Хочешь – жни, а хочешь – куй, всё равно получишь! Поэзия

Забегаю раз в буфет, ни копейки денег нет,
Разменяйте десять миллионов.
Шла гражданская война, в муках корчилась страна.
Ну-ка, шкеты, геть из под вагонов!

Сам я из Ростова на Дону, прочесал огромную страну,
От Одессы нашей, мамы, все сыны её упрямы,
Я поехал, братцы, на войну.

Белые и красные дерутся, урки в стороне сидят, смеются.
Бейте больше и сильнее, по-возможности, больнее.
А с делами воры разберутся.

Так случайно к красным я пристал, в Бога верить вовсе перестал.
Грыз марксовые науки, подыхал порой от скуки,
Голодать и холодать устал.

Когти подорвал и к белым шасть, поменять решил и власть и масть.
Здесь хотя б кормили вволю, но свою свободы долю
Потерял, а без неё пропасть.

Тут разбил нас Нестор сам Махно, сердцем чую, самое оно.
Вижу – правда, есть свобода для российского народа.
И пошёл со всеми заодно.

А теперь стою и жду расстрела, залп – душа к Престолу отлетела.
И предстал я перед Богом в положение убогом,
Не нужна душа, коль нету тела!

Невенчанные

Шли солдаты гарнизонные, уходили на войну,
Провожали незаконные, заменившие жену.
Под оркестра звуки медные, прошагал за взводом взвод,
В дали дальние бесследные, где их смерть с удачей ждёт.

Сколько лет с поры той минуло, дождь кровавый не идёт.
Лихолетье нас покинуло, что же милый не идёт?
Полегли солдаты, сгинули, не вернулися с войны.
Навсегда, видать, покинули баб своих страны сыны.

Сколько с жизнью бы ни маяться, долог век, но есть и срок.
Не в чем старым этим каяться, для других их жизнь урок.
«Пейте, пойте с молоду, бейте в жизнь без промаха.
Всё равно, любимая, отцветёт черёмуха!»

Коли не повенчаны, значит и не вдовушки.
Жизнью круто перчены старенькие совушки.
Только где-то в памяти время довоенное,
Из туманной замяти снится им нетленное.

Паренёк с погонами, тот, что первым был,
Прибыл с эшелонами, с ними и убыл.
Что же тут вспомянется, в целом, ничего.
Боль в душе останется, до си ждёт его!

Смерть

Как-то шёл в разведку я, на дело, но в ответку пуля просвистела.
Двадцать метров пред окопом, я валяюсь кверху жопом,
И душа моя простилась с телом.

Раздался вокруг вселенский вой, мёртвых формируется конвой.
Всех, мол, в Рай без пересадки, знать такие здесь порядки.
Встал и я с пробитой головой.

Очередь пред райскими вратами, поле всё украшено цветами.
Посмотрел в глаза мне ангел, тут же враз пришёл архангел,
Зря ты, – говорит, – между братами.

Понимаешь, ты пока что жив! Коль ты здесь, так есть основ подрыв.
Рано ты явился к Богу, на-ка, выпей на дорогу.
И вали, да будь не суетлив.

Всё, опять валяюсь на земле, и один, как мушка на стволе.
Хоть прострелен был насквозь, всё ж надеюсь на авось.
Буду я когда-нибудь в седле.

Смерть моя выходит не в зачёт, чую – жизнь меж пальцами течёт.
Скоро адская прожарка, глядь, за мною санитарка.
Я и Аду поломал учёт!

Так вот и остался, на земле, знать молилась мамка, что в селе.
Может, выйдет, довоюю, всю войну перебедую.
Не сварюся в чёртовом котле!

Печальная песенка

Ты не уходишь, нет, не уходишь.
Меня ночами всё хороводишь.
То сгинешь вовсе в тумане сна,
То крупным планом, сидишь одна.

Я точно знаю, почти без света,
Во снах глубоких лежит планета.
И там есть место, где ты жива.
Мне недобросить туда слова.

А как хотелось, давно хотелось,
Сказать что жизнь мне уже приелась.