Тропа тунеядцев – 6. Эпидемия. Часть вторая. Роман-катастрофа

– Что – опять? – ужаснулся Фирсов.

– Чего – это? – Поинтересовался Директор.

Леонович, стал, негромко говорить ему, на ухо.

– Ну, вы, все поняли. – Сказал Злыдник. – Состав вещества, всем известен. Происхождение, тоже. Минералы были преподнесены вчера вечером, двумя прекрасными инопланетянками, двум участникам туристического слета, работникам таможенного комитета.

– Во, дает таможня! – Усмехнулся Леонович.

– Да, с таможней, у нас, постоянно, всякие казусы случаются. Но такого, от них, никто не ждал. Такого, даже, в страшном сне, никто предвидеть не мог. Даже, от таможни. Экспертизу, еще не проводили, но, без экспертов, можно сказать, что это алмазы. Причем ужасно дорогие, из-за редких оттенков и качества.

– Раз они обработанные, так, это уже не алмазы, а бриллианты. Такие, Саудовские принцы купят за любые деньги, и не будут торговаться. – Сказал Леонович.

– Купят, если денег хватит. – Заметил Черный Директор. – Насколько я знаю, таких бриллиантов, ни у одного короля, ни у одного махараджи, нет.

– Давайте думать, что с камешками делать. – Сказал Злыдник.

– Передадим в доход государства. – Патриотично поднялся со стула Пшеничный.

– Я, тебе, передам! – Погрозила ему пальцем Ирина Витольдовна. – Тебе подруга презент преподнесла, от всего сердца. А ты – в доход государства. Хотя…

– Ну-ну! Ирина Витольдовна, чувствую, какие-то соображения у вас есть.

– С подарками от дам, пока никакого государственного дохода не получиться. Тут чувства замешаны. Тут мы бессильны. С теми камешками, которые преподнесли нашим мужикам, думаю, будет проще. Ребят, с тарелки, которые проявили, таким образом, свои дружеские чувства, я знаю. Поговорите, с ними, по душам. Они, все поймут. Те две глыбы в доход государства передадим, это точно. Только, я не понимаю, Иван Иванович, зачем их вообще на свет вытаскивать. Пусть себе лежат, втуне.

– Люди посмотреть хотят, на диво. Это – раз. На селе, значит, покажем, а городским – нет? Они, ведь, тоже люди, граждане. Хоть, и – городские. Второе. Так, что второе? Они нам пригодятся в плане сотрудничества с транснациональными корпорациями. Нам, для их сговорчивости, нужны весомые аргументы. Это – два. И, для моей секретной операции прикрытия, они пригодились бы, очень. Приезжие мечутся, без дела. Еще день другой – начнут совершать необдуманные поступки. Про тарелку станут отписываться. Для отчетности. Надо переключить их внимание, на дела второстепенной важности. Это – три.

– Остается вопрос, как это преподнести. – Сказал Лявон. – Если скажем, что откопали, не поверят.

– Здесь, никаких проблем нет. – Махнул рукой Злыдник. – Скажем, что из космического пространства прилетело. Это никого не удивит. Тем более соответствует действительности. Каждое слово – правда! Что касается достоверности, то тут все, тоже, в порядке. Молочаевка, в смысле связи с галактиками – как бермудский треугольник, в мировом масштабе.

– Что два сразу прилетят или по отдельности. – Спросил Леонович.

– Один прилетел вчера, другой – неизвестно, когда. Это я про изумрудный. Изумрудный, передадим в космическую лабораторию.

– В лабораторию – зачем? – Почесал лысину Лявон.

– Еще не знаю. Но что-нибудь получится. К ним шпионы зачастили. Надо, чтобы и у них были достижения. Изумруд, в качестве достижений российской космической промышленности, будет в самый раз.

Никто ничего не сказал, на это, но все согласно покивали головами.

– Перейдем к делам первостепенной важности. – Сказал Злыдник печально. – Давайте решать, что с тарелкой делать будем. В принципе, если, что пойдет не так.

– Надо утилизировать. – Сказал Черный Директор.

– Практически это возможно? – Спросил Злыдник, с интересом глядя на новое лицо, в собрании.

Ему ответил Беня.

– По моим прикидкам – возможно. – Сказал Главный Оператор. – Сегодня, я присутствовал при разгрузке. На одном контейнере была наша отметина. Несколько дееспособных блошек, в статичном состоянии. Так, что наша микрофлора, там присутствует. Причем она, теперь может быть активирована, нами, а, может активизироваться, сама по себе. В случае чрезвычайной ситуации. Сеанс связи, у них – раз в день. Как передадут, что все в порядке, мы своим блошкам дадим команду «фас», и – все! Следующего сеанса связи не будет.

– Мне, Гипертоник говорил, что у них, по кораблю, везде датчики. Они наших блошек должны были засечь. – Задумчиво сказал Леонович. – Да могли, засечь, даже в нейтральном состоянии. – Согласился Беня. – Только, у них, там, теперь аварийная ситуация. Один молодой специалист протечку взялся исправлять. Разворотил, все, что можно. Теперь, течет изо всех отверстий. Особенно – говно.

– Неужели они, со своими технологиями, не могут с этим справиться? – Удивился Фирсов.

– Могут. Но не хотят. – Улыбаясь, сказал Лявон. – Вчера Инноватор, на эту тему, злорадствовал. Говорит, что Гидропоник уперся и без поллитра и хорошей закуски работать отказывается. А, молодой руками работать не может. Только роботами руководить умеет. Вот, у них и поплыло все. На фоне этой текучести, наших зверюшек, ни за что, не вычислишь.

– В случае чрезвычайной ситуации, реакция, с опозданием, может пойти. – Покачал головой Лявон. – Не в лесу, тарелка села.

– Да, если бы она в лесу села, голова бы, у нас, не болела. – Согласился Леонович. – Но ничего не поделаешь, придется брать ответственность, на себя. Ничего справимся. Одна Нинка Киллерша, чего стоит! У нее плевок ядреный. Она, сгоряча, полк гуманоидов свалить может. А, если до тарелки доплюнет – дырка в корпусе, им обеспечена.

– А, может – ну, его, мальчики?! – Сказала Елена Павловна. – Будь, что будет. Не будем их трогать. Шарахнет, так – шарахнет. Планета, и, так, перенаселена. Загадили ее всю, без всяких жаболоидов. Сами человеки. Пора разгрузиться.

– Разгрузиться, давно пора. – Вздохнул Директор. – Только, это не наша забота. С планетарными делами, планета, разберется, без нашего участия. Она сама знает, когда, где и как. Включит оледенение и – кердык! Не наше это дело.

– Мы на натуральное хозяйство перейти можем, в любой момент. – Сказал Лявон. – Только если, вокруг, заполыхает, отсидеться в лесах, удастся малому количеству граждан. Активатор потухнет. Санитарные кордоны вырубятся. Леса, на горожан, попрут. И все.

– А если, сразу, космической энергией запастись? – Спросил Ржавый. – Фабрики у гуманоидов взять. Можно пересидеть.

– Не получится. – Сказал Леонович. – Если фабрики и энергию, у них возьмем, на их условия соглашаться придется. Дополнительные причиндалы отращивать. Идти, на сознательный обман, мы не можем.

– Тут – да. Тут, ты, Степанович, прав. – Согласился леший. – Подтереться, только, их декларацией. Хороним гадов!

Поглядев, в сторону ошарашенных Агейкина и Пшеничного, Ржавый усмехнулся ободряюще.

– Это просто говорится, так. – Успокаивающе сказал он. – Живы, все останутся. Только аппарат их приберем. Чувихам вашим ничего не грозит, кроме потери казенной жилплощади.

Злыдник в спорах, на этические темы, участия не принимал – думал, о чем-то серьезном.

– Я, тут, подумал. – Сказал он, после того, как участники совещания пришли к окончательному выводу, что гостей сюда никто не звал и, в крайнем случае, придется порадеть, отстаивая целостность родной планеты. – Мне кажется, что эти камни, не просто так, наружу просочились. Есть, здесь, какой-то подвох. Кто-то, на корабле, воду мутит, мне кажется.

Собрание умолкло и насторожилось.

– Может я, и не прав. Но подозрительно все с этими алмазами. Нужно переговорить, с сочувствующими. Узнать – обсуждалось это или нет. Почему – именно алмазы? Горный хрусталь, тоже красивый. Всех, кто сегодня будет в контакте, с нашими гостями, прошу их осторожно поспрашивать.

Он повернулся к таможенникам.

– К вам, это, тоже, относится. Только не юлите, с дамами. Будьте мужчинами. Спросите прямо – почему именно минералы такого свойства, они вам преподнесли. Сказать правду, в их же интересах.

Агейкин и Пшеничный разом кивнули: «Мол, все поняли, спросим».

ЗАМАСКИРОВАННЫЕ ИНОПЛАНЕТЯНЕ ХОДЯТ ЗА ВОДКОЙ, В МОЛОЧАЕВСКИЙ МИНИМАРКЕТ.

Прибыв на строительную площадку, где возводился транспортный модуль, Леонович внимательно пригляделся к одетым в серебристые костюмы и, определив среди них Хронометриста, направился к нему.

– Поздоровавшись, он спросил:

– Как, дело, движется?