нравится. Судя по тому, как вы сегодня увлеченно рисовали, вы хотите быть художником? Я правильно понимаю?

– Да, – кивнул он, – но бросить учебу не могу.

– Почему? – преподаватель выгнула бровь в явном удивлении.

– Родителям слово дал, что окончу университет, – в очередной раз признался Михаил, – а я не могу нарушить обещания.

– Это прекрасно, – покачала головой госпожа Кисимото, – возможно вам надо побывать в Японии, познакомиться с нашей культурой, традициями, чтобы изменить мнение о вашей будущей профессии. Поверьте мне, у нас замечательная страна, я уверена, вы непременно полюбите ее.

– Пока в мои планы это не входит, – уклончиво ответил парень.

Он хоть и любил путешествовать, но меньше всего ему хотелось побывать в Японии. Ему хватало того, что изо дня в день он только и слышал о ней.

– Господин Рассказов, почему вы совсем не ходите на мои семинары? – спросила педагог. Она чуть склонила голову, с прищуром глядя на него и, не дожидаясь ответа, продолжила: – если вы и дальше будете продолжать в том же духе, я не смогу допустить вас до сессии и тогда у вас опять появится долг, который придется пересдавать весной. Систематические не сдачи экзаменов могут привести к тому, что вас отчислят из университета за неуспеваемость, а мне бы очень этого не хотелось. Вы талантливый молодой человек, у вас феноменальная память. Я вижу, как вам легко дается японский язык. Раньше я думала, что вы ленитесь, а теперь поняла, что вы просто не хотите его учить. Мне очень неприятно это осознавать. Да наш язык не такой популярный, как английский, но зато у него многовековая история, уходящая корнями в древность. Если вы измените свое отношение к нему, вы почувствуете себя частичкой нашей страны.

Как всегда она была спокойна и рассудительна. Михаил встретился с ней глазами и, не выдержав ее пристального взгляда, опустил голову. Он ничего не ответил, да собственно ему и нечего было говорить. Женщина была права.

– Я очень надеюсь, что в этот раз вы не пропустите экзамен и перейдете в следующий семестр без долгов, – сдержанно улыбнулась Кей и поджала губы.

– Постараюсь, – пообещал парень. Он встал, накинул рюкзак на плечо и спросил: – я могу идти?

– Да, конечно, – закивала она, – идите.

Михаил вышел из аудитории расстроенным. Казалось бы, чего расстраиваться? Ну, подумаешь, госпожа Кисимото провела воспитательную беседу. Ему ли привыкать к этому. За год с лишним обучения его не раз вызывали на такие беседы другие преподаватели и нередко дело заканчивалось в кабинете декана факультета. Другие, но только не она. Кей впервые попросила его остаться для разговора, несмотря на то, что больше всего проблем у него было именно с ее предметом. В душе он прекрасно понимал, что его расстроило. Ее убедительные реплики и до безобразия спокойное поведение, лишили его равновесия и оставили в душе чувство стыда и вины. Никогда прежде он не переживал по поводу всех этих воспитательных бесед и забывал о них, как только покидал стены преподавательского кабинета, а теперь, шагая по длинному коридору на встречу с инспектором курса, у него не шел из головы разговор с госпожой преподавательницей, а ее фраза: «Поверьте мне, у нас замечательная страна, я уверена, вы непременно полюбите ее», крутилась на языке, как заезженная пластинка.

«С каких корзиночек я должен полюбить ее?».

В начале учебы все казалось не так уж страшно. Первый курс пролетел незаметно, то ли потому что студентов щадили преподаватели, то ли программа обучения была еще не такой сложной. Они учили по тридцать иероглифов, несколько грамматических конструкций и по сто пятьдесят слов в неделю. Помимо японского языка, которого было по одной паре в день, изучали другие дисциплины, такие как социология, информатика, фольклор и т.д. И только когда начался второй курс, Михаил понял, в какой кромешный ад он угодил. Помимо японского, которого теперь стало по две пары в день, и предметов, касающихся страны восходящего солнца, у них была одна единственная отдушина – правоведение. На него студенты шли, как на праздник. Госпожа Кисимото и другие преподаватели настолько прониклись «большой и искренней любовью» к студентам, что время, которое они раньше тратили на развлечения и прочие молодежные шалости, теперь стало уходить на зубрежку иероглифов и написания всяких работ, курсовых, рефератов и прочего. Михаил понимал, что дальше будет еще сложнее и думал лишь о том, как бы ему продержаться до конца обучения и не вылететь из универа за неуспеваемость. А это ни много ни мало, еще почти четыре года жизни.

Погруженный в свои мысли, он не заметил, как добрался до учебной части.

«Сейчас еще Ксюха дыру в черепе просверлит», – подумал он и постучал в дверь. Услышав звонкое: «Йёкосо», что на японском означало: «Добро пожаловать», парень вошел в кабинет. Инспектор курса, миловидная брюнетка, с вздернутым носиком и пухлыми блестящими губами, сидела за письменным столом и чем-то увлеченно занималась в ноутбуке. Она была симпатичной барышней, многие парни смотрели на нее с вожделением, но только не Михаил. Каждый раз, глядя, как брюнетка хлопает нереально длинными ресницами, явно не своими, он вспоминал корову из старинного мультфильма «Буренка из Масленкино». Парень сам себе не мог объяснить почему, но сей факт отбивал у него все желание смотреть на нее, как на девушку. Михаил видел в ней только инспектора курса и никого более. Она поднялась с кресла, поправила неприлично узкую юбку, одернула алую рубашку и, цокая тонкими каблучками, направилась к нему. Пока она шла, молодой человек в голове изобразил иероглиф aka, обозначающий ярко-красные цвета. Была у него такая привычка мысленно рисовать значки тех слов и фраз, которые он уже знал, как они будут звучать по-японски. Может, поэтому ему не приходилось часами корпеть над учебниками, как это делали другие студенты.

– Ба, какие люди пожаловали ко мне в гости, – девушка раскинула руки в стороны, точно собиралась обнять студента, – Рассказов собственной персоной.

«Ксюха, как всегда в своем репертуаре».

Как инспектор, она была строга, студентам не давала спуску, но это не мешало ей ходить с ними на вечеринки или посидеть в каком нибудь кафе. В тот день, когда одногруппники праздновали Вовкино день рождения, она тоже была в ночном клубе и веселилась вместе со всеми до самого утра. Но зато потом, когда узнала, что Михаил не пришел на экзамен, она чуть живьем его не съела.

– Здравствуйте, Ксения Сергеевна, – криво улыбнулся Рассказов, – Тоня сказала, что вы меня вызывали.

– Вызывала, – подтвердила инспектор и кивнула на стул, что стоял сбоку ее стола: – присаживайся. Чай, кофе, потанцуем? – шутя, предложила она.

Михаил стушевался, никак не ожидая такого гостеприимства. Он приготовился к «разбору полетов», но не к распитию бодрящих напитков.

– Настроение не танцевальное, а кофе с чаем дома попью, – отказался парень. Он повесил рюкзак на предложенный стул и уселся.

– И то верно. Нам с коллегами больше достанется – рассмеялась Ксения. Она вернулась на свое место, взяла авторучку и принялась крутить ее в наманикюренных пальчиках, – Рассказов, да расслабься ты. Я не собираюсь наезжать на тебя за твои косяки, я позвала тебя совсем по другому поводу. Случайно не знаешь по какому? – инспектор уставилась на него.

– Ксения Сергеевна, да откуда ж мне знать? – хмыкнул молодой человек тоже глядя на нее, – у меня в роду одни лингвисты, ясновидящих нет.

– Действительно, откуда тебе знать, если ты в универе появляешься, как красно солнышко, а на собрания вы с Тменовым и вовсе не ходите, поскольку предпочитаете проводить время в бильярдных клубах или еще бог знает где, – вполне дружелюбно подначила она, – и вообще, что ты заладил Ксения Сергеевна, да Ксения Сергеевна, – девушка всплеснула руками, – сколько раз я тебе говорила, называй меня по имени, я всего лишь на пять лет старше тебя.

– Не могу, – он вздернул плечом.

– Все могут, а ты нет, – ухмыльнулась инспектор.

– Воспитание не позволяет старшему по званию тыкать, – обосновал парень.

– Да ну тебя, – отмахнулась Ксения, – называй, как хочешь. В общем, я позвала тебя вот по какому поводу. Недавно наш вуз заключил договор о сотрудничестве с университетом Тохоку, который находится в префектуре Мияги, это в Японии, если что, – сообщила она.

– Понятно, что не в Бразилии, – съязвил Михаил.

Она развернула ноутбук к нему экраном, на котором была открыта статья википедии о том самом университете, заговорщически улыбнулась и продолжила:

– Так вот, суть этого договора заключается в обмене студентами. Надеюсь, понимаешь, о чем речь?

– Ксения Сергеевна, я злостный прогульщик, но не дурак, – с сарказмом ответил молодой человек, – только не понимаю, при чем тут я?

– При том, что руководство нашего университета хочет отправить в Тохоку тебя, а на твое место приедет японец. Считай, что ты будешь первопроходцем, – ответила девушка.

– Стоп, стоп, стоп, – замахал руками парень, – я никуда не хочу ехать, и почему именно я?

– Потому что госпожа Кисимото рекомендовала тебя, – объяснила Ксения, – она считает тебя перспективным молодым человеком.

– Что? – скривился Михаил, – да я самый худший студент в группе, – в сердцах воскликнул он, – в этом семестре я ни разу не был на ее семинарах. Как она может меня рекомендовать? – парень в полном недоумении уставился на инспектора.