– Хоспис …
– Да, Даяна, ты права. Хоспис.
– Я сделаю это, полковник. Я восприняла это, как поручение ваше и бога. И поверьте мне – я приложу все силы, чтобы они не чувствовали себя брошенными. Вы великий человек, полковник.
– Дайяна!
– Я говорю то, что чувствую. В ваших словах сейчас звучал голос бога, бог говорил через вас и вы говорили словами бога. И я благодарю вас за то, что мне доверили.
– Даяна, как в тебе сочетается практицизм современной женщины и такая вера в бога?
– Мне трудно объяснить вам, полковник. Для того, чтобы понять это … надо, наверное, прожить ту жизнь, что прожила я. А эта жизнь была непростой.
– Ты сожалеешь, что твоя жизнь сложилась так?
– Нет. Это – провиденье божие. И я благодарю бога и вас за то, как я живу сейчас, за Лео. И если мне предстоят в будущем испытания – на то воля божья.
– Ты сможешь начать завтра?
– Конечно. И спасибо вам, полковник, за все, что вы для меня делаете.
Сдав халаты они зашли к главному врачу больницы.
– Дина Егоровна Утечкина будет работать в вашей больнице психотерапевтом. Вне штата. Приказ об этом получите завтра.
В ОДНОЙ ИЗ КОМНАТ БЫЛ СЛЫШЕН ШЕПОТ
В одной из комнат свиданий был слышен шепот.
– Знаешь, к чему мне всего труднее привыкнуть?
– Ну?
– К тому, что можно любому из мальчиков сказать – «позови мне Петю», и Петя прибегает, хотя мальчик никуда и не уходил …
– Верно, к этому привыкнуть трудно …
– Я собираюсь попросить его разрешения усыновить его.
– А меня ты не собираешься спросить?
– Сперва – его. И у него же попросить твоей руки.
– Ну, ты нахал! А меня, что же, и спрашивать уже не нужно?
– Конечно, не нужно …
– Ну, … Отпусти … Отпусти же … Задушишь … Задавил совсем … Я … пожалуюсь …
– Давай, пожалуйся… Скажи сыну, что я тебя так обнимал, целовал и … что ты со всеми моими доводами согласилась …
– Чудо ты мое … Любимое …
РАЗГОВОР с ХИТРОВЫМ о ГАЛИНЕ
Договорившись о подмене Свиридов вызвал Хитрова в одну из комнат для свиданий.
– Саша, – начал он, – У меня очень трудная задача. Если бы меня не попросили сразу два человека – Галина Ивановна и Сережа – я бы не взялся.
– Что такое, командир? Случилось что? Не тяните!
– Ты не волнуйся, Саша. И заранее извини меня, потому что говорить о таких вещах не принято … Но учитывая, что Галина теперь названная моя сестра, и что Сережа тоже …
– Командир, это о наших с Галей … взаимоотношениях? И о ее истериках, да?
– Да, Саша. Если скажешь, что не надо говорить на эту тему – я пойму.
Хитров помолчал.
– Раз Сережа просил … Я к нему очень привязался, командир … И помню ваши слова насчет отца … Он ко мне относится … наверное, как к отцу … Можно, сперва я скажу?
– Говори.
– У нас с Галей … Мы понравились друг другу, гуляли, танцевали … Разговаривать с ней хорошо – она и послушать умеет, и помолчать, и сама рассказать что может … Добрая, сына любит … очень любит … А вот как …
Он покрутил головой.
– Я бы не стал … Но как быть? Сережа просил … В общем, командир, я знаю, что вы никому не расскажете … Она заводная – начнет целовать, так не остановишь … Сама меня ласкает, как никто не ласкал, вроде все путем … И – истерика, крик, всю корежит ее … Гад, подлюка, уходи … Потом слезы, прости меня … Что делать – ума не приложу …
– Ты ведь разведчик, профессионал. Должен уметь запоминать, анализировать. Что было перед истерикой? Одинаково все начиналось или нет?
– Стоп, командир! Сейчас, сейчас … Да, одинаково! – он даже провел рукой по воздуху, будто разглаживая что-то.
– Рефлекс.
– Что?
– Рефлекс. А теперь послушай, откуда он взялся. Рассказываю с разрешения и по поручению Галины и по ходатайству Сережи. Отец Сережи был, видимо, не очень порядочный человек …
– Ну, как вы можете, командир! Галя ведь не такая …
– Извини, но это так. А любила она его горячо, оба были молоды. Когда она спала, ему было достаточно провести рукой так, как ты показал …
– Рефлекс?
– И она отдавалась ему, и только потом просыпалась. И однажды он пришел пьяный и привел своего собутыльника, которому проигрался в карты.
Свиридов замолчал.