Не удивляет и икра.
А вот и первое. К примеру,
Уха с наваром осетра,
Свиной гороховый и гренки,
И суп-лапша здесь «на-ура»
А то – наваристый бульон,
Пахучий, вкусный, с пирожком.
Роптать на дикость мест грешно:
Харчо, рассольник, иль грибной.
Но впереди второе блюдо.
И что ни блюдо – света чудо.
Далёк ещё обеда финиш.
Нигде такого не увидишь!
Во рту нежнейший тает палтус,
Гольца б вкусить ещё! Ах, сжальтесь!
А между блюдами беседа.
Столовка здесь – каюткампанья.
В ходу смешные лишь сюжеты,
Что ни рассказ – сюрприз, сценарий.
Вон среди блюд там – молоко.
«Оно откуда? Мать моя!»
«Не знаешь что ль? Моржих доят
В затоне. Тут недалеко».
Факт прессу явно будоражит.
Но ведь никто не хмыкнул даже.
Всё это к правде ближе, вроде.
И эпизод уже в блокноте.
Корреспондент средь скал уж рыщет,
Моржову ферму там он ищет.
А просто всё: тут есть коровка,
Морфлот в завоз доставит сено.
«Неправда что ль? А вдруг? Сноровка.
А хорошо бы!» Вновь сомненья.
Пурга утихла, слава Богу.
На самолёте суета.
Начальник аэропорта
Принёс депеш-заявок гору:
Из Хатанги забрать больного,
Скопилось почты очень много,
Продукты кончились на «точках»,
И мелочёвка – между прочим.
Ну, за дела, мой экипаж.
Дай Бог бы, не пропал кураж.
А куражу всегда достаток.
Нельзя в Полярке горевать.
Механик, повезло нам, хваток,
На дядю не привык кивать.
В любой мороз, пургу лелеет
Нам драгоценную матчасть.
И головою отвечать