Грубиян. Табу на невесту отца

– Мне нужно в душ, – произношу слишком спокойно и тянусь за простыней, чтобы прикрыться. Ничего не могу поделать со своей нелепой стыдливостью. А после того, что он уже вытворял с моим телом, она действительно нелепая.

– Он нужен не только тебе.

Я слышу, как босые ноги шлепают по полу, и приближающийся звук свидетельствует о том, что блондин направляется ко мне. И я убеждаюсь в этом, когда краем глаза вижу огромную тень. Поднимаю голову, чтобы посмотреть на него, но мой взгляд сразу же падает на его прямой и спокойный член, совершенно ничем не прикрытый. Секунда, и я отворачиваюсь, ловя себя на том, что жар смущения уже царапает мою шею.

Это какое-то гребаное ходячее искушение.

– Не притворяйся, что он тебе не нравится, милая, – усмехается подонок, а потом за жалкое мгновение простыня отлетает в сторону, и я, не успев хоть как-то предвидеть опасность, оказываюсь поднята на руки и прижата к мужской груди. Так, что между нами практически не остается вибрирующего пространства.

– Отпусти меня! – впиваюсь ногтями в его широкие плечи, чтобы прошипеть: – Сейчас же!

Черт бы его побрал, как же выводит из себя вот эта вот надменная широкая улыбка, медленно появляющаяся на лице парня.

– Ты когда-нибудь пробовала не быть такой занудной стервой? Или привыкла по жизни осуждать каждый свой шаг? – блондин вскидывает бровь. – Мама или папа?

Мои глаза распахиваются, и я смотрю на него то ли с яростью, то ли с растерянностью от наглости, которую подонок не прекращает демонстрировать мне. И мое желание выцарапать эти проклятые льдистые глаза, изучающие меня, лишь усиливается.

– Ах, я задел чувствительную точку? – испытывает меня, поглаживая большим пальцем мое бедро. И только это помогает мне вынырнуть из болота и надеть первую попавшуюся маску.

– Нет! – на одном дыхании. – Ты ни черта не задел!

Я дергаюсь, в попытке избавиться от этой близости, после чего мои ноги на мгновение касаются пола, но мне хватает, чтобы отвесить ему пощечину. Да такую, что это дерзкое лицо в момент исчезает из вида. Правда уже через секунду он поворачивает голову, лениво проводя кончиком пальца по губам, и мой взгляд следит за этим долбаным движением.

– Не знаю, почему, но с тобой очень интересно, Монашка, – усмехается парень, сверкая опасным огоньком в потемневших глазах. Этого достаточно, чтобы я начала жалеть о своем поступке. – Возможно, одна из причин этого то, как ты лжешь себе. – Парень касается костяшками пальцев моей ключицы и сбивает дыхание. – Мне это нравится, ты знала?

Тяжело дыша, я смотрю на него в течение бесконечно долгой минуты.

– Мне нужно в душ, – повторяю свою просьбу более спокойно, если такое возможно, учитывая мои резкие частые вздохи. – Я была бы благодарна, если бы ты дал мне возможность помыться. Одной. А после я бы хотела вернуться в отель.

Не прекращая касаться меня, он произносит:

– Стасу нужно в больницу. – Будто я знаю, о ком идет речь. – Мы в любом случае возвращаемся на остров.

– Отлично! – выдыхаю я, не в силах скрыть облегчение, или причина тому возбуждение, которое нездоровым образом пробуждается от его прикосновений. Главное не опускать взгляд. Ни при каких обстоятельствах. Иначе я потерплю фиаско. Но как только открываю рот, чтобы продолжить бороться за свое освобождение, парень прижимает к моим губам палец и оттесняет меня к стене.

– Я дам тебе возможность побыть одной, но по возвращению на остров ты проведешь остаток дня со мной.

Возмущение взрывается во мне, и я быстро шлепаю по его руке, отбрасывая в сторону.

– Нет! – огрызаюсь, стараясь игнорировать, как жаркий след его прикосновения расцветает на моих губах. Боже, я реагирую на него, как спичка на открытое пламя, но, несмотря на то, что меня это бесит, прикусываю язык. Мне нужно проявить гребаную любезность, все что угодно, лишь бы оказаться на острове. – Я не… Я… – прочищаю горло и обнимаю себя, успокаивающе поглаживая пальцами предплечья. – У меня есть свои планы. Я и так отвлеклась.

Блондин дергает уголком губ и наклоняет голову набок, что выглядит поразительно притягательно. Настолько, что я даже не замечаю, как он протягивает мне руку.

– Значит, твои планы не настолько важны, – мягким голосом возражает он, касаясь большим пальцем венки, бешено стучащей на моей шее. Я резко втягиваю воздух, надеясь, что это поможет мне оставаться хладнокровной.

А потом прищуриваюсь, прежде чем поинтересоваться со всей искренностью:

– Зачем тебе это?

Мне правда непонятно, почему этот парень зациклился на мне?

Но он лишь небрежно пожимает плечами и, склонившись ближе, обжигает меня горячим обещанием:

– Хочу кое-что тебе показать.

Закатываю глаза и кладу ладонь на его горячую грудь, побуждая отстраниться.

– Ты просто хочешь еще раз меня трахнуть. – Выгибаю бровь. – Это ты хочешь показать?

На его губах появляется мрачная улыбка, и он снова придвигается чуть ближе:

– Ох, грубиянка, не дразни меня. Мне нравится, как в твоем исполнении звучат эти грязные словечки.

У меня не выходит сдержать тихий смешок, но я глушу этот глупый порыв легкости и, сжав губы, спрашиваю:

– Ты всегда такой озабоченный?

– Тебя это пугает? – скалится подонок, опираясь о стену локтем так, что мне приходится запрокинуть голову, чтобы не потерять с ним зрительный контакт. – Чувствую, что да. – Кивает. – Но я так же чувствую, что тебе интересно мое предложение. Заключи со мной соглашение, Монашка. И я обещаю, ты не пожалеешь.

15.1

Я стою перед раковиной и, вцепившись в белоснежный фарфор, смотрю в запотевшее зеркало. Моя грудь тяжело вздымается, а колени неприятно дрожат. На какое-то время оглушивший меня оргазм действительно позволил думать, что проблема в виде похмелья решена, но сейчас головная боль возвращается со скоростью товарного поезда. И даже освежающий душ не помог мне удержать обманчивое облегчение. А сейчас, рассматривая свое уставшее отражение и еще влажные после душа волосы, я думаю лишь о том, как хочу оказаться в своем номере и хорошенько отоспаться, потому что в таком состоянии я не готова к подвигам. А уж к сражению с блондином и подавно.

И все же я не могу не испытывать благодарность к этому парню. Ведь мое платье, которое, по его словам, было испачкано содержимым моего же желудка, сейчас висит абсолютно чистое. От него даже пахнет свежестью порошка. В голове не укладывается. Неужели он… постирал его… для меня?

Я моргаю несколько раз, ошеломленная подобной мыслью.

Этот озабоченный кусок тестостерона способен на… заботу? Нет! Я отказываюсь в это верить! Быстрее поверю в крестную фею, которая одним взмахам волшебной палочки спасла мой сарафан. Вот только очевидный факт отсутствия трусиков за жалкое мгновение развеивает мираж с феей, напоминая мне о парне, которому я дала прозвище в честь любимой шоколадки. Сегодня он выступает в роли моей феи крестной. С этим умозаключением я издаю жалобный стон и стягиваю с вешалки сарафан, обречено зарываясь в ткань лицом и вдыхая приятный аромат альпийских цветов.

Не хочу этого признавать, но думаю, теперь я обязана принять приглашение блондина и составить ему компанию на остаток сегодняшнего дня.

Спас от пьяного позора, раз. Просидел всю ночь возле туалета, с которым я обнималась, два. Это вообще сойдет даже на целый подвиг, не каждая подружка будет держать ваши волосы, пока вы дарите белому другу содержание своего желудка. А тут парень… Ну и в довершение всего он постирал мою одежду! Три!

Про антипохмельную терапию не забудь, стерва неблагодарная!

Ну разумеется!

Платье липнет к влажной коже, поэтому я с трудом натягиваю его, тихо ругаясь себе под нос, после чего выпрямляюсь на выдохе и, слегка пошатнувшись, разглаживаю ткань на животе. Словно совершила большое дело. Как же непросто что-то делать с таким похмельем. Делаю шаг, и дрожь снова охватывает мои колени, но я игнорирую слабость, взъерошивая короткие волосы на затылке и сжимая их, не теряя попыток привести себя в чувство. Я должна пережить этот день. Завтра все будет лучше. Однозначно, да. Хуже просто некуда. И никакого спиртного до конца отпуска!

Напоследок бросаю в зеркало беглый взгляд, убеждаясь, что смыла остатки потекшей туши… Закусываю губу и, представив свой вид до, качаю головой. Боже, как он вообще захотел меня в том похабном виде. Максимум, что я бы сделала, увидев себя такой, накрыла бы с головой одеялом и отошла на безопасное расстояние. Нет, с этим парнем определенно не все в порядке.

Отмахнувшись от стыдливых мыслей, выхожу из ванной комнаты. Надеюсь, проведенное в душе время все же скажется положительно на моем затуманенном мозге. В конце концов, Милки предоставил мне уединение, о котором я просила. Что тоже не могло меня не удивить. Я до последнего ждала подвоха. Только ничего подобного не произошло. Я спокойно приняла душ и даже успела пострадать в одиночестве, но у меня еще будет уйма времени для этого по возвращению домой.

Шлепая босыми ногами по узкому коридору, я, наверное, только сейчас понимаю, что эта яхта гораздо масштабнее, респектабельнее и роскошнее, чем та, на которой я плавала вчера. Но не буду судить по одному коридору, шикарной спальне и люксовой ванной. Что снаружи я, к сожалению, не помню.

А стоит мне зайти в комнату и увидеть полуобнаженного бога, лежащего в белоснежных простынях, я замираю как вкопанная. Во-первых, очарованная тем, как идеально белый цвет сочетается с его татуированной и поцелованной солнцем кожей, а во-вторых, у него в руках мой телефон.

Какого хрена!