Угонщики

– Это точно. Не то, что у моего – Тимофей.

– Радуйся, что Пафнунтием не назвали.

В этот момент в прихожей хлопнула дверь, и на пороге комнаты появились Тимофей с Ромиком.

– Привет, девчонки, а мы при деньгах! – с ходу, разгоряченно заявил Тимофей, доставая из сумочки заветный пакет и демонстрируя его возлюбленной.

– Это-то я вижу, – холодно произнесла Вика, как-то нехорошо улыбнулась и хрустнула красивыми длинными пальцами, – вот только не знаю, как вас теперь называть – Ромаша и Тоня, что ли?

– Не обращай внимания, это камуфляж, необходимый для конспирации, – пояснил Ромик.

– А где вы взяли это тряпьё?

– Почему тряпье? – обиделся он. – Это одежда моей сестры.

– Модная она у тебя девушка, ничего не скажешь! – не удержалась язвительная Вика, после чего обернулась к Тимофею и приказала: – Отсчитай Юльке пятьсот долларов. Я у неё взаймы брала.

– Конечно! – обрадовался Тимофей и тут же попытался разорвать полиэтилен голыми руками. Когда это не получилось, он воспользовался вилкой, выудил из пакета первую попавшуюся пачку и сорвал оберточную ленту. При этом так торопился, что выронил деньги из рук, и они с легким шорохом разлетелись по всему полу…

Собственно говоря, деньгами можно было назвать только две стодолларовые купюры, поскольку все остальное содержимое пачки представляло собой ровно нарезанные листы белой БУМАГИ. Ромик побелел, Юлька открыла рот, а Вика гневно воскликнула:

– Это же «кукла», дебил несчастный!

Тимофей судорожно проглотил слюну и трясущимися руками достал вторую пачку денег, потом третью… Собственно говоря, дальше можно было и не мусорить, а произвести элементарный арифметический подсчет: шесть пачек по двести долларов в каждой составляют одну тысячу двести долларов, но уж никак не шестьдесят тысяч (в подобном «фарте» наши друзья могли вполне соперничать с героями Донцовой и Акунина).

У Тимофея закружилась голова, поэтому он сел прямо на груду резаной бумаги и закрыл лицо руками.

– Это как же так получилось… – негромко пробормотал Ромик.

– Кинули вас, как последних лохов – только и всего! – гневно заявила Вика.

– И теперь я даже понимаю как… – не поднимая головы, медленно проговорил Тимофей

– КАК? – дружно воскликнули Юлька и Ромик.

– Очень просто. В тот момент, когда мадам Ложкина сунула в сумку пакет с настоящими деньгами, там уже заранее лежал этот пакет с «куклой». И у машины, в обмен на документы, она отдала мне именно его. Классическая комбинация, которую даже в кино показывали…

– Кретин! – взорвалась Вика. – Полный идиот! Всё, Юлька, собираемся, я ухожу от этого олигофрена. Он меня уже достал своим неизлечимым дебилизмом!

Она вскочила с кресла и принялась лихорадочно складывать свои вещи в дорожную сумку. Все остальные так заворожено следили на её действиями, будто ничего интереснее в своей жизни не видели. Когда сумка наполнилась доверху, Вика застегнула молнию и кивнула Юльке:

– Пошли отсюда! – затем гневно глянула на понурившегося Тимофея, по-прежнему сидевшего на полу: – За остальными вещами я послезавтра приеду! Прощай, ботаник! Носи платье, оно тебе очень идет!

Обе девушки уже вышли в прихожую, как вдруг Вика опомнилась и вернулась в комнату. Проворно наклоняя свой гибкий стан, она ловко собрала в кулак двенадцать стодолларовых купюр, после чего еще раз простилась:

– Гудбай, подруги, – и окончательно покинула квартиру.

Услышав, как хлопнула входная дверь, Ромик сел в кресло, взял бутылку вина и одним залпом допил остатки прямо из горлышка:

– Сколько же мы натерпелись из-за этой бумаги… Вдруг Тимофей вскочил на ноги и бросился к выходу.

– Ты куда? – удивился Ромик.

– Я остановлю её! Она не должна просто так уйти! – на ходу выкрикнул несчастный художник.

Ромик пожал плечами, посидел еще немного в одиночестве, а потом решил, что оставлять друга в таком состоянии было бы совершенно непростительно. Захлопнув входную дверь, он спустился вниз, вышел из подъезда и увидел Тимофея, угрюмо сидевшего на ступеньках крыльца.

– Ты чего тут расселся?

– Не успел я ее остановить! – пожаловался приятель. – Я даже не видел, на чем они уехали.

– Успокойся, и пойдем домой. Как говорится, утро вечера поблатнее. Тем более, пора бы и переодеться…

Тимофей повиновался. Друзья тяжело поднялись на третий этаж и подошли к двери. Ромик, который шел первым, посторонился, а Тимофей машинально потянулся к тому месту, где обычно находился задний карман брюк. Но на платье, естественно, никаких задних карманов не было и быть не могло, поэтому он лишь растерянно потрогал себя за ягодицу, после чего глянул на Ромика и дернул за дверную ручку.

– Ты что, захлопнул дверь?

– Разумеется.

– О черт! Да что же это за день сегодня такой! Когда же всё это кончится?

– А где у тебя ключи-то были?

– В сумке!

– А сумка?

– Там, на столике, – и Тимофей отчаянно треснул кулаком в дверь. – Ну и что нам теперь делать?

– Давай позвоним Вике и попросим, чтобы она вернулась и открыла нам дверь.

– А у тебя есть телефон?

– В сумке!

– А сумка?

– Там же, где и твоя, – огрызнулся Ромик. – Ладно, значит, этот вариант отпадает. Ну, тогда давай позвоним от соседей.

– В такое время и в таком виде?

– А как же быть?

– Не надо было из квартиры выходить! – рассердился Тимофей.

– Да ведь за тебя же, дурака, беспокоился! Слушай, а на хрена нам рваться к тебе именно сейчас? Давай дойдём до моей тачки и поедем ко мне. А утром что-нибудь придумаем.

– Как, интересно, ты собираешься ехать, если у тебя ни ключей, ни документов?