Концерт Патриции Каас. 4. Недалеко от Москвы. Жизнь продолжается

Что приехала она на мотоцикле и спрятала его в лесу.

Кто навел ее на это место.

Как она проникла на охраняемую территорию и что она была одна.

И что именно она снимала.

Как зовут молодую женщину он «прочел» под конец, и вспомнил, что попадались ему скандально откровенные снимки с такой подписью …

НА БЕРЕГУ

Все это Свиридов узнал за ту минуту, пока к нему не подоспели двое офицеров.

– Весло поймайте. Даму связать. Гребите к берегу!

На женском пляже все наблюдали за происходящим и при приближении лодки дамы стали закрывать обнаженные тела чем попало.

К воде вышли трое – Тоня, Мари и Ольга, и не подумавшие прикрываться.

– Обыщите одежду и ее саму. …. Обыщите вы!

Молодая женщина в шрамах и рубцах приняла задержанную из рук офицеров, сняла с нее плащ с капюшоном и стала раздевать ее. После того, как с нее сняли слишком большой плащ задержанная оказалась невысокой плотной молодой женщиной, с ужасом вглядывающейся в лицо Ольги и рассматривающей ее изуродованное шрамами тело.

– Не смейте! Я журналистка! Не прикасайтесь ко мне! Я буду жаловаться!

Но Ольга, не обращая внимания на ее возгласы и попытки вырваться, раздела журналистку и стала исследовать ее одежду. Журналистка, сжавшись в комок, опустилась на землю.

– Милые дамы, не толпитесь! Ничего интересного, простое задержание подозрительной личности! Разберемся.

Свиридов отошел в сторону.

– Дежурного по штабу! Задержана журналистка Марина Фаддеевна Токарская. Проникла через въезд к лесной школе, предъявив журналистское удостоверение. В лесу спрятан мотоцикл – найти. В Москве в редакции газеты «Жизнь» необходимо незаметно задержать Золотова Геннадия, старшего редактора скандальной хроники. Подержите на московской базе до моего приезда, и пришлите машину за журналисткой. Еще надо будет поднять со дна озера фотокамеру и проявить намокшую фотопленку.

Так и не сняв маску, а лишь задрав ее на голову, запыхавшись прибежал Гриша.

– Отец, вот его пленка!

– Не его, а ее! Видишь, это оказалась дама!

– Гриша, что случилось?! – к нему подбежала Уля, прикрываясь полотенцем. – С тобой все в порядке?

– Улечка, твой муж задержал нарушителя! Он у тебя молодец!

– Я знаю, что он молодец! – Уля обняла Гришу, роняя полотенце.

Если бы задержанная была в состоянии наблюдать происходящее, то она бы по хорошему позавидовала красивым молодым обнаженным женщинам, нисколько не смущавшимся своей наготы среди четырех мужчин …

РАСПРАВА с ЖУРНАЛИСТАМИ

С проявленной фотопленки сделали контрольные отпечатки – там было много технического брака и нерезких кадров, но годного материала вполне хватило бы на целый разворот скандальных снимков, так как женщины на пляже на рыбака внимания не обращали.

А в Москве Свиридов быстро установил все, что было известно Золотову и что он ожидал от материала Марины.

Через день их обоих отпустили, но прощался с ними сам Свиридов.

– Итак, Марина. Вы проникли на закрытую территорию и пытались сделать снимки обнаженных женщин без их согласия. Это уже является преступлением.

– Это моя работа! И ваши издевательства надо мной безнаказанными не останутся!

– Я вас предупреждаю, что если вы еще раз сунетесь к нам, то я приму более серьезные меры!

– Не пугайте меня, я вас не боюсь! Сатрап сталинский!

– А чтобы вам было спокойнее жить, вы забудете все, что произошло после вашей посадки в лодку и до вашего возвращения в вашу квартиру!

Свиридов легонько шлепнул ее ладонью по лбу, после чего Марина замолчала и мочала всю дорогу, пока ее везли на машине домой.

С Золотовым Свиридов поступил более жестоко – после возвращения в редакцию Золотов не только не помнил, что с ним было и где он был, но его начинало рвать при виде обнаженной женщины независимо от того, была ли это фотография или женщина в натуральном виде.

Врачи только руками разводили ….

С ДЕДОМ ВАСЕЙ

Вечером все наперебой рассказывали деду Васе о случившемся, и он только вертел головой, а потом взмолился.

– Ульяшечка, пойдем, расскажи мне все толком! А то они меня совсем замучили!

Они с Улей пошли в другую квартиру, и Уля с удивлением обнаружила, что она деду Васе рассказывает все другими словами и несколько по иному, чем рассказывала бы Грише.

– Я скучаю без тебя. Ты стала меньше говорить со мной …

– Деда Вася, я исправлюсь! Я тоже скучаю… и по маме Гале особенно…

– Как жаль, что она не узнала, что ты стала женой Гриши …

– Можно, я буду приходить сюда делать уроки? И Грише работать мешать не буду, и около вас побуду.

– Конечно, приходи! Располагайся, как тебе будет удобнее. А когда появится маленький …

С ГРИШЕЙ

Гриша сидел за столом. Верхний свет он не включил, и только две лампы освещали стол.

Уля подошла сзади, положила руки ему на плечи. Гриша прижался щекой к ее руке, но не обернулся. На столе были разбросаны листы набросков, а перед ним лежал лист с рисунком обнаженной Ольги Петровой.

Уля рассмотрела рисунок – Ольга была изображена без приукрашивания, со всеми шрамами, уродующими ее тело.

– Какая жалость – так пострадала … Где это ее так?