Бег кицунэ

Сон испарился. Я слышала голоса тети Светы и её подруги. Мои руки были заведены назад и неприятно сжаты. Не открывая глаз, я дернула руками, но они были крепко зафиксированы. Мне стало страшно, резко открыла глаза и увидела пред собой мою соседку в нижнем белье с какой-то палочкой в руке. К моему ужасу, я была совершено голой привязана к изголовью кровати, а во рту находился кожаный кляп на ремешке. Я попыталась издать хоть какой-то звук о помощи, но вырвалось лишь мычание. Я заплакала. Тетя Женя, стоя лишь в одних трусах, держала мобильник и снимала видео. Её обвисшие большие груди колыхались от злорадного смеха. Подлая соседка прикоснулась к моему животу палочкой и я ощутила щекотку – на конце палки было перо. Она дотрагивалась до меня приговаривая: «Тебе ведь нравится, да, зайка, скажи, что да, кивни». Я дернулась и ударила ногой, угодив ей в бок. Толстая тетя Женя ухватила меня за ступни и прижала к кровати. Она была сильнее меня, и я тщетно пыталась вырваться.

Тетя Света вела пером все ниже и ниже и я корчилась от мучений. Она прикоснулась ко внутренней стороне моего бедра и сказала: «Зайка, тебе нравится. Я знаю. Всем нравится, ладно, я за «красным огурцом»». И она скрылась, выйдя на кухню. Мерзкая Женя дотронулась до моей груди и с силой сжала её. «Нравится тебе так? Люблю маленькую грудь, так чтобы помещалась в ладонь», – говорила Женя. Я молилась про себя, чтобы это все быстрее кончилось. Я вспомнила уроки ОБЖ в школе, когда учитель говорил, что если обделаться перед насильником, то его желание надругаться над тобой исчезнет. Покрывшись холодным потом, и глубоко и шумно втягивая воздух носом, я услышала крик в прихожей.

Света влетела в спальню, держа в руке какой-то продолговатый предмет телесного цвета, вся бледная и перепуганная.

– Там! Там! Он! – кричала моя сожительница своей подруге.

Донеслись шаги и в спальню ворвался словно зимний ветер мой Максим. С размаху он врезал тете Свете по лицу и та рухнула на пол, выронив «красный огурец». Тетя Женя взвизгнула, когда он ловко завел её руку за спину и пнул её ногой под толстый зад. Не ограничившись прихожей, он пинками вытолкал её на лестницу. Эхом в подъезде отдался её звучный шлепок на пролет.

Вернувшись в спальню, он приступил к перепуганной Светлане. Поднял с пола «красный огурец» и принялся бить им ей по лицу. Она визжала как свинья, которую режут. Я слышала, как они визжат, в гостях у бабушки Снежаны прошлой осенью. Макс схватил тетю Свету за ухо и скрутив его, под мерзкий визг, повел на выход.

– Отпусти, отпусти, – просила она осипшим от страха и боли голосом.

Я услышала глухой пинок и как затем она покатилась и грохнулась на лестничный пролет. Хлопнула входная дверь, заглушив её безумные вопли.

Макс подлетел ко мне и принялся развязывать. Вытащив кляп изо рта, он не глядя на нагое тело, подал мне одежду и отвернулся, чтобы я оделась.

– Как ты узнал об этом? – дрожащим голосом спросила я.

– Я просто почувствовал, что с тобой может случится что-то нехорошее и решил проверить. Предчувствие.

– Дверь была открыта?

– Да.

– Вероятно, я не захлопнула, как пришла. Спасибо тебе большое, – и из глаз моих брызнули слезы обиды. Макс обнял меня и прижал к себе. Я ощутила такое невероятное чувство благодарности и заботы, каких никогда ни к кому не испытывала.

– Я вызову такси, – сказал он, прижимая меня к своей груди, – а ты собирай вещи, у меня большая квартира, надо отсюда уезжать.

Вот при таких печальных обстоятельствах я переехала к нему.

Жизнь на Дальнем Востоке отразилась на вкусовых предпочтениях Максима. Его просторная квартира походила на какое-то японское жилище сурового самурая – царил дух минимализма и тонких восточных деталей, например, спал он на футоне, а не на кровати, вместо кресел были мягкие подушки, хотя это уже из современного, вешалку с одеждой огораживала складная стойка с красочным рисунком гейш, на белых стенах красовались гобелены, изображающие жизнь в стране восходящего солнца, меж которых висел в ножнах, настоящий самурайский меч. Посреди гостиной располагался низенький столик, на котором разместились атрибуты чайной церемонии. В общем, он глубоко проникся духом Японии, может выполнял какие-то задания там? Я не стала спрашивать.

В первую ночь, он сдвинул два футона и мы уснули рядом друг с другом, крепко обнявшись.

Кстати, квартира его была совсем рядом с моей работой. Переезд ознаменовал начало пеших прогулок по двадцать минут в каждую сторону. Ратко перестал посещать нашего дантиста. Жизнь всё расставила по местам.

4.

У меня была свободная минутка и я вошла в приложение с погодой на смартфоне, не сказать, что мне не нравился снежный декабрь, нет, но именно в тот день выпало очень много снега. Напротив шести часов вечера по прежнему стоял значок снежинки и резкое похолодание до минус десяти, следовательно нужно позаботиться о такси заблаговременно, можно даже заказать в обед, через тридцать минут, думала я. Подняв взгляд, я увидела на стойке ресепшена лежащую фигурку оригами и пациента из стационара, того, как выяснилось японца, господина Тохиро. Он стоял, улыбаясь, глядя на меня черными раскосыми глазами, словно двумя каплями чернил. От этого взгляда я поежилась.

– Фигурка из моей страны, – сказал он с сильным акцентом, – оригами.

– Что это? – взяв в руки фигурку, спросила я.

– Это зеркальный карп, тебе пригодится. Бери. – После этих слов последовал какой-то жуткий и зловещий смех.

– Спасибо, – смутившись бросила я, и господин Тохиро, еле волоча ноги, посмеиваясь, побрел к себе в палату. Мне сделалось не по себе. Наблюдавший за этой сценой новый охранник подошел ко мне и спросил:

– Всё нормально? Он кажется совсем плохой.

– Спасибо, все хорошо.

– Меня Адам зовут, если что обращайтесь.

– Хорошо, – ответила я, а сама пыталась угадать кто он по национальности, акцент кавказский, но синие глаза и рыжие волосы могли ввести в заблуждение о его происхождении, спрашивать я постеснялась.

Дома меня встретил Макс, я заметила в его взгляде какую-то интригу и игру. Он поцеловал меня как обычно и снимая пуховик спросил:

– В Ниппон появилась доставка, закажем еды?

– Почему бы и нет, только я что-нибудь веганское буду. Никогда до этого не замечала такой шрам у тебя на ступне.

–Да, старая история с этим шрамом, у меня их вообще много, не обращай внимание. Я надеюсь от вина ты не откажешься?

– Можно выпить, не откажусь.

– Есть за что, – сказал он. подмигнув.

– За что?

– Меня повысили, – сказал он, едва заметно улыбнувшись.

– Ой, поздравляю, мой дорогой, классно!

Он молча смотрел на меня, словно тянул время перед чем-то большим, откладывая это на последний момент. Через полчаса привезли наш заказ, и мы расположились в комнате у низкого столика. На полу горели длинные красные свечи. В их уютном желтом свете лицо моего Максима выглядело несколько иным, мистическим образом в нем обозначились какие-то потусторонние черты, нет они были не отталкивающие, а даже наоборот притягивающими взгляд. Хотелось любоваться им бесконечно. Мы выпили по глотку сливового вина и я принялась за салат.

– Меня переводят на восток, в новом году, – сказал он, пристально глядя на меня. У меня от этих слов ком в горле стал.

– Куда именно? – спросила я.

– На острова Тихого океана.

У меня внутри всё упало.

– Ты поедешь со мной? – спросил он, пристально наблюдая за моей реакцией, я наверно сильно побледнела тогда. Опустив взгляд, я ответила:

– Я так долго ждала эту работу, по специальности. Азиатские языки я ведь не учила, ни китайский, ни корейский, ни японский.

– Выучишь, для тебя это будет легко. Считай это проверка на преданность.

Я подумала, что меня сравнивают с какой-то собачкой, но не подала виду.

– Здесь и мама и бабушка. Подруги мои.

– Есть скайп и другие технологии.

– Я не знаю, – мне сделалось так тоскливо, невероятно грустно от того, что меня ставят пред выбором.