Хочешь – жни, а хочешь – куй, всё равно получишь! Поэзия

Мать моя русачка, у меня всё цело, потянулась жвачка, закрутилось дело.
Это ж сколько надо, что б пройти гийюр, на хера мне нужен этот конфитюр?
Так что не еврей я, внуком остаюся, но, не ослабею и не обламлюся.
Я найду девицу средь арабок вольных, пусть она узнает сласть гаремов сольных.
Вот с роднёю девы могут быть проблемы, тоже с обрезаньем возникают темы.
Вдруг придётся с ейным папой в бане мыться? Зять и не обрезан, могут оскорбиться!
Тяжела и грустна ныне жизнь моя, мучают проблемы и конец x**!

Змей

Не на небе, где то рядом, городок стоял с посадом.
Жили люди, не тужили, своей волей дорожили.
Наживали, что могли, все доходы – от земли.
Ну, маленько, от охоты, в праздник пили до икоты,

А по будням, в основном, каждый в поле под окном.
Просо, рожь, морковь, капуста, добывали все не густо,
Но, хватало до новья, кроха пусть, зато моя!
Соберут дары земли, вот и зимы к ним пришли.

Зима, лето, зима, лето, славят Господа за это!
Только был бы скот здоров, был народ тот не суров.
Поделиться с гостем рад, ну, не град, а Вертоград!
Просто, пусть порою скучно, да оно ведь и сподручно!

Но, случилася беда, жуткий враг пришёл сюда.
Змей огромный прилетел, да во поле чистом сел.
Жрёт посевы, ловит скот, глушит рыбу обормот.
Извести народ грозится, бедным жителям не спится.

Горожанам край пришёл, весь уклад в раздрай пошёл.
Всё! Ложись и помирай, иль от голода сгорай,
Или от других скорбей, или сам себя себя убей!
Впереди один исход, нужен тут не слабый ход!

Жёнка в городе была, что себя не берегла.
Без отказа, за деньгу, что милому, что врагу.
И охальна и красива, совершенно не спесива.
Угодить могла любому, и всё тихо, без сорому.

Дело сделал? Заплати, а затем домой лети.
Будут деньги, забегай, для голодных – просто рай!
Говорят, ****а не лужа, мол, останется для мужа.
А нехватит невзначай, эту бабу привечай!

У неё прямой рассчёт, смысл тут каждый просечёт!
Кто, чем может, капитал доброй денежкой питал.
Вот она избрала чем, делом, в целом, нужным всем.
Шито, крыто, без булды, молча тешила елды!

Так всем обществом народ встал у стареньких ворот.
Попросили, выручай, злее всех всех у нас случай.
Если гада победишь, нам свободу возвратишь,
Мы тебе в один момент на етьбу дадим патент.

Станешь города утехой, молодёжи не помехой,
Никаких моральных пут, все кто хочет, пусть ебут!
Баба с ходу согласилась, ей лафа така не снилась,
Собралась и к змею шасть, чуть сама не лезет в пасть.

Здравствуй, Змейчик, – говорит, – У меня душа болит.
Предстоит тебе пропасть. И, целует гада в пасть!
Только я с своей любовью припадаю к изголовью
Чистой мудрости твоей! На неё воззрился змей.

В город наш вчера попал человек, зовут Немал.
Силы столько, просто страх, ох, спаси меня аллах,
Мне на раз порвал манду, я живу теперь в бреду.
Платье тут приподняла, по коленкам кровь текла.

Об особенностях женских Змей не знал, в делах вселенских.
Время больше проводил, анатомий не учил!
Видит, точно, кровь течёт, баба правду, знать, речёт.
И, видать, силён Немал, чуть не на двое порвал!

Говорит, с ним буду драться, мне не в цвет людей бояться.
А бабёнка: Погоди, и себе не навреди.
Знаю старую молитву, когти что острит как бритву.
Вот, ложися под скалой. Да глаза платком укрой.

Очень вредная для глаз та молитва всякий раз.
Я ж с вершины каменюки пассы сделаю и штуки.
Будешь ты зело могуч, просто, покоритель туч!
Змей накрыл глаза и лёг, а бабёнка скок-поскок,

На вершину и толкнула на змеюку, что уснула,
Камень с голову слона, а ещё и крутизна.
В целом, Змей не уцелел, две недели проболел,
А потом и лыжи склеил, так пожал он, что посеял.

Горожане не сплошали, бабе вовсе не мешали.
Жизнь текла рекой не бурной, и пристойной и культурной.
Тут и сказочке конец, а кто слушал молодец!
Можешь бабу посетить, и с ней дело замутить!

Инь и Янь

Жили-были два китайца, ну похожие как яйца.
Инь один, а Янь другой, так их звали, дорогой!
Инь был трезвенник, а Янь запьянцовская был пьянь.