Жги, детка!

– Настенька, солнышко мое, – стараясь не смотреть в сторону слишком догадливого Бориса, я рывком усадил красотку к себе на колени. – Счастье ты мое расчудесное. Как хорошо, что ты у меня такая замечательная. Скоро мне очень понадобится помощь. Твоя и наших девчонок. Очень серьезная помощь.

От моих слов глаза девчонки заискрили счастьем и предвкушением. Ее даже не смутил намек на помощь подруг и серьезность дела. О такой удаче можно было лишь мечтать. «Колька Клюев, ты родился под счастливой звездой!» – поздравил я самого себя, и пока Настя не одумалась и не пошла на попятную, принялся излагать, какая именно помощь мне нужна.

Глава 6. От теории к практике. Раунд первый

Лиза.

Перед вечерней фотосессией Ника меня не мучили никакие плохие предчувствия. Я четко понимала, что клиент достался с фантазией, и легко пресс-кит не дастся. Вы только не подумайте, что на меня снизошло озарение! Четкое осознание перспектив появилось после того, как фотограф Егор, мой хороший друг и партнер пиар-агентства, принес распечатанные фотографии с тренировки Клюева.

Задание отснять материал на площадке и в тренажерном зале я выдала Егору сразу после ухода из кабинета спящей красавицы. Мне как воздух нужны были брутальные кадры с яркими эмоциями, блестящими от пота мышцами и железом. Аккаунты в соцсетях уже были созданы, и следовало начинать их заполнять. Но то, что принес Егор… Это определенно не лезло ни в какие ворота.

Я даже не знала: смеяться или плакать. Полюбоваться фотографиями восходящей хоккейной звезды в мой кабинет слетелся голубой десант агентства, а заодно секретарша босса. Все жаждали лицезреть эффектного молодого мужчину, секс-символа «Северных волков» в его лучшем виде.

Наивные. О том, что внутри бумажного пакета, мне стоило догадаться по улыбающемуся лицу Егора. Как всякий перфекционист, он никогда не был доволен результатом своего труда. За время знакомства улыбку на его губах я видела лишь раз. Было двадцать девятое декабря, новогодний корпоратив подходил к концу, и нанятый для съемки Егор находился в таком глубоком подпитии, что умудрился взобраться на шест и, закрепившись там каким-то обезьяньим способом, радостно делал последние кадры.

«Я придушу тебя, Клюев!» – под это мысленное обещание я открыла конверт и вынула фотографии.

– Ну давай же, Лиза! Что ты так медлишь? – Леночка пританцовывала рядом от нетерпения.

– Да!

– Да…

Николя и Аполлон не дышали.

Егор прижал ладонь ко рту, судя по глазам, пытаясь скрыть улыбку.

– Егорка, – я набрала полную грудь воздуха, – если здесь окажется не то, что мне нужно, ты засядешь за фотошоп и будешь до посинения рисовать правильные картинки.

На лице фотографа отразилось такое отчаяние, что я, больше не медля, словно крупье, веером раскрыла фотографии. Секунду – другую за моей спиной царила тишина. Было слышно, как в кабинете Карабаса играет музыка, его любимый Вагнер. Как кто-то цокает туда-сюда по коридору. Но потом тихие, похожие на сдерживаемый кашель, послышались первые смешки.

Минуту спустя уже все присутствующие сгибались пополам от смеха. Хохот стоял такой, что, наверное, слышали соседи сверху и снизу. Я от него ревела в два ручья. Если бы не водостойкая тушь, сегодня в пиар-агентстве появилась бы своя панда. Но все, кто хоть мельком увидел фото, меня бы поняли.

Нет, такое точно невозможно было представить! Ни одному из моих бывших клиентов подобное и в голову не могло придти. Клюев точно знал, что его фотографируют, хотя я не предупредила. Он с феноменальной точностью улавливал моменты, когда Егор готов был нажать на кнопку спуска… И портил кадры!

На тренировке он, как бешеный пес, которого из милосердия лучше бы пристрелить, высовывал язык и изображал удивление, когда в его сторону летела шайба. А в тренажерном зале, среди уверенно качающих мышцы товарищей по команде и вовсе превзошел себя.

Ник был прекрасен! Благодаря фотографиям я поняла: «а» – у него врожденный актерский талант, и «б» – в природе существует брутальность со знаком «минус». Чего только стоил кадр с женской гантелей в один килограмм на фоне вратаря, жмущего от груди сотку! А каково было видеть самого стремительного форварда команды с развязанными шнурками на велотренажере или спящим по-детски с ладонями под щекой на гимнастической доске?

Такие кадры нельзя было показывать никому. Их следовало удалить сразу после фотографирования, а у всех свидетелей взять подписку о неразглашении. Пиар-катастрофа, а не пресс-кит. Но, как вскоре выяснилось, в сравнении с последним фото, это были лишь цветочки.

Не знаю, как Нику и Егору удалось так «сработаться», этот кадр был шедеврален. Резиденты Камеди душу продали бы за такой снимок! Да что там резиденты – вся наша поп-эстрада мечтала бы о таком фото для своего портфолио. Внимание масс было бы обеспечено надолго и пристально.

Я сдерживала смех дольше всех. Я была единственным серьезным человеком в хаосе общей истерии. Но когда увидела Ника с ярко-малиновым полотенцем на плечах тренирующимся делать дакфейс у зеркала, хохот сам вырвался наружу. Это было выше моих сил. Наверное, даже Карабас растаял бы от милоты.

– Это он? Он? – Леночка хваталась то за сердце, то за живот.

– Этот пупс тот самый хоккеист? – Николя утирал слезы майкой Аполлона.

– Я уже хочу его! Лиза, ты должна отдать мне его. Ну, подружка! – сложив ладони в молитвенном жесте Аполлон тряс ими над моей головой и ржал, как лошадь.

Фиаско! Первый этап сотрудничества, и эпичный провал. Где только этот клоун в мужском тренажерном зале умудрился найти такую махровую прелесть? Не в каждом магазине можно отыскать столь яркий и привлекающий внимание цвет! Но, черт меня подери, Клюев в розовом, с оттопыренными губами, будто гламурная модель соцсетей… Это было сильно!

* * *

После такого финта к фотосессии с «любимой и единственной» я была готова на все сто. Уже немного изучив своего клиента, я не удивилась бы, притащи он на съемку покрытую пирсингом и тату ночную бабочку из какого-нибудь бара или пенсионерку-вахтершу ледовой арены. От Ника Клюева ожидать можно было чего угодно!

Но когда мой «Гольф» притормозил у двухэтажного здания студии, и еще на улице послышались громкие женские вопли, я поняла: погрешность в оценке способностей моего клиента сто процентов. Вахтерша или путана – это была бы еще удача.

– А эта кикимора что здесь забыла?

– Это я-то? Кто тебя сюда позвал?

– Он приглашал только нас! Пошли вон отсюда!

– Сучка! Ты же говорила, что занята вечером.

– Никки мой! Откуда вас столько собралось?!

– Убирайтесь! Убирайтесь все! Я его девушка. Только я.

– Да какая ты девушка! Пробу ставить негде!

– Ну ты стерва! Силиконовая!

– Посмотри на себя! Толстуха!

– А ты… Ты…

Егор, приехавший в студию со мной, вжался в сиденье, словно черепашка в панцирь.

– Лиз, ты тоже это слышишь? – в его лице ни кровиночки не осталось.

Я сглотнула.

– Да…

– Я… я туда не пойду.

Захотелось кивнуть. Уровень сложности нового квеста от Ника Клюева испугал и меня.

– Егорка… – повернувшись к фотографу, я стряхнула с его плеча невидимую соринку, поправила хипстерские очки от солнца на носу. – Это всего лишь девушки, дорогой. Молодые и, скорее всего, очень красивые.

– Не-е, – фотограф покрепче прижал к груди рюкзак, – ты ж слышишь, какие они! Я… я боюсь.

– Тю. Родной, да разве ты, который ежегодно работает на «Мисс города», можешь бояться?

Егор немигающим взглядом посмотрел на меня и еще сильнее вжался в кресло.