Плохие бабочки Лизель

– Знаешь, Га Ён, если человек любит, он будет ждать любимого вечно. И не смей больше винить меня в разводе! Мои коллеги поглядывают на меня жалостливым взглядом, а некоторые думают, что я бросил свою беременную жену. Вот только они не знают, что она изменяла мне с моим лучшим другом и этот ребенок от него.

Га Ён бросает взгляд на еще незаметный живот и дотрагивается до него руками.

– Иди к своему парнишке в ваш маленький домик с картонными стенами и больше не появляйся здесь, когда я дома. Я не выношу тебя.

Из-за гнева девушка не сдерживается и замахивается рукой, но Джун Ки ее останавливает, хватая руку.

– Хочешь ударить? Давай бей! Я говорю лишь правду. Ты уничтожила всю любовь во мне, Га Ён, и уж точно не ты в этой истории жертва. Выметайся отсюда.

Девушка одергивает руку и осознав, что вещи она сегодня не заберет, покидает дом с яростью на глазах.

***

Разговор с бывшей выматывает учителя. Он принимает душ, наливает себе соджу[10 - Традиционный корейский алкогольный напиток.] и садится на диван, поставив на журнальный столик все, что было в сумке.

Настроение окончательно испортилось. Га Ён никогда не считала себя виноватой. «Тебя рядом не было, а он был» – так сказала она пару месяцев назад, когда он вернулся из Дюссельдорфа и они наконец купили дом. В тот день она призналась, что беременна от его друга и они собираются пожениться. В один миг мужчина почувствовал предательства от двух близких людей.

Осушив стакан, учитель принимается проверять тесты, но замечает на столе знакомую вещь: леденец, что подарила ему новая ученица.

Он не понимает почему ученица сначала посмела его отчитать за то, что он забыл о ней, а потом поддержала и вручила сладость.

Белокурые волосы, оливковые глаза, красивый немецкий, пластырь на коленке. Все эти мелочи учитель запомнил. Ему кажется это странным. Покрутив в руках леденец, он достает его из прозрачной упаковки и пробует: сердце с ягодным вкусом. Единственное, что ему поднимает настроение в этот вечер.

4 Глава

По мнению Лизель вечер длиться слишком долго. Вернувшись из школы, она сразу же принялась работать – заменяя Хасана – в кофейне. Уставшая, но довольная собой, так как приготовила все заказы верно.

Она закрыла кофейню час назад и сейчас сидит за столиком вместе с Лин и Джи Воном, поедая рамен.

– Хасан придет?

Лизель кивает. Она успела их познакомить на первой учебной неделе. Лин хотела пригласить ее посидеть где нибудь, а Лизель предложила зайти к своему другу.

– Он сказал, что сейчас придет.

От чавканья Джи Вона и открывающейся двери, Лизель поднимается со стола, чтобы поздороваться с другом, но замечает, что Хасан не один.

– Вы уже едите! А мы принесли курочку. – Поднимает пакет друг, но Лизель поглядывает на парня рядом и садится обратно за стол.

– Джин Хо, а что ты тут делаешь? – спрашивает Лин, отталкивая от себя пустую тарелку.

Парень, что сбил Лизель тем вечером, непринужденно садится напротив и снимает из пакета упаковку с едой.

– Хасан мой друг, я здесь часто бываю.

– Чего? – не сдерживается Лизель, скрестив руки на груди и прислонившись к спинке стула.

Джин Хо бросает взгляд на девушку и изучает ее, будто вспоминая, где видел раньше.

– Я тебе не говорил о Джин Хо? – Хасан садится рядом с Лизель и продолжает: – Вы, оказывается, в одной школе учитесь. Он классный парень, музыкой занимается. Вроде как есть музыкальная группа, да Джин Хо?

– Ага, и именно он сбил меня вчера! – с гневом в голосе объясняет Лизель.

Она бросает взгляд на обидчика, готовая прямо сейчас растерзать его.

– Так ты имел в виду Лизель, когда говорил про сумасшедшую? – уточняет Хасан.

– Это я сумасшедшая? – бросается она на Джин Хо.

– А нечего танцевать на улице! – кричит он в ответ.

– Нечего гонять, как чокнутый! – продолжает бессмысленней диалог Лизель.

Девушка всегда оставит слово за собой. В такие моменты нужен тот, кто остановит эти придирки.

– Да хватит уже! – Ребята разворачиваются, замечая впервые за это время Джи Вона.

– Курочка остынет, – продолжает он, забирая одну себе.

Какое-то время кофейню окутывает тишина и аромат кисло-сладкого соуса, Лизель и Джин Хо так и поедают друг друга яростными взглядами.

– Хасан, ты принес соджу? – вспоминает Лизель о просьбе купить алкоголь.

– Соджу? – хлопает ресницами Лин. – Мы же школьники.

– Мы в старшей школе, – вмешивается Джин Хо.

– Нам по восемнадцать всего[11 - В Корее употребление алкоголя официально разрешено с 19 лет.], – почти шепчет Лин, сомневаясь в идее пить алкоголь.

– Только по одному стакану. Не хочу в итоге оказаться тем, кто спаивает школьников, несмотря на их возраст.

– А тебе самому то сколько? – интересуется Джи Вон, доедая курочку.

– Двадцать два.

Лин восклицает вне себя от удивления.

– Ничего себе, ты старик!

– Прояви уважения, я старше тебя!

За бессмысленным разговорами и выпивкой Лизель изучает того, кого успела возненавидеть. Джин Хо напоминал кого-то еще с того случая. У него короткие шоколадного цвета волосы, карие глаза. Три сережки в одном ухе и одна в брови. На парне серая толстовка и черные спортивные штаны. «Увлекается музыкой? Группа?» – фыркает Лизель. И в этот момент ее осеняет: она поняла, кого он ей напоминает. Братьев Каулиц. Смесь Билла и Тома. Такая яркая смесь, которая понимает и видит только она.

– Ты мне кого-то напоминаешь, – одергивает от размышлений Джин Хо.

Девушка поднимает глаза и язвит:

– Того, кого ты сбил.