Мир накроет девятым валом. И не станет искры заблудшей.
Верно, рыб океану мало, верно, он забирает души…
Не пробьет на заре поминный. Не осядет морская пена.
Только сумрак овьёт пластины
Черных крыш.
И замрёт на стенах.
«Послание»
Не придется легкой дорога,
Никогда не хватит объятий.
Половина от некролога
Состоит из сседевших прядей,
А вторая – туман и гомон,
Сотни лиц, и капкан для мыслей.
Нет для ниток души иголок.
Жизнь уходит. Уйдем и мы с ней.
Суть прощаний – война за руки
(никогда тепла не хватает)
Ветхий остов тоски-старухи
Догнивает и облетает.
В наших судьбах не много света.
Не затянется в сердце веред.
Даже бог, если бродит где-то -
Всё напрасно. В него не верят.
«Остатки»
Он самый – привкус горечи во рту.
С той толикой невыстрелившей ставки.
Но чувствую ли я неправоту?
Скорее лишь одни ее остатки.
Он самый – признак близости границ:
Тех линий, за которыми – ни звука,
Ни счастья, ни порока, ни гробниц.
Где время – не вершитель, а прислуга
Он самый – сумрак выцветших теней.
В них разум наш плутает, спотыкаясь.
Я снова между двух чужих огней.
Нет времени. Не справился. Не каюсь.
«Жизнь – в объятиях тишины…»
Жизнь – в объятиях тишины,
Что всегда застает врасплох,
Мы безмолвно окружены.
Нам не вымолвить нужный слог.
Под скоплением серых крыш
Мир потерян и отрешен,
Ты растерян, и ты бежишь,
Рвётся вымокший капюшон.
Ливень – белый, шершавый шум.
Окна – орды ослепших глаз.
Звуки, схожие миражу,
Замирают, настигнув нас.
«Записка»