Концерт Патриции Каас. 7. Неужели это возможно. Недалеко от Москвы, продолжение

Корр.: А вы лично принимали участие в подобных казнях взяточников?

Тат.: Без комментариев. И еще довольно многое связано с так называемыми заказными убийствами, которые годами правоохранительные органы не могут раскрыть. Я могу сейчас назвать вам всех заказчиков убийства Влада Листьева и других подобных громких дел, но вы же не сможете этого напечатать.

В интервью было много интересного, но столь же много мест, заполненных точками.

Но уже на другой день из-под полы можно было купить экземпляр газеты, а точнее половину газетной страницы с фамилиями, номерами счетов, адресами и телефонами.

К издательству претензии были бесполезны – текст был отпечатан другим шрифтом и не в Москве.

Но шуму было много. И самоубийств – тоже.

А в архиве убойного отдела МВД была специальная папка под странным названием «Самурайский меч».

Подшивали в эту папку «висяки», поскольку трупы были либо разрублены подлинным самурайским мечом настоящим самурайским ударом, либо у пострадавшего отсутствовали части тела, отсеченные тем же самым мечом.

В отделе знали, что все это стопроцентные висяки – одно начальство что-то шепнуло другому начальству и такие происшествия даже не расследовали …

Утро было прохладным, но ясным, солнечным.

Турсункулов шел с ночной смены и встретил Анну Лазаревну, выходящую из булочной.

– Доброе утро, Анна Лазаревна. Какое утро чудесное! Может быть прогуляемся немного?

И они пошли по остаткам старинного сада, уже почти полностью застроенного домами, и увидели впереди толпу.

– Там что-то случилось, Владлен Петрович!

– Ох, и не любитель я всяких таких штучек …

Но они подошли – оказалось, что смотреть нужно вверх.

На вершине кованной пики – на остатке старинной ограды сада – висела женщина.

Она висела, повешенная на множество золотых цепочек, охватывающих ее шею. Милиционеры отгоняли любопытных – из-за головы женщины выходили два проводка – красный и синий – и уходили куда-то вниз под одежду. И еще короткий красный проводок свешивался из-под ее одежды, между ее полных ног.

Непрестанные реплики собравшихся – обсуждали подробности, и можно было узнать, что висит здесь заведующая райздравом, баба лютая, берущая большие взятки и имеющая «мохнатую лапу» где-то наверху.

– Пойдемте, Анна Лазаревна, смотреть противно!

Владлен Петрович был совершенно прав – зрелище высоко повешенной женщины было малоэстетично.

Но Анна Лазаревна согласилась лишь отойти подальше, а толпа прибывала.

Из ближайшего склада подогнали подъемник, посадили на его площадку милиционера с собакой и стали поднимать. Собака понюхала тело и залаяла, подъемник опустили.

Народ стали отгонять еще дальше, шелестело слово «взрывчатка».

Понаехали машины, собралась еще большая куча людей, но это длилось так долго, что Владлен Петрович и Анна Лазаревна ушли домой.

Потом стало известно, что обезвредить взрывчатку на месте не удавалось и что предполагаемый заряд был расстрелян из водяной пушки. Вместе с женщиной.

– Теперь будем следить за газетой? Так, Владлен Петрович?

– Видимо так, уважаемая Анна Лазаревна. А борщ ваш сегодня выше всяких похвал!

Ожидаемый подвал в газете появился только через несколько дней, так как история оказалась не столь простой.

У обвешанной золотом дамы из здравотдела оказался сын-наркоман, задержанный за убийство подружки. Мать приложила все силы для того, чтобы обелить сына и обвинить во всем милицию – в ход пошли лжесвидетельства врачей, взятки и звонки сверху.

Когда же докопались до первичных медицинских документов и свидетельских показаний, то виновность сына-наркомана стала ясна, а к этому теперь добавились обвинения ряда врачей в подделке документов, да и многое другое повылезло.

Взятки мадам начала брать еще до приезда в Москву, в любовниках у нее кроме заместителя районного прокурора был еще сотрудник горздрава – он-то и перетянул свою даму в Москву.

А еще в любовниках у мадам был молодой главный врач местной больницы.

В статье было очень подробно изложена цепочка передачи взяток снизу вверх, так что первыми застрелились зампрокурора и главный врач больницы.

Как выяснило следствие сановная дама была сперва убита – ей перебили шейные позвонки, а затем уже повешена на ограде, но поскольку до суда она не дожила, то в суд были переданы дела ее сына, трех врачей и сотрудника горздрава.

А с шеи повешенной было снято – срезано ножницами по металлу – восемьсот грамм золота.

Ну, а валюты у нее в кабинете и дома было ого-го!

РЯДОВОЙ СЛУЧАЙ

Выяснив все, что было можно, у жены большого начальника, Свиридов поправил видеокамеру и … оказался в роскошном помещении пентхауза одного из зданий престижного жилого комплекса «Белый лебедь», и, видимо, вовремя.

Девушку в растерзанной одежде за руки держал один мужчина в крахмальной манишке, а за ноги – двое других, одетых менее нарядно. Четвертый был готов приступить к действию – он только-что разорвал тоненькие чисто декоративные кружевные трусики девушки и уже наклонялся, нацеливаясь своим орудием …

«Хватит секунд тридцать?» подумал Свиридов и все изменилось, сдвинулось назад по времени.

Девушка извивалась, ее хватали, расстилая на ковре, хозяин с толстым затылком ножом разрезал ее одежду, отложив нож он расстегивал брюки и спускал их, а тот, который в манишке, все твердил «а я второй, а я второй».

Девушка молчала – рот ей заклеили скотчем.

Неприметный толок дал знать Свиридову, что пошло уже реальное время.

Загривок попробовал сунуть свое орудие, но девушка дернулась, в связи с чем полились потоки отборного мата.

Загривок одной рукой раздвинул волосы у девушки, а другой …

Тут раздался звук, с которым разрубают свиные туши – Свиридов достал из-за плеча свой мачете и разрубил им лежащего мужика вдоль позвоночника на две части.

И спихнул «это» с девушки.

Помощнички застыли.

Тот, который с манишкой, получил прямой удар концом мачете под подбородок. Голова его дернулась и пока он падал, свесилась набок.