Критическое отклонение

…невысоких ступеньки. Вход с блоком считывателя карт и мультибиометрической идентификации. Максвелл приложил палец к окошку сканера, шагнул в открывшийся проём и от порога бегло осмотрел коридор: тихо, пусто, идеально чисто.

«Надо бы проверить кабинет…»

Но это только в модуль он мог попасть по одному лишь отпечатку, а оказаться в святая святых руководителя проекта, не имея его личного допуска… Взгляд Максвелла нашёл нужную дверь. Створка оказалась приоткрыта – внутри кто-то был. Поколебавшись, он прошёл по коридору и уже за пару шагов до цели различил знакомые голоса.

– …Как ты думаешь, Мэт, у нас получится?

– Ты сомневаешься, дружище?

«Рэй и Химмельман», – сразу определил Максвелл.

– Не то чтобы… – в голосе Рэя, тем не менее, явственно звучало сомнение.

– Будь уверен, со своей стороны я делаю всё, что могу. Мне удалось выявить ряд контактов Вершителя, и я подготовил несколько сюрпризов, которые если не остановят его, то как минимум задержат. Первое, конечно, маловероятно, но второе…

– Спасибо, Мэт, в тебе-то я уверен…

– Ты не уверен в правильности того, к чему стремишься?

Взявшись было за ручку, Максвелл остановился.

– Однажды приняв решение, я никогда уже не сомневался, Мэт, ты знаешь. Именно потому машина построена и я здесь. Но… сейчас я вот-вот достигну точки невозврата. Это заставляет ещё раз взглянуть на всё, что привело меня к ней.

– И что же ты видишь?

– Некоторые вещи вспоминать больно… И что если это боль привела меня сюда, где я сейчас? Что если болью руководствовался я всё это время, и теперь именно она станет основой нового мира?

– Хочешь остановиться?

– И бросить всех на краю пропасти?! Всех, кто не способен взлететь без моей помощи?!

– Так чего же ты хочешь?

Рэй молчал. Наконец, сделал глубокий вдох, словно перед нырком в ледяную воду, и произнёс:

– Если я знаю, если могу – то должен. Должен, Мэт. Больше некому, – он с шумом выдохнул. – И ничто не сможет меня остановить.

Максвелл, так и не войдя, осторожно прикрыл дверь.

Он уже сделал несколько шагов к выходу, как его окликнули:

– Макс?

Возле своего кабинета стоял Рэй и смотрел на него.

– А-а… Да я вот… – застигнутый врасплох, растерялся Максвелл.

– Всё в порядке?

– Да знаешь, где-то оставил ключ-карту и вот подумал, что я же был у тебя недавно… Хотя… Возможно, кто-то уже нашёл её, и я зря бегаю по посёлку…

– Заходи, заходи. Может, твоя карта и вправду здесь.

– Кхм-м… Я услышал случайно ваш разговор…

Рэй как будто напрягся и молча ждал продолжения. И Максвелл, неожиданно для самого себя, произнёс:

– В последнее время меня занимает отвлечённая, но вполне закономерная мысль: хоть кто-нибудь за всю историю человечества был так близок?.. – и он запнулся, отчего-то не решаясь закончить фразу.

– К Небесам? – помог Рэй.

– К тому… хм-м… чтобы заглянуть туда, – сказал Максвелл не совсем то, что хотел.

– Ну-у… Если судить по священным текстам, такое уже бывало. Конечно, до нас дошли не все свидетельства: святые, готовившие себя к подобному подвигу, далеко не всегда афишировали…

– А нынче их просто не найти, – из кабинета показался Химмельман.

– Значит, чисто теоретически… – начал было Максвелл.

– Ни искать, ни ждать, когда появится уникум такого рода, времени нет, – опередил его с ответом Рэй, – человечеству жизненно необходим Бог. И не абы кто, а первопричина всего сущего – Творец, Создатель. Допускаю, что в первую нашу встречу ты не принял мои слова всерьёз, но, пройдя весь этот путь… А кроме того, принимая во внимание в прямом смысле нависшие над миром обстоятельства… К чему твой вопрос именно сейчас?

– Для меня как учёного с самого начала было крайне странно заниматься настолько парадоксальной в своей явной иррациональности проблемой. Да, я делал то, что хорошо умею – форсировал свои интеллектуальные ресурсы, выжимая из них даже больше, чем, казалось, они способны были дать. Я решал поставленную тобой весьма нетривиальную задачу. К собственному удивлению, успешно решал! Я добивался невероятной цели… но вместе с тем чувствовал раздвоенность, которую, несмотря на неимоверное напряжение ума, до сих пор никак не смог привести к гармоничному единству. И вот я едва не распадаюсь надвое… Эта, личная, задача оказалась за пределами моей компетенции – и как человека науки, и как просто человека…

– Так дело в этом? Да уж… Однако нам всем сейчас не по себе. Твоя дихотомия – не смертельная болезнь. Поверь, совсем скоро от неё не останется и следа.

– Честно говоря, – вклинился в диалог Химмельман, – я бы воздержался от того, чтобы брать Небеса вот так, штурмом. Не лучше ли для начала собрать данные, не прорываясь непосредственно к… к самому источнику?

– Вы тоже боитесь, Мэтью? – спросил Максвелл.

– Боюсь ли? – Химмельман задумался. – Скорее… я тоже чувствую раздвоенность – правда, несколько иного плана. Это связано с тем, что человечество, в массе своей, не вполне готово, как бы это сказать… проявить свободу воли, сделать осознанный выбор.

– Свободу воли?

– Видите ли, в чём дело: вера вдохновляет, а доказательство принуждает, авторитарной сутью своей заставляя подчиняться.

– Странная вещь выходит… – Максвелл нахмурился и потёр виски. – Мы все сомневаемся. Каждый по-своему, правда… Но разве все мы не хотели абсолютной уверенности? Доказательства, ясного и однозначного? Разве не к этому упорно шли? Почему сейчас, когда осталось сделать последний шаг – действительно последний! – сомнения только сильнее?

– Этап «Соло» – возможность поставить, наконец, точку во всех вопросах, – не желая, по-видимому, спорить сказал Рэй.

– И всё же, – Химмельман вопросительно и, как показалось Максвеллу, с затаённой надеждой взглянул на Рэя, – не слишком ли это механически-грубо – то, что вы… мы собираемся сделать?

– А что ты предлагаешь? – Рэй посмотрел Химмельману в глаза. – Ещё раз попытаться реанимировать веру? Сколько этим занимались религиозные институты? И каков результат? Религия выдохлась, как оставленное в открытой чаше на два тысячелетия вино. Выдохлась и высохла – остались только липкие разводы на дне. Теперь не вера спасёт – убеждённость! То, чего не смогла сделать ни одна религия, сделаем мы!

– Ну пусть «Соло», а что затем? Продемонстрировать людям Создателя? Устроить мировую трансляцию? Или запускать к Нему всех желающих потоком, в порядке живой очереди, как в зоопарк или картинную галерею? – Химмельман покачал головой. – Это ведь всегда был особый путь для человека – восхождение души. И душа сама должна стремиться к Нему, двигая в избранном направлении человеческую жизнь целиком. Технологии же, насколько бы развиты они ни были, не означают и не гарантируют этого движения. Будет ли толк в подобном… хм-м… шоу? Чем оно обернётся в итоге?

– Что ж, современная эпоха располагает тем, чем располагает… – с неохотой вынес нелицеприятный вердикт Максвелл.

– Так или иначе, мы почти пришли! – твёрдо заявил Рэй. – Да, последний шаг, возможно, поспешен – мы многое не успели проверить, толком проанализировать полученные данные, и с зондом вышла накладка… но времени, я повторяю, нет: астероид-убийца нацелился на Землю, и вероятность столкновения велика, как никогда раньше. Подобная информация не афишируется, однако по сути это секрет Полишинеля. Ну а что касается нас, нашей работы… Мы все стремились к этому порогу, мы все прилагали усилия – разве это не восхождение? Ну пусть только для немногих! Тем большая на этих немногих лежит ответственность – миссия! – подтянуть и всех остальных! И никто не освободит их… нас от этой ответственности! Да, именно нас! Если бы не ты, Макс, мы бы так и стояли соляными столпами вместе со всеми, глядя на небо в ожидании смерти, не в силах ничего изменить, не способные даже молиться! А ты, Мэт? Ты сам показал нам дорогу! И даже более того… – Рэй внезапно остановился, не договорив.