Концерт Патриции Каас 3. Далеко от Москвы. Город Солнечный

– Нет. А ты?

– Я тоже ничего не заметил. Но у них для контакта остался всего один день.

– Спи. Посмотрим завтра.

Среди ночи в дверь стали стучать кулаками.

Свиридов в одних трусах подошел к двери и открыл ее.

Там качаясь стоял один из игроков и пытался войти, но был остановлен прямым в челюсть. После этого их никто не тревожил.

ОТЧЕТ о КОМАНДИРОВКЕ

– Товарищи офицеры!

– Вольно. Начинаем заседание. Галина Климентьевна, аудиозапись. Список присутствующих. Прошу огласить доклад внешнего наблюдения.

– Слушаюсь. В докладе внешнего наблюдения в ходе спецкомандировки установлено отсутствие посторонних, наблюдающих за нашими людьми в теруправлении и около. Наблюдение на вокзале результатов тоже не дало. В поезде наблюдение не осуществлялось.

– Благодарю. Дальше придется докладывать мне. В поезде было две проверки документов и билетов. Одна бригада была подлинной, а ночью офицер, проводивший проверку, был подставным. Все данные на этого фигуранта – в спецдокладе. Приказываю не приближаться к указанному фигуранту и следить за каждым его контактом, особенно за связью вне города. Согласно моим наблюдениям – шестерка, контрольный агент без особой программы и без прямой связи.

– Данный эпизод считать завершенным. Но продолжение будет обязательно, и необходимо очень тщательно продумать и провести мероприятия по прикрытию Нелли Шистер – на нее попытаются выйти в ближайшее время.

Погорельцы

ПРИГЛАШЕНИЕ

«Свиридов Анатолий Иванович приглашает мужиков на разговор в субботу часов эдак в десять утра.»

Жители читали объявление, качали головами.

Кто такой Свиридов – на поселке уже знали, а кто не знал – тому толково объясняли.

Кто объяснял, что этот тот самый мужик, что приезжал к Михеичу попарится в бане и с которым ихний волк с антихристовым именем разговаривал на человечьем языке.

Кто объяснял, что это тот самый полковник, что поставил на уши всю власть в городе, прикрыл притон с девками и пересажал жуликов.

Кто объяснял, что это тот самый начальник из Москвы, которого прислали в этот секретный заповедник дураков, и что он – колдун. И когда Ольга Нарыжная, жена Кузьмы-сварщика, с ним поговорила, то у нее сразу кость в ноге срослась, а у мужа ейного в заначке заместо двух бутылок белой оказался старый валенок …

Но очень многие работали в научном центре и посмеивались над этими разговорами.

УТРОМ В СУББОТУ

А утром в субботу около обгоревшего фундамента дома культуры клубилась порядочная толпа мужиков, среди которых затесались и бабы – из самых бойких и горластых.

Поэтому скучно не было, подначки, смех и балагурство развлекали толпу. Они и не заметили, как подъехал Свиридов, и увидели его уже на куче горелых бревен.

– Привет вам, мужики! – он поклонился. – Я смотрю – и бабы нас своим вниманием не обошли. Ай, да бабы! Нашу бабу как ни поставь – все едино лучше нету! И ядрена, и пригожа, и для любого дела гожа!

Переждав хохот Свиридов продолжил.

– Спасибо вам, что пришли. Долго говорить – холодно, сами видите – посидеть, спокойно поговорить – негде. А детишкам где кино посмотреть, песенку разучить, хоровод завести, книжку почитать? А парням с девками танцы потанцевать? А солидным людям на них посмотреть, свое вспомнить? Негде. Был тут клуб, да сгорел. Пусть был он маленький, тесный, а как мне рассказывали – шли сюда все с охоткой, с радостью и праздником в душе.

– Короче, оратель… Без сугреву… – проворчал кто-то в глубине толпы.

– Так ты ж стоишь – вот тебе и холодно. Предлагаю согреться, как спокон веков наши отцы и деды согревались – топорок в руки и айда бревнышки тесать. Давайте себе сами клуб построим, своими вот этими руками. Фундамент тут остался целый, проверили. Бревна, пиловочник, другие материалы – привезут. Только строители заняты починкой тех домов, что век не ремонтировали и жить в них уж совсем невмоготу стало. Поэтому кто умеет топор держать, пилой руководить и гвоздь забивать – может потрудиться на благо общества.

– Растащат…

– А кто здесь хозяин? Да не я, а вы здесь хозяева! Если захотите – никто щепки не унесет. Захотите – будет клуб, не захотите – все растащат у вас же со двора. Так что решайте, мужики. Дайте мне знать. Решите – в следующий выходной и начнем, благословясь.

– А ты что – благословлять придешь или с нами работать?

– Приду топором помахать – давно не приходилось.

Свиридов уехал, а народ еще долго бурлил, громко переговариваясь и обсуждая.

Расходились группами – по улицам, кто где живет, а к вечеру к Михеичу домой пришли степенные уважаемые мужики на разговор.

А на другой день к старому пожарищу приполз бульдозер и, пуская струйку дыма, начал сгребать снег, уголья да головешки.

Бульдозер уехал, сопровождаемый кучкой мальчишек, а ему на смену приехал грузовик с прицепом и вывалил новенькие бревна. Мужики постучали – хороши.

САКСОФОН

На застекленной наружной стене холла 401-го корпуса постоянно появлялись небольшие объявления на листах писчей бумаги – именно там появилось первое объявление «Сегодня праздник у девчат, сегодня будут танцы».

Но теперь там были две постоянные полоски бумаги – на одной надпись «СЕГОДНЯ», а на другой – «СКОРО».

Под надписью «СКОРО» появился рисунок саксофона.

А затем этот рисунок переместился под надпись «СЕГОДНЯ» – и зал кафе вечером был полон.

Очень многие догадались, и именно так все и произошло – перед зрителями-слушателями появился Черномырдин с саксофоном, и рядом с ним была Полина Ерлыкина и стойка с другими духовыми инструментами.

Оркестр – рояль, ударные, скрипка и гитара – отодвинулись на второй план.

С первых звуков зал замолк и изредка выдыхал при смене мелодий – смены инструментов зрители даже не замечали, завороженные музыкой. Звонко пела труба, интимно напевал кларнет, басовито разговаривал фагот, откровенничал саксофон а все остальные инструменты деликатно аккомпанировали Черномырдину.

А когда он заиграл откровенно танцевальные мелодии – на середину зала вышли Свиридов и Докукина, и это был такой красивый аккомпанемент солисту!

И вечер кончился всеобщими танцами, и потом все так тепло и сердечно благодарили Черномырдина, что тот даже прослезился.

– Как, Полиночка, как я выглядел? – спрашивал Семен Гаврилович Полину.

– Сема, ты выглядел изумительно! Ты так сегодня играл!

– Полиночка, я играл для тебя!