Боги, магия, любовь. Книга первая

– Мама, одеваемся в приличную одежду и уходим из этой гостиницы.

Так и сделали. За углом Игнат остановил проезжающую пролётку, помог матушке взойти в экипаж и сел рядом.

– В трактир или гостиницу, где собираются наёмники или ветераны армии. Мне нужна консультация по поводу продажи оружия.

– Вам, Ваше Благородие, может быть, лучше заехать в магазин гнома Топора. Лучше его мастеров оружейников нет. Он, конечно, жадный и торгуется за каждую медяшку, но никогда не обманывает.

– А где это?

– У него магазин возле гильдии наёмников.

– Ну, что же, поехали к этому Топору.

Матушка присмирела и только поглядывала на сына. Видимо, парень ведёт себя очень не типично для её сына. Ладно, этот вопрос они обсудят позже.

Магазин гнома Топора внушал. Во-первых, это было двухэтажное здание, во-вторых, над входом на цепях висел огромного размера боевой топор. В самом магазине, а торговля шла на первом этаже, было выставлено большое количество оружия. Оно стояло или лежало в открытых шкафах, но перед ними был установлен прилавок, так что взять в руки что-то было можно, лишь попросив приказчика, чтобы он эту вещь подал вам. Приказчиков было трое, но ни один из них на гнома не походил.

Игнат с матушкой одели свою лучшую одежду, но и в таком виде не производили впечатления богатых людей, поэтому на просьбу пригласить хозяина магазина приказчик лишь хмыкнул и заявил, что хозяину некогда.

– Уважаемый, я виконт Измайлов. Если ты не хочешь получить неприятности, вызови хозяина.

В ответ приказчик кивнул кому-то у парня за спиной, на что Игнат среагировал мгновенно. Спасибо покойному Глебу Измайлову, натренировал он парня отлично. Тот не только развернулся, но и скользящим шагом сместился к стене так, чтобы подойти к нему сзади уже никто не смог. А до этого за спиной у него стоял один из охранников магазина, который посмотрел на извлечённый из свёртка меч. Его глаза резко сузились, взгляд секунд десять изучал это оружие, потом он произнёс:

– Не нервничай парень, сейчас позову.

– Гони ты этого нищеброда! – завопил приказчик.

Однако охранник даже не посмотрел на него, а ушёл на второй этаж. Минут через пять в зал спустился удивительный персонаж. Глядя на него стало понятно, почему его прозвали гномом. Глядя на его руки и плечи становилось очевидным, что он кузнец. Они бугрились мышцами, а пальцы были почти чёрными, от въевшегося металла. При этом он был ниже среднего роста, не толстый, скорее, квадратный. Портрет дополняли густые чёрные волосы, покрывавшие не только голову, но и почти всё лицо. Но они не были длинными. На голове у этого персонажа была короткая стрижка, борода и усы также были аккуратно и довольно коротко пострижены. Оно и понятно, работая с раскалённым металлом, некогда думать о длинной бороде.

– Кто тут меня спрашивал? – голос у этого мощного квадратного мужчины оказался таким, что ему только с эстрады петь любовные песни.

Мягкий, бархатный, не очень низкий, голос производил впечатление полного несоответствия формы и содержания. Возникало подозрение, что говорит кто-то другой. Игнату с трудом удалось сбросить с себя оцепенение. Он повернулся к хозяину магазина, продолжая держать в руке оголённый меч. Теперь в оцепенение впал этот, так называемый, гном Топор. Он впился взглядом в это произведение Игната и лишь тянул к нему руки.

Молодой человек сделал пару шагов к этому мастеру, положив меч на раскрытые ладони разведённых рук. Торговец и кузнец в одном лице взял это оружие в руки и долго его осматривал, буквально обнюхивал, только что языком не полизал.

– Это древнее оружие?

– Нет, сделано не очень давно, но делал его не кузнец, а маг.

– Так на него наложена магия?

– Нет, его делали для воина без дара, оно просто укреплено магией.

– Я должен проверить!

– Сначала слово о честной сделке. Я хочу продать этот меч. Отец погиб, а мне нужны деньги, чтобы поехать в столицу. Слово сказано!

– Слово сказано! – не задумываясь, ответил кузнец.

Потом он начал проверять этот меч. Он его травил кислотой и щёлочью, проверял на остроту, на способность держать заточку, на изгиб, на излом. Стучал по нему разными своим штучками, слушая звук, потом попробовал сделать то, что делал Игнат, то есть ударил лезвием другого клинка и лезвием меча друг о друга. Долго изучал последствия этого удара, потом произнёс:

– Ножен, как я понимаю, нет? Тогда больше трёхсот пятидесяти золотых за него я не дам.

– Двадцать золотых монетами, пять золотых серебром, остальное банковским чеком.

Денежную систему мать «напомнила» сыну ещё по дороге сюда. Поэтому Игнат уже представлял себе, что получить всю сумму монетами, даже империалами, это будет жуткий геморрой.

А система денег в этом мире не очень сложная. Самая дорогая монета это золотой империал. В этой монете сорок грамм золота довольно высокой пробы. В одном империале пять золотых. Эта монета так и называется, «золотой», соответственно весит она восемь грамм и довольно небольшая по размеру, но триста пятьдесят золотых весили бы почти три килограмма. Носить их в кармане было бы очень неудобно. Далее идут серебряные монеты. Большая монета, это «серебряный», и мелкая серебряная монета, это «серебрушка». Размерами серебряный совпадает с империалом, в нём двадцать грамм серебра, но по стоимости империал равен пятидесяти серебряным, соответственно, один золотой равен десяти серебряным. Серебрушка в десять раз легче и дешевле серебряного. Ещё есть медные монеты: десять монет «медный» равны по стоимости одной серебрушке, а десять «медяшек» – одному «медному».

Судя по довольному виду гнома, он остался доволен сделкой и считал, что выгадал. А Игнат с трудом скрывал свою радость. Никак он не рассчитывал получить такую сумму. Но пока торжествовать было рано, поэтому он опять поймал пролётку и приказал отвести их в банк. Когда он выяснил, что у матушки есть счёт в банке, но на нём осталась минимальная сумма в один золотой, положил на её счёт сотню золотых. Далее он завёл счёт и чековую книжку на своё имя, и оставшиеся двести двадцать пять золотых положил на этот счёт.

– Матушка, сейчас мы едем в самый дорогой магазин готового платья, одеваемся, как аристократы, пусть и небогатые. После этого селимся в приличную гостиницу. А потом будем долго беседовать и выяснять всё о том, что со мной произошло. Хорошо?

Так они и сделали, но все эти дела заняли у них весь день, после позднего ужина сил на разговоры уже не осталось, и они оба уснули очень быстро. При этом спали они теперь в разных комнатах одних апартаментов, предварительно посетив моечную и переодевшись в чистое бельё. Спал Игнат, как говорят, мертвецким сном, а когда проснулся, то обнаружил, что мать сидит рядышком и гладит его по лицу, рукам.

– Матушка, давай, я умоюсь, мы позавтракаем, потом вернёмся в эту комнату и поговорим без свидетелей.

На завтраке никто к ним не лез, поэтому всё прошло спокойно. Вот они сидят в комнате снятых апартаментов, и парень мучительно раздумывает, как построить разговор с матерью. А женщина своим материнским сердцем всё почувствовала и спросила первая:

– Размышляешь, что бы соврать, чтобы меня не расстраивать?

– Почти так. Врать не хочу, но и расстраивать не хочу.

– Ты настолько сильно изменился, что я сомневаюсь, что ты мой сын. Так что говори правду, хуже уже не будет.

– Матушка, ты не сомневайся в том, что перед тобой сидит твой сын, которого ты родила и вырастила. А вот про душу его я так уверенно сказать не могу. Я совершенно не помню, что со мной было, как я рос, что делал. Ничего не помню. Мне очень жаль, что я не помню отца. Он столько сил в меня вложил, только благодаря ему и тому, чему он меня обучил, нас не ограбили ещё раз в той дешёвой гостинице. Но, что есть – то есть. При этом я говорю, читаю, могу писать, ориентируюсь, как вести себя с людьми. То есть какая-то память у меня есть… Перед тем, как прийти в сознание после отравления, я видел сон, как будто я говорил с двумя господами, мужчиной и женщиной. Они сказали, что я выживу благодаря их вмешательству, у меня проснётся магический дар, но за это я должен поступить в Академию в столице и там сойтись с одной дамой. Означает ли это, что они в это тело вселили другую душу, я не знаю. Про даму я буду думать потом, но в Академию мне нужно поступать в этом году, так как мне уже восемнадцать лет, это предельный возраст для поступления. Теперь, что касается нас с тобой. Как я сказал, я не помнил ничего, но я хочу считать тебя своей мамой. Клянусь, что постараюсь быть хорошим сыном и заботиться о тебе, как ты обо мне заботилась всю мою жизнь. И ещё, давай забудем тот факт, что мой биологический отец – граф. То, что он тебя насиловал, ещё не доказывает, что я его сын. И я не хочу считать его своим отцом. Кроме тебя этого сказать никто не может, а ты, я прошу тебя об этом, всегда говори, что у тебя ребёнок от мужа, от Глеба Измайлова.

Женщина упала на грудь молодого человека и залилась горькими слезами. Продолжалось это довольно долго. Игнат гладил её по спине, ждал и молчал, просто не знал, что ещё можно добавить. Можно продолжать говорить, что не бросит, что будет любить, но вся это уже сказано, дальше это будет попытка внушения, а внушение со временем проходит, сейчас может помочь, а в будущем приведёт к новым конфликтам. Нет! Необходимо, чтобы матушка услышала своё сердце и поступила так, как оно ей велит, а уж Игнат будет под это подстраиваться.

Через какое-то время женщина успокоилась.

– Кто бы ты ни был, это тело моего сына, и я всегда буду его любить. Значит, и о тебе буду переживать, заботиться, помнить и думать. Даже если я тебе надоем, или ещё какие-нибудь причины будут, ты тогда честно скажи, но не обманывай меня.

– Хорошо! Мамой я могу тебя называть?

– Лучше называй матушкой, как называл в начале твоего выздоровления. А я тебя буду называть по имени.

– Матушка, ты пару дней подумай, потом мы с тобой должны решить, поедешь ли ты со мной в столицу. Я очень не хочу оставлять тебя здесь одну, но в столице у тебя есть враг. Лучше всего было бы тебе выйти замуж и сменить фамилию. Давай, я попробую ещё денег заработать, мы тебя нарядим и оденем, как подобает аристократке. Начнём посещать балы и вечера, может быть ты ещё и влюбишься в кого-нибудь? У тебя есть хорошие знакомые в этом городе? Как только пошьёшь красивую одежду, можно будет их посетить.

– Смеёшься, Игнат, какая любовь? Чтобы прилично одеть аристократку ста золотых недостаточно.

– А сколько нужно?

– Не меньше тысячи. Конечно, это вместе с украшениями.

– Ты рассчитывай на то, что украшения у тебя будут. Этот вопрос мы решим отдельно.

Глава 3. Надо маму выдать замуж