– Вакуум не колебался?
– Не замечали. Но и не регистрировали – окачивали и начинали серию …
– Излучатель стоит стационарно?
– Конечно, покрывая весь образец.
– Есть предложение … пустить излучение вдоль образца …
– А у него есть «вдоль»?
– Примем за направление движения волны вот эту ось, – и Свиридов провел на рисунке линию, кончавшуюся в горловине отростка для вакуумирования.
– Ты, что же, создаешь подобие зонной плавки?
– Можно считать это бредом … Но попробуй – ведь не убудет? Есть другие идеи или предложения? Тогда срочно попробуй и доложи нам. Хоп?
– Хоп! Завтра доложу.
Рано утром звонок разбудил Свиридова.
– Привет, гад начальник!
– Ну, привет. Что тебе не спится?
– А потому, что выбросы исчезли! Ты понял, гад начальник?! Так, мелкая рябь. Приборы фиксируют невероятную чистоту, и на обоих образцах. Ты понял?
– Понял. Оформляй все данные, будем обсуждать на внеочередном заседании Совета.
– Полина? Привет. Извини, что рано. Сегодня часов на пять назначай внеочередное заседание Ученого Совета – сообщение Скворцова.
– Неужели получилось?
– Получилось!
После того, как Скворцов продемонстрировал полученные ночью результаты новых серий с совершенно удивительными результатами, все долго молчали.
– Придется мне проявить свою некомпетентность и серость! – встал Свиридов.
– Вот рисунок склянки, где все происходило, – он набросал на доске рисунок. – Вот тут подсоединен вакуумный шланг, вот так движется поле …
Он остановил готовых к высказыванию вслух и мысленно.
– Ну, дайте же мне проявить всю глубину своего невежества! Вот тут поле начинает будоражить материал, и из него вылезают некие гадкие примеси. И вакуум их вытаскивает вот сюда и потом дальше и дальше. А поле постепенно перемещается и будоражит следующий кусок, и снова примеси летят на помойку. И так до конца – примеси удаляются постоянно. Классическая зонная плавка – без расплавления! Мы же ничего не расплавляем, и температура намного ниже точки плавления! А если поставить на линии ловушку, то можно было бы поймать примеси – только маловато их.
– А если конечный продукт именно примеси?
– Ну, тогда другое дело … Витя, ты что-то изобрел! Ты это понимаешь?
– Но это может не получиться с другими веществами …
– Может. А может – и может. Работать надо, соображать! – Свиридов так походе скопировал Райкина, что смех прозвучал и он разрядил напряжение.
– Учитывая невероятность …
– Теоретическую …
– Вы там совсем одурели? – раздался голос из-под стола.
Мальчик высунулся.
– Или на свой ученый язык вы не в силах перевести то, что сказал дядя Толя?
Громко и перебивая друг друга обсуждали услышанное еще долго, а Иванищева, мало что понимавшая, выслушивала негромкие пояснения Умарова.
В конце концов Ерлыкина остановила этот научный бедлам и прочла несколько фраз, подводящих итоги заседании.
– И кроме того я считаю, что данные способ необходимо заявить в виде патента. Авторы Скворцов и Свиридов. Есть возражения?
– Есть. Я тут вообще не при чем, – это громко и безапелляционно заявил Свиридов.
– Сразу в кусты … – это сказал Мальчик.
ГОСТИ ИЗ МОСКВЫ – ДОКУКИНА и АСКАДСКИЙ
А вечером встречали гостей из Москвы – Любу Докукину и Аркадия Аскадского.
Их обоих долго не выпускали из объятий.
– Ну, наконец-то тебя можно потрогать! – Свиридов обнял Любу. – Здравствуй! Как долетели?
– Здравствуй, Толя. Долетели нормально, твои летчики очень хорошие ребята … Как вы тут? Тонечка, здравствуй! Ты где это так загорела? Гришка, здравствуй … У меня к тебе персональное дело …
– Дядя Толя, а как же скрипка? Мне не разрешили ее взять с собой …
– Не волнуйся, Аркаша, все образуется – и Аркадий попал в крепкие объятия Лены Карцевой, а затем его обхватили длинные руки Черномырдина.
Когда все немного поутихли и гости смогли наконец отпить парного молока Свиридов сказал.
– Ты, Аркаша, поступаешь в распоряжение Пети Дормидонтова – у него в номере есть свободная койка, там пока поживешь. Иди, отсыпайся, завтра поговорим.
– А у тебя, Любаша, здесь очень важные дела, поэтому и пришлось тебя выдернуть из Москвы. Есть здесь несколько маленьких мальчиков …
– Чур не я!
– Ух, я до тебя доберусь!
– … и с ними придется заняться плотненько и всерьез.