Многое навсегда

Многие знавшие Проводника друзья ошибались, хоть на мгновение представив, что обычного человеческого имени он совсем не имел. Уж таковы судьбы больших и закрытых молодежных и не очень компаний – нет смысла и не принято, после того как тебе назвали чье-то дежурное и понятное для всех прозвище, произносить:

«А, на самом деле, как?» Но некоторые, знавшие его родителей, слышали от них и всамделишное, настоящее имя. По паспорту звали его достаточно мужественно и благородно – Прохор Валерьевич Кольский. Почти как…, впрочем, не столь важно. Имя-фамилия и правда звучали. Почему же он их чурался?

Москва в тот год отвернулась от Прохора в части работы. Несколько лет подряд Проводник испытывал себя то на одном трудовом поприще, то на другом. Но его творческая натура всегда хотела большего и лучшего. Ведущий, журналист, автор сценариев, писатель, продюсер, главный редактор.

Кем он только не был за несколько лет. Одно было уже понятно: Прохор скорее по натуре «артист», чем «режиссер». Его экстравертный характер бил ключом, горел огнем или, напротив, застывал камнем, как жертва взгляда Медузы Горгоны, всякий раз, если содержание его работы повторялось чаще, чем раз в неделю. А где же иную найдешь? Ну не мог он и не хотел делать то, что вызывало циклическую скуку. И снова уходил.

Словом, хоть в тот год столица не спешила потворствовать его удаче в деньгах и карьере, но дала ему счастливый шанс в любви. Он увидел Ее. Ну как увидел, скорее толкнул в сутолоке утреннего часа пик в метро какую-то пигалицу. Случайно. Разворачивался к выходу и задел. Росту он был заметного, и локоть его пришелся ей как раз по затылку. Извинился, но смотрела она на него все еще зло, обиженно. Было заметно, что ей ощутимо больно.

И тут давно уже передвигающийся по московским пробкам на подземке Прохор внезапно заметил в зрачках девушки какой-то чуть приметный, но узнаваемый «огонек». Он всегда видел этот женский взгляд на минуту раньше, чем сама его владелица понимала, что, пожалуй, уже отделила этого мужчину от всех остальных.

Что и предполагало логическое продолжение. Однако в этот раз все было иначе. Ни слова не произнося, попутчица молча вышла из вагона. Его же остановка была много позже.

В этот день работа Проводника была так или иначе связана с тон-ателье[5 - Специальное помещение для озвучивания аудио-, видео- и кинопродукции.]. Записав несколько новых джинглов[6 - Музыкальная заставка для радиоэфира.] к своему эфиру на радио, он повидал и редактора, с которой обсудил последние животрепещущие новости. Очень скоро Прохор опять спустился в метро, где, не очень торопясь, двинулся на новую встречу. К удивлению Прохора, по перрону зигзагообразными перебежками от колонны к колонне суетливо перемещался счастливый спаниель, азартно обнюхивающий каждый сантиметр пространства вокруг себя.

Столь странное место выгуливания пса было бы трудно объяснить, если бы собака не увлекала за собой и хозяйку – чуть полноватую блондинку в строгом, небесного цвета жилете с казенной надписью «кинолог» на спине. Что же, приметы времени.

Сделав пересадку между линиями, Проводник вместе с составом постепенно перемещался в уже совсем «дальние дали». И вдруг даже спиной Прохор почувствовал оценивающий его буравящий взгляд. Какой-то знакомый и в чем-то уже даже родной. Обернулся. Ну конечно же, – перед ним была его прежняя «пострадавшая».

Что ее-то несло в этот край мира? И, вообще, случайны ли такие встречи? Да и что такое случай? Впрочем, ответ понятен: именно благодаря случайным мутациям самая умная обезьяна превратилась в обычного человека.

А в продолжение этого почина и, опять же, благодаря случайным событиям и таким же бессистемным встречам, уже последующие человеческие мужские и женские особи активно развивают достигнутое их давнишними мохнатыми предками, самоотверженно поддерживая устойчивость популяции.

Словом, дальнейшие встречные шаги Прохора и Ксении были естественны, а неустрашимые решения получше исследовать друг друга во всем – своевременны. Радостно узнавать, насколько твой избранник похож на тебя. Сложнее, когда твой двойник со временем постепенно растрачивает свою подобность в быту и заботах. Но у наших героев совместный путь только начинался.

Постепенно окрепла в своих правах весна, торопилось начаться и лето. Шел апрель, а московский воздух порой уже прогревался до двадцати трех. И только чуть более прохладные ночи говорили, что еще рановато для бикини. Впрочем, все зависит от широты взглядов, но точнее, от широты и долготы.

Идея сменить климат нашим героям нравилась все более. Тем более, что профессиональный хореограф Ксения получила приглашение в Летний театр Геленджика, где должна была поставить несколько прогрессивных шоу. «Грех невелик», – решил и Прохор, оформивший полугодовой творческий отпуск.

За бюджетные места в «курортной столице» стояла почти что драка, цены зашкаливали. Решили поискать летний ковчег чуть подальше. А в итоге переместились, если посмотреть на глобус младшего Ксениного братишки, почти на сантиметр.

Остановились на маленьком поселке Низинный в семидесяти километрах от Геленджика. Такая отдаленность при наличии автомобиля, на котором наши герои и достигли этого «парадайза», не играла уже никакой принципиальной роли.

Совсем скоро наши «взаимно познающие» окончательно осознали, насколько их выбор места был удачен. Сплошные преимущества: народ душевный, фрукты дешевые, да и еще сам Низинный находился на границе с государевым заказником «Большая гряда».

Не то чтобы в сложившихся обстоятельствах были важны его ландшафтно-флористические красоты. Однако внезапная весть о том, что именно здесь российскими и западными кинематографистами будет сниматься совместная экранизация широкоизвестного военно-лирического романа, быстро облетела каждый дом. Местный поселковый бомонд мало интересовался культурологической стороной этого события, но даже самые далекие от бизнеса понимали, что вдвое увеличивается возможность сбыта военных кокард[7 - Особый металлический знак на форменном головном уборе.], меховых шапок, поделок из рапанов и мидий, а также пирожков с курагой.

Вот и Проводник с его стремлением к перевоплощению мгновенно произнес: «Фортуна, ты с нами!» На съемки требовалась массовка как для армии победителей, так и побежденных. А уж известие о необходимости организации массового парашютного прыжка задействовало еще одну сторону профессиональной Прохоровской жизни – здесь он был мастером во всех отношениях и с большой буквы. Не случайно, очень скоро именно он стал отвечать в группе каскадеров за все, связанное с парашютами.

Как же славно все устроилось. Рано утром Ксения «подбрасывала» любимого мужчину на его «рабочее место», разбросанное согласно сценарию среди многих и многих зеленых гектаров этого заповедного края. А затем уж мчалась и вдоль живописной морской кромки доносить до курортной публики хоть что-то напрямую не связанное с маслом для загара или тарой для «угара». Словом, идиллия.

Так и прошла бы эта поездка близко к пасторали, в исключительном творчестве, если бы всего лишь один день не повернул спять все, ставшее уже привычным.

Глава 5. "Немаленькие трагедии"

– Госпожа Алис, ЧП! Кто-то из каскадеров разбился. Но это еще не точно. Кто и как – выясняем, – помощница шефини Майя была крайне взволнована.

– Этого еще не хватало! Срочно уточните, какая нужна помощь. И все подробности. Десять минут вам даю, – столько лет большие дела и проблемы не позволяли Лисе надолго расслабиться, что и интонации в ее голосе были соответствующие. Давно уже не стало прежней маленькой танцовщицы гоу-гоу, теперь их совместная с мужем швейцарская компания делала большие дела. Ее благоверный почти не вмешивался в определенные темы, особенно касающиеся обустройства дома, выращивания растений, воспитания детей, искусства и творчества. Кинопроизводство, без сомнения, относилось именно к таким.

Сверхсрочный уточняющий доклад Майи по существу происшествия был следующий:

– Во время съемки массового парашютного прыжка из поднебесья у одного из спортсменов-любителей корректно не раскрылся непривычный для него «исторический» купол. Недостаточно опытный участник довел ситуацию до того, что из-за перехлеста или чего-то подобного не успел грамотно избавиться от основного и открыть запасной парашют вовремя.

При этом хрупкая, гимнастического вида Майя и парашют-то представляла чем-то вроде большого тента или зонтика в летнем кафе. Однако как настоящий профессионал девушка произносила неизвестные ей названия и аббревиатуры таким уверенным голосом, что у ее начальницы тут же пришли мысли о секретной службе верной помощницы в воздушно-десантных войсках. Умница Майя авторитетно заканчивала свой рапорт:

– Словом, помогло только вмешательство их главного инструктора, местного специалиста, который тоже был в воздухе. И, несмотря на критически низкую высоту, с риском уже для жизни-таки успел подхватить неудачника. Приземлялись они уже вместе. Все живы и здоровы. Слава богу.

Алисе, хотя с возрастом она и выглядела в общении все более сухо и решительно, подобные случаи не казались чем-то рядовым. Впрочем, какие годы? Сорок семь, а выглядит на тридцать три-тридцать пять. Такие уж генетические особенности у всей ее семьи, принятые ею еще от мамы. Ну и прекрасная швейцарская косметика, спорт, но сейчас не об этом.

Словом, на деле абсолютная фаталистка, шефиня понимала, что все предопределено где-то, но не в этом мире, и играть с этим не стоит. И она каждый раз хотела более внимательно рассмотреть людей, которые так или иначе уже были там, на краю бездны, и видели больше, чем остальные: – Едем на место!

Дорога мелькала, как длинный зеленый штрих-код. Густые можжевеловые заросли внезапно сменялись изящными каменистыми пустошами, но очень скоро природа снова демонстрировала нетерпимость к пустому пространству.

Внезапно на контрапункте с чистейшим заповедным воздухом возник труднопереносимый и крайне резкий запах дымной «кинопреисподней» – пиротехники готовились к новым эпохальным военным кадрам и неумолимо жгли что-то селитрово-серное.

Автомобиль шефини еще раз вильнул на повороте и выехал на широкую и крайне живописную поляну, покрытую высокой травой и каким-то карликовым редколесьем. В стороне расположились несколько больших машин и вагончиков. Рядом, неожиданно настойчиво перебивая тяжелый смрад от спецэффектов, выдавала божественный аромат наваристого мясного бульона и гречневой каши настоящая военно-полевая кухня. Был как раз обеденный перерыв. Великие творцы и прибившаяся к ним массовка восполняли потраченные эмоции с помощью многочисленных ложек и вилок.

Человек, шагнувший через себя на спасение к другому, не показался ей тогда богатырем, но невидимая внутренняя сила, легкая щетина и какой-то особо выдающийся мужской кадык никак не отпускали Алису к другим занятиям. Звали героя Прохор. Подав ему руку и не выдавая своих мыслей, Лиса дежурно поблагодарила Проводника.

В воздухе как-то уже совсем запахло мужчиной. В этот момент Алис, наверное, слишком бесцветно и с чуть заметным акцентом произнесла: «Ну мы еще это отметим!» и, резко отвернувшись, проследовала к режиссерскому вагончику. Здесь ее уже ждали многочисленные производственные вопросы.

Прохор же, лишь немного пьяный от спирта, который ему тут же традиционно налили в профилактических целях, и абсолютно хмельной от адреналина в результате самого воздушного происшествия, с трудом чуть не пропустил ту самую женскую «лампадку» в глазах шефини.

Не без усилий, но все-таки рассмотрел. Что это значило? Был ли это просто скучный интерес богатой и холеной красавицы или что-то совсем иное? Однако сейчас Прохору точно было не до этого.

А ведь Алиса и не думала скучать. Ее жизнь с мужем Матиасом и тремя детьми давно превратилась в счастливый лабиринт с четкими инструкциями. Их старший уже учился в Лозаннском университете на факультете Искусств. Среднему и младшему было одиннадцать ивосемь . Муж вошел в пору мудрости, философского созерцания природы и, значит, старался не перечить жене. Комфорт был превыше всего, в том числе и душевный. Жена воспринимала все происходящее как счастье и старалась развлекать себя работой. Но смысловое содержимое, только что внезапно посетившее ее столь красивую и умную голову, выходило за рамки доступной степени приличия.

Матиас, кстати, был совсем неподалеку. Специализированный сочинский международный форум регулярно давал им повод практически каждый год посещать родные пенаты. Вообще, юридическая контора ее мужа Мати была здесь довольно популярна. Их нанимали все подряд.

Хорошее знание законодательства различных стран, долгосрочный опыт работы на таких форумах и, главное, обширные связи в самых верхах снимали много вопросов и различной головной боли для больших и малых участников.

Именно Матиас придумал это ноу-хау, позволяющее заранее иметь самый полный пакет документов с нужными комментариями и «государевыми» одобрениями и быть готовым к заключению любых инвестиционных договоров.

Алисе не могли не нравиться успехи мужа. Работа, да и заботы о детях редко позволяли ей, вообще, с практической стороны задуматься о том, что же в ее жизни можно и нужно изменить.

– Изменять или не изменять – вот в чем вопрос? – почти повторив интригу Шекспира, слегка нараспев и с немного горькой улыбкой проговорила чуть слышно Алиса: – Вот ведь игривый родной язык! Сколько значений только для одного маленького глагола.

И как-то совсем неожиданно для себя и вполне незаметно для окружающих Алис вдруг стала напевать какой-то совсем позабытый, но крайне популярный послевоенный романс про сильное головокружение от нескольких нежных фраз. Вообще, не позволяя себе ничего лишнего на деле, образованная Лиса знала столько различных слов для образных коннотаций[8 - Сопутствующее значение слова для выражения эмоций и оценок.], что с завидным постоянством ловила себя на довольно вызывающих помыслах.

Такие острые идеи рождались у нее именно после, казалось бы, обычных словесных конструкций и определений, которые она, как и любой человек, давала тому или иному событию, не просто волнующему ее лично, а именно вызывающему существенные внутренние вибрации. Ведь особенно там, с собой и с собственными казусами, мы и есть настоящие.

И только потом уж мы делаем или не делаем все возможное, чтобы оставаться еще и людьми для себя и окружающих. Что, впрочем, не всегда одно и то же. А сегодня опытная и хорошо знающая собственное «я» Алиса в попытке избежать почти неминуемого понимала умом совершенно четко: ей лучше отсюда очень срочно уехать…

Глава 6. "Жизнь предстоящая"

Опять блуждали мысли. Почти тринадцать лет прошло в очередных его заточениях. Старик помнил это и каждый раз даже как-то слишком волновался. Тринадцать смиренных лет его зрелости! Только раз благословил он тогда новоиспеченного императора, возжелавшего посмотреть на человека, чересчур верно указавшего дату смерти его великой матушки всероссийской, и был обласкан и возвеличен. И вот снова попал в каземат, уже через несколько месяцев так неблагодарно записав точную дату кончины и самого Павлуши.

А чуть позже, да и причину, вызвавшую этот неожиданный для всех апоплексический шок. Ну а затем уж не угодил и очередному – юному Лександру.