Развод. Есть только Ты

– А до этого спал, долго приболевший. Потом вам занятие по плаванью перенесли. На дне рожденье малышки-подружки были. Уснули днём вместе, а телефон разрядился, домофон отключен, – перечисляю отговорки без особого энтузиазма. Мне охренеть как неприятно. – Я на дебила стал резко похож? Или ты всегда меня им считала?

Смотрю выжидательно. Давлю на неё преднамеренно.

Маша отрицательно качает головой. По её щекам катятся слезы, разрывая мне сердце. Но… Дам слабину – хрен буду видеть сына.

– Нет, Серёж, нет. Давай я маме позвоню, она Коленьку привезёт. Возьмёшь его погулять. Я тут просто… – делает взмах рукой в сторону распахнутого окна. – Уборку затеяла… – заканчивает шёпотом, облизывает пересохшие губы.

Губы, вкус которых я помню и никогда не забуду.

– Да нет уж. Не стоит обременять Наталью Леонидовну. Не хочется быть по гроб жизни ей обязанным, – не могу от сарказма удержаться. – Завтра Колю никуда не веди. После одиннадцати заеду за ним.

Маша кивает. Вид у неё такой, словно я посланник апокалипсиса, а она моя очередная жертва. Процесс расчленения предыдущих видела собственными огромными глазищами. В них полно страха.

– Ты в окно что ли сама лезешь? – оборачиваюсь уже на выходе.

– Я аккуратно. Держусь, – храбрится, но я знаю, как она боится высоты.

– Где робот-мойщик окон? – машинально оглядываюсь по сторонам.

Дарил жене, скоро уже бывшей, этот домашний гаджет после того, как она в окно с десятого этажа чуть ли не выпала. Мамуля её пришла тогда в гости и, проводя инспекцию квартиры, установила – окна грязные. С уличной стороны и того хуже – обосраны голубями. Как жить-то в такой нечисти? Пришлось лезть и мыть их сиюсекунднейше.

Пришёл домой и нашел Машу полуживой, лежащей на диване в трясучке.

Даже сейчас, вспоминая, я перестаю себя контролировать. Каким-то чудом не подаю вида, что лютая ярость потихоньку поднимает внутри меня голову. Ни одной положительной эмоции к тёще я не испытываю.

– Он упал, – Маша вырывает меня из воспоминаний.

– Ты трос забыла закрепить к батарее? – спрашиваю с недоверием.

Чего-чего, а ответственности в Маше через край. Она пока всё не перепроверит несколько раз, ничего делать не станет.

– Нет, он тут упал. В комнате. Когда изнутри мыл. Не знаю почему, всё, как обычно, сделала, а вакуум взял и пропал. Он об пол ударился и теперь моющую жидкость не распыляет, – оправдывается передо мной, словно монстр я, а не её мамаша.

– И почему ты мне не сказала? Зачем опять к этим сраным окнам полезла?

Вывести меня из себя? Дело пары секунд. Не хочется грех на душу брать, но бесит меня эта старая ведьма! Достала – сил нет! Единственный человек, которого я ненавижу.

– Он всё равно не моет так хорошо, как руками…

– Мама твоя так сказала? – презрения не скрываю.

– Серёж, не надо. Пожалуйста! Моя мама – не плохой человек.

– Не плохой, если её слушаться беспрекословно. Думай головой своей, – выделяю интонацией последнее слово. – Я тебя очень прошу. Посмотри, – указываю на окно, которое снова обгажено. – Сколько ты времени потратила? А оно снова грязное!

Вижу себя сейчас словно со стороны глазами Маши – хищник, готовый броситься на жертву, теряющую последние силы. Её испуг ощущаю кожей.

– Серёж, ты в понедельник в суд приедешь?

Маша зачем-то меняет тему. Неужели по мне не видно, что о разводе я сейчас говорить не намерен?

– А что, не терпится поскорее документ свободы получить? – холодно бросаю в ответ.

– С тобой невозможно нормально говорить, – всплескивает руками. – Почему мы не можем обсудить спокойно?

– Потому что я разводиться не хочу, в отличие от тебя!

Прощай, сдержанность.

Делаю шаг в сторону Маши, она назад пятится. Боится.

Как же, сука, больно! Не вывожу! Не справляюсь… Она, единственный обожаемый мною человек, меня боится. Как с этим жить?

Разворачиваюсь и молча направляюсь к выходу. Надеваю куртку. Цепляюсь взглядом за наше совместное фото, стоящее на комоде в прихожей. Надо же. Тут еще есть что-то, напоминающее обо мне?!

Выйдя из квартиры, останавливаюсь на лестничной клетке. Варюсь в тупом отчаянии и беспомощности. Не выходит у нас поговорить по душам.

Каждый раз, возвращаясь в нашу квартиру, я надеюсь, что нам обоим хватит мозгов удержаться от взаимных претензий и оскорблений. Верю, что любовь победит. Но когда мы оказываемся на расстоянии вытянутой руки друг от друга, я вижу страх в глазах Маши и разлетаюсь на части. Вдребезги. Теряя контроль, пугаю её стократно сильнее. Всё катится к черту… Замкнутый круг!

Вызвав пассажирский и грузовой лифт одновременно, всё равно иду по лестнице, потому что они долго едут! Блд, даже на это терпения нет! Сил ни на что нет!

Мрачная отчаянность и обреченность…

Чем сильнее я хочу вернуть свою семью, тем больше она от меня отдаляется.

Сердце бьётся где-то в глотке.

Нужно бороться любой ценой! Всегда. При любых обстоятельствах. За тех, кто дорог, до конца.

Раскаты грома проникают в дом сквозь окна и стены. Отражаются и гулким эхом разносятся по этажам. Маша во всем своем везении.

Достаю телефон и пишу сообщение.

«Дурью прекращай заниматься. Закрывай окна и ложись отдыхать. Нового мойщика тебе привезу – займёшься уборкой».

Маша читает, но ничего не пишет в ответ.

Как же выводит её безразличие! Со всей силы бью кулаком по стене. Следом ещё раз. Что-то трещит. То ли штукатурка, то ли мои кости. Пофигу. Через пару секунд застываю, будто проглатываю кусок арматуры.

Снизу слышатся шаги. Кто-то находится совсем рядом.

– Серёжа, привет! С тобой всё в порядке? – интересуется кто-то заботливо.

Глава 2

Сергей

Как мужчина не самого адекватного вида я оборачиваюсь и хмуро смотрю на подошедшую девушку.