Критическое отклонение

– Кейс отсутствует, – выпалил тот.

Рэй побледнел, губы его дёрнулись…

– Нужно было организовать нормальную охрану! – взорвался Айзек. – В том числе для сопровождения людей и грузов! Я говорил это всегда, и каждый раз моё мнение игнорировалось! Чтобы обезопасить территорию с воздуха, требуется минимум четыре ракетных установки – и это ничто по сравнению с затратами на машину! Вы же разрешили установить только одну, и ту законсервировали! И коптеры, кстати, тоже требуют соответствующей оснастки! Как минимум, оборонительного характера!

– Больше людей – сложнее сохранить секретность, – не сводя обжигающего взгляда с безопасника, произнёс Рэй. – Тем более это касается транспортировки и монтажа ракетных установок…

– Где сейчас ваша секретность, Рэй?! Кому она нужна?! А вот вооружение необходимо! Не сегодня завтра атаке подвергнется электростанция, а то и сама машина! А вместе с ней – посёлок, люди! Которым плевать на вашу секретность, если их жизням, жизням их семей угрожает смерть!

– Вы считаете, Айзек, если бы мы не скрывались, то нападения бы не произошло?

Безопасник проглотил ответ.

– Мы должны начать прямо сейчас, – покусав губу, сказал Рэй.

– Что начать? Эвакуацию? – встрепенулся Айзек.

– Что планировали, – с нажимом произнёс Рэй.

– Вы в своём уме?! Под угрозой нападения?!

– Без матрицы?! – одновременно с начальником службы безопасности воскликнул главный инженер.

– У меня есть идея.

– Но что мы можем в такой ситуации? – развёл руками Максвелл.

– Мы перенастроим детектор…

– Без матрицы никакие «перенастройки» не имеют смысла! – возразил Подвижник.

– Мы могли бы, наверное, найти другой артефакт подобного рода… – Максвелл потёр нахмуренный лоб, – но… вряд ли человечество располагает хотя бы ещё одним настолько же древним…

Рэй не дослушал, обратился к Химмельману:

– Мэт, мне необходима твоя помощь.

– Доктор Химмельман? – удивился Максвелл. – Он физик?

– Лучше.

– Вообще-то, область моих знаний касается… эм-м… внутреннего мира человека, – не очень уверенно проговорил Химмельман..

– Вы… психолог?

– Ну… И это тоже…

– Но как… – Максвелл в недоумении обернулся к Рэю. – Чем психолог сможет заменить матрицу?

– Собой, – Рэй посмотрел на Химмельмана, тот ответил ему таким же пристальным взглядом.

– Я не понимаю… – покачал головой Максвелл.

– Мэтью гораздо лучше, чем просто слепок информации, пусть и невероятно древний, которым мы располагали. Он живой проводник.

– Какой проводник? Что он может сделать?

– Бред! – поддакнул главный инженер.

– В такой ситуации остаётся молиться разве что! – Максвелл развёл руками.

– Макс, послушай…

– Понимаю, что это не смешная шутка, но на данный момент весь мой юмор… – и Макс покачал головой, будто вместе с юмором закончились и слова.

– Некоторые шутки основаны на парадоксальном решении проблемы, – сказал Рэй.

– Ты… серьёзно? – Максвелл оторопел. – Это же…

– Хочешь сказать, антинаучно? Всё, что мы здесь делаем, всё, что ты делал до сих пор, – на сколько это вообще наука, а на сколько – иррациональная материя: стремление, надежда, вера? Помнишь, я говорил о сотрудничестве науки и веры? Это оно, Макс!

…Максвеллу на мгновение почудилось первое Рождество с сыном: разноцветные огоньки, пёстрые гирлянды, восторг ребёнка, передающийся всем вокруг… Однако происходившее здесь и сейчас, во внешнем центре управления, несмотря на затейливую игру огней приборной панели, вовсе не было праздником. И человек в белом комбинезоне на экране – отнюдь не радость он испытывал, а был, скорее, напряжён и растерян.

Мониторы показывали с разных точек сферический зал, в сердце которого разместилась машина. От окольцевавшей машину галереи выдавалась к центру зала площадка инженерного пульта, экстренно приспособленная для нежданного – и не ожидавшего такого поворота – «проводника»: в её середине жёлтой краской был аккуратно нарисован круг, расчерченный наподобие некой магической фигуры линиями, в пересечениях которых, однако, стояли не колдовские свечи, а мигающие индикаторами конические кожухи волновых излучателей; по периметру замысловатой схемы расположились высокие вертикальные стойки, унизанные сотовыми антеннами детекторов, опутанные соединяющими их проводами и накрытые сверху крышкой – полной копией «магического круга» внизу. Вся эта конструкция отдалённо напоминала огромную клетку для птиц.

Химмельман вошёл в «клетку».

– Мэт, тебе нужно встать в центр круга, – сказал Рэй в микрофон.

Проникнув в зал, голос Рэя отразился эхом от сферических стен и вернулся хаотичной разноголосицей через обратную связь в центр управления. Похожий на белую шахматную фигуру в человеческий рост, Химмельман сделал полшага, оказавшись точно на центральной отметке.

– Я думал, будет нечто вроде… – Химмельман поводил руками вокруг головы, – сетки с датчиками…

– Не было времени сделать что-то покомпактнее, – ответил Рэй. – Да и дело вовсе не в мозге, ты сам знаешь.

– Да, конечно.

– Мы вообще не планировали для настройки вектора использовать… э-э…

– Человека, ты хотел сказать?

Рэй кивнул со странным выражением лица: то ли замешательство, то ли чувство вины проскользнуло и исчезло. И хотя Химмельман не мог видеть этот исполненный недосказанности безмолвный ответ, Максвеллу показалось, что «проводник» прекрасно уловил ускользнувший от самого Максвелла смысл.

– Ты готов, Макс? – обратился Рэй уже к Максвеллу.

Максвелл скептически покачал головой – «Авантюра…» – и молча взялся за калибровку аппаратуры. Главный инженер и ещё двое сотрудников, отлучённые на время от своих постов за пультом, тихо переговариваясь, со стороны наблюдали за действиями ведущего специалиста.

– Можно начинать, – сказал Максвелл через минуту и посмотрел на Рэя, всё ещё не веря, что тот всерьёз.