Пленница Дикаря

Пленница Дикаря
Мэри Ройс

Вместо свадьбы с любимым человеком я оказываюсь в плену варвара. Одна случайная встреча переворачивает мою жизнь с ног на голову, и теперь я принадлежу Дикарю. Поддаться или выбрать свободу? Вернуться к прежней жизни или окунуться в огонь страсти, который изменит меня навсегда?И, кажется, я знаю, что выберу…

Мэри Ройс

Пленница Дикаря

Пролог

Ада

– Говард, ты отправил меня на погибель. Миссис Митчелл меня проглотит, не успею я даже ступить за порог.

– Милая, не делай из моей бабушки монстра, – мелодичный голос жениха раздается в динамике телефона.

– Она ненавидит меня! Как ты себе представляешь нашу встречу без тебя? – я расстроенно хныкаю, призывая будущего мужа посочувствовать мне.

– Дорогая, скажи спасибо моему секретарю, который забыл перенести совещание. Ты надела платье, которое я купил? – лукаво спрашивает Говард.

– Нет, старушечий наряд я оставила специально для первой брачной ночи с тобой.

– Жаль, бабуля бы оценила, – мягко смеётся он.

– Ну хватит издеваться, – шутливо возмущаюсь я, но тут же отвлекаюсь на живописные виды, что начинают мелькать за окном. – Говард, почему мы раньше не выбирались из каменных городских стен? Дикая природа Америки просто великолепна!

– Ада, смотри на дорогу, а не по сторонам. С твоим везением ты и на пустой трассе устроишь аварийную ситуацию.

– Ты зануда! – вздыхаю я, продолжая с любопытством оглядываться по сторонам.

Невозможно смотреть на дорогу, когда вокруг такая красота. Я обязательно воспользуюсь предоставленной возможностью и отправлюсь в лес. В такой эффектной местности я создам настоящий шедевр, и люди смогут погрузиться в здешнюю атмосферу, сидя в офисе или в кирпичной городской коробке.

– Детка, не могу больше говорить. Целую. Не съешь мою бабулю, – и Говард обрывает телефонный разговор. «Ага, еще кто кого…»

– Целую… – шепчу в трубку, из которой уже доносятся гудки.

Я кидаю телефон на соседнее сиденье и заставляю себя сосредоточиться на дороге.

Сиэтл остался позади, и городские небоскребы сменились высоким забором из тёмных остроконечных елей. Дорога извилистая и пустынная. А над ней склоняются могучие еловые ветви, словно лапы медведя. Пугающее и одновременно завораживающее зрелище.

До Форкса ехать почти три часа, а с моей скоростью это будут все четыре… Чувствую, что по приезду моя попка окончательно превратится в квадрат.

Не люблю длительные поездки, меня они утомляют, но дискомфорт в теле от долгого сидения затмевает приятное предвкушение того, что впереди ждёт прекрасное путешествие по сказочному лесу. Только вот все омрачает мысль о неизбежной встрече с главой семейства – Опрой Митчелл. Бабушкой Говарда.

Единственный любимый внук, в кошелёк которого вцепилась бедная еврейка… Да, именно такого обо мне мнения моя будущая родственница. Она утверждает, что своими «рисульками» я ничего по жизни не заработаю, а Говард для меня всего лишь источник денег. Обидно, когда твою жизнь считают никчемной. А ведь картины – это как воздух для меня. Я пишу их не для того, чтобы заработать и стать знаменитой. Нет, я делаю это, потому что хочу, чтобы искусство, струящееся по моим венам, скрашивало серые будни городской жизни. К богатству я не стремлюсь, так как привыкла довольствоваться малым, и меня это устраивает. Но моя мать другого мнения, и именно поэтому я отучилась на дизайнера. Эта сфера все же самая близкая к моему творчеству и приходится мне по душе.

Два года назад я отправила свою работу на конкурс, и со мной связалась одна из крупных дизайнерских компаний Сиэтла. Меня пригласили на собеседование, и когда я пришла в элитную высотку в центре города, то первая мысль была – убежать. Но трусость – это не про меня. И за свое упрямство я получила награду: именно на собеседовании произошло судьбоносное знакомство с Говардом, который по совместительству оказался хозяином компании. Он принял меня на работу, и буквально через пару месяцев у нас закрутился роман, а неделю назад он сделал мне предложение.

Но свадьба не состоится, если глава семейства не даст своего согласия и не явится на торжество. А, как я уже говорила ранее, его бабушка не переносит меня на дух. Для единственного наследника их семейного бизнеса была приготовлена невеста из состоятельной семьи, и, увы, это не я. Но, как говорится, сердцу не прикажешь, и мы с Говардом полюбили друг друга. А сегодня мне придётся в одиночку отвоевывать у самой стервозной женщины планеты свое место под солнцем. Но мало кто знает о строптивом характере Ады Кац. Сдаваться я не привыкла. И за свое счастье поборюсь сполна.

Мои невеселые мысли исчезают, когда я перевожу свое внимание на пейзажи невероятной красоты. А когда вижуогромные ели, из-за которых торчат острые пики скалистых гор, моя муза тут же начинает капризно умолять: «Хочу, хочу, хочу!»

И я хочу! Внутри меня вспыхивает бешеное желание перенести на холст эти прекрасные горы! До заката ещё далеко, а до Форкса осталось всего тридцать миль, успею до темноты. Я решаю не откладывать свой внутренний порыв и останавливаю машину на обочине. Открываю багажник и достаю вещи. Идти в лес в платье не лучшая идея, поэтому, осмотревшись по сторонам и убедившись, что вокруг ни души, я быстренько снимаю сарафан и надеваю спортивные лосины и топ. Зашнуровав кроссовки, цепляю на плечи рюкзак и беру чемодан с художественными принадлежностями. «Я готова к подвигам!» – заголосила моя муза, а в душе все трепещет от предстоящей прогулки по загадочному лесу.

Я направляюсь по узкой извилистой тропинке в чащу. Магическая атмосфера тут же окутывает и погружает в глубокую тишину, что позволяет мне полностью слиться с природой. «Великолепно!» – вновь мурчит моя муза.

Окружающий пейзаж похож на ожившее произведение искусства, при этом я чувствую в воздухе трепетное дыхание леса. Пышные кроны накрывают величавые дубы, словно плащ, а богатырские стволы обтянуты мягким зеленым мхом. Матушка природа заботливо укутала свое родное дитя. У царственных корней раскинулись папоротники, оживляя картину своей ажурной листвой. А чудный запах свежей травы и пряной хвои придаёт мне еще большего энтузиазма.

Незаметно для себя, я уже взбираюсь по каменистому склону холма. Мое тело тянется вверх, словно невидимые крылья несут меня туда, откуда я смогу увидеть желанные горы. Мистическая аура леса опьяняет и заставляет забыть про реальность, или это мое творческое воображение так разыгралось…

Пока я поднимаюсь, картина леса постепенно меняется.

На смену лиственным деревьям приходят гордые ели. Раскидистые ветви нависают над моей головой, как руки великана, некоторые из них касаются моих волос, щекоча колючими иглами. Наконец, я достигаю вершины, с которой открывается вид на рельефный водопад, впадающий шелковыми нитями в черное озеро. А над этой роскошной картиной восседают исполинские горы, и большие кучевые облака укутывают их, как пуховое одеяло.

Я достаю складной мольберт, холст на подрамнике, раскладываю принадлежности для живописи и приступаю к самой приятной части. Легкими движениями кисти я добавляю на девственно-белое полотно яркие краски нетронутой природы и сама не замечаю того, как сознание погружается в творчество и окружающий мир просто исчезает.

Лишь последние лучи солнца, которые острыми шипами начинают пробиваться из-за скал, напоминают мне о том, что я уже прилично задержалась. И, несмотря на это, закончить полную картину я всё равно не успела, но мысленно успокаиваю себя тем, что у меня будет возможность доделать её завтра на обратном пути. Аккуратно упаковываю холст и рабочие инструменты обратно в чемодан. У моего любимого увлечения есть один минус: когда я беру в руки кисть, меня засасывают зыбучие пески творчества, и время останавливается.

Напоследок вбираю полные лёгкие свежего воздуха и уже поворачиваюсь, чтобы отправиться в обратный путь, как увиденное в темноте леса полностью обездвиживает меня, словно ноги обвили могучие корни деревьев.

Впереди виднеется громадная фигура человека, который нагло пожирает меня голодным взглядом. Тело молниеносно пробивает дрожь, а в груди все безжалостно сжимается от страха.

Патлатый титан начинает медленно приближаться, и каждый его новый шаг заставлет меня задыхаться.

Внешний вид незнакомца будит во мне настоящий ужас. Его грубоватое, суровое лицо покрыто густойщетиной, а одежда в грязи и изорвана… Надвигающаяся опасность запускает в кровь максимальную дозу адреналина, и жизненные силы возвращаются ко мне. Я срываюсь с места и устремляюсь вглубь леса. Мне абсолютно не важно, куда, главное – подальше от него.

Вокруг все как в тумане. Мозг лишь урывками фиксирует детали, но в основном я бегу вслепую, словно на моих глазах шоры, которые мешают обзору. Сумерки полностью поглотили лес, и светлая сказка исчезла вместе с последними лучами солнца. От быстрого бега ноги начинают гореть, а голова кружится – от передозировки кислородом. Из-за паники дыхание окончательно сбивается, и мозг уже не отслеживает картины, которые передают ему мои затуманенные глаза. Последнее, что я помню, – это жесткий удар, после которого я обмякла и погрузилась в темноту…

Глава 1

Меня разбудила ноющая головная боль. Не в силах раскрыть глаза, я на ощупь присаживаюсь на дощатом полу и, дотронувшись рукой до лба, шиплю от легкого жжения. Но дискомфорт уходит на второй план, когда я поднимаюсь и начинаю осматриваться вокруг.

В первую очередь мне бросается в глаза дровяная печь от пола до потолка. Затем – массивный стол со стульями в этническом стиле. Я постепенно прихожу в себя и осознаю, что нахожусь в скромной кухне, где деревянная мебель украшена грубым резным орнаментом. Как дизайнер интерьеров, я могу угадать темперамент мастера по его творческому почерку. Здесь в манере резьбы, в необычных штрихах чувствуется личная сила и решительность. Не смотря на то, что помещение достаточно обжитое и вполне чистое, мне совсем не хочется здесь оставаться. И я решительно покидаю кухню, с осторожностью озираясь по сторонам. Очень непривычная обстановка, особенно для глаз городского жителя.

Замечаю лестницу на второй этаж и, ведомая любопытством, я поднимаюсь наверх. Бегло осматриваю две комнаты, но сердце пропускает гулкий удар, когда в одной из них я обнаруживаю спящего на кровати мужчину. В мое сознание возвращается оборванный вчерашний вечер, и болезненные мысли мгновенно охватывают голову. Пульс лихорадочно возрастает, и возникает неукротимое желание бежать. Бежать! Но куда?

Больше не задумываясь ни на секунду, я пускаюсь наутек. Но вместо желанного выхода, по пути натыкаюсь на помещение, которое по всем признакам является мастерской. Замираю, судорожно оглядываясь по сторонам. И моё внимание привлекает множество статуэток, вырезанных из дерева, вот только рассмотреть я их не успеваю: шум приближающихся тяжелых шагов заставляет меня вернуться в реальность. Чувство тревоги вновь заполняет мой разум, пока я мечусь в поисках спасительной двери, чтобы оказаться за пределы этого жуткого дома.

Когда я выбралась на улицу, моя паника только усилилась. С ужасом понимаю, что это место полностью изолировано от цивилизации. Вокруг непроходимый густой лес, я замечаю только одну заросшую тропу, которая ведет в чащу. Осознание того, что я ничего не могу сделать для своего спасения и вот-вот встречусь с пугающими последствиями моего бегства, запускает по телу неприятный озноб. Я машинально осматриваю дом снаружи и принимаю жалкие попытки успокоиться. Взять себя в руки. Словно отчаянно пытаюсь убедить себя, что в этом пугающем мужчине есть хоть капелька человечности. Всё же живёт он не в берлоге… Я торопливо пробегаюсь испуганными глазами по хижине, которая возведена из крупных бревен. Взгляд задерживается на разбитых окнах, заколоченных массивными досками, – порывы ветра завывают в них тоскливую песню. Мрачновато. Но эта деталь смягчается уютной террасой и балкончиком, который порос зелёным мхом. Что-то есть в этом доме от немецкого стиля… И все же пустые стулья на террасе мистически намекают, что на них недавно кто-то сидел… От таких тревожных мыслей по спине пробегает колючий холодок.

В тот же миг мои невеселые размышления прерывает звериное рычание, подобное жуткому хрипу. Я медленно оборачиваюсь, и глаза застилает пелена ужаса. Передо мной в царственной стойке свирепо скалится хищник. Его белоснежная шерсть отливает серебром, подчеркивая внушительные размеры животного. А развитая челюсть опасно оголена, демонстрируя смертоносные зубы. Я делаю неуверенный шаг назад, но реакция волка сковывает мои движения, и я замираю: уши зверя натянулись, как струны, а мощные лапы напряглись, будто приготовились к рывку.

– Шима! – голос Дикаря вонзился в мою спину подобно стреле. – Каго! [Не тронь!] – его приказ прозвучал так грозно, что я готова сама его исполнить – если бы понимала суть незнакомых слов.

Хищник тут же ощетинивается и, бросив напоследок злобный прищур, ловким прыжком скрывается в кустах. Но спокойно выдохнуть не дает ощущение взгляда, прожигающего меня со спины.

Моё дыхание окончательно сбивается, когда стальная груда мышц касается меня, и я моментально отскакиваю в сторону, словно тело обожгла раскаленная лава. А, представшая перед глазами картина, заставляет сердце болезненно сжаться в груди.

Надо мной возвышается атлетически сложенный, здоровенный верзила с тяжёлой нижней челюстью. Я неотрывно смотрю на него, оцепенев от внушительных размеров и в то же время изумлённая ими. И, словно вросшая в землю, я с нездоровым интересом опасливо изучаю эту громадину.