Матильда

– Вот я смотрю на вас всех и удивляюсь. Вроде, взрослые мужики, Вы же со смертью игру затеяли. Могли бы рассказать новенькому о тех, кто умер до него на этой кровати, и он бы лег возле окна. А вы спорили на мандарины, умрет-не умрет! Где его вещи?

– Не было у него вещей, – сообщила медсестра. – Джинсы и рубашка – в «приемном покое» остались. Он в больничной пижаме был.

– А это чья книга, на тумбочке лежит?

– Это не наша, – в один голос произнесли больные. – Ее здесь не было.

– «Психушка», – прочитал врач, рассматривая книгу. – Как фамилия больного?

– Неизвестный. Он без паспорта поступил. В приемном отделении так и записали «Неизвестный», – пояснила медсестра.

– Но он же в реанимации себя как-то называл? – спросил врач.

– Мне сообщил, что его зовут Гарри Барский, – пожала плечами медсестра. – Только очень неуверенно сказал.

– Это не его фамилия, – отрезал врач. – Так звали главного героя романа «Психушка». Но если этот больной примет облик героя книги, никто здесь до утра не доживет! Доигрались идиоты! Я же предупреждал, чтобы не клали новеньких на эту кровать! Три трупа за одни сутки.

– Мы хотели предупредить его, – засуетился Вася. – Но он сам ее выбрал. Я только сказал, что из окна дует.

– Значит, он тебя первым убьет, – устало произнес врач. – Я эту книгу за одну ночь на дежурстве в реанимации прочел. Потом неделю в себя приходил. «Психушка» – самая правдивая книга о сумасшедшем доме и его обитателях. Второй такой я не видел.

– А еще он в бреду звал на помощь Вольфа Мессинга, – сообщил Петухов.

Врач внимательно посмотрел на больного.

– Матильда, иди, делом займись, я больных сам осмотрю.

Убить старшину из органов

Больной выскочил в коридор и бросился к двери, над которой горела аварийная надпись «ВЫХОД». Лестница была завалена какими-то коробками, списанными медицинскими приборами, старыми ржавыми кроватями.

– Пожарников на них нет, – перепрыгивая через коробки, пробормотал мужчина. – Это же надо додуматься, запасной выход превратили в склад металлолома. А если теракт, пожар? Что больные будут делать? Умирать в огне!?

– А ты стукани прокурору на главврача-вредителя и завхоза, – услышал знакомый голос больной.

– И что тогда произойдет? Новое дело врачей!?

– Любите вы заголовки паскудные к советскому прошлому лепить на «фейсбуках» и «одноклассниках». А тут самое настоящее вредительство, – преградил дорогу старшина НКВД. – Люди погибнуть могут! Ну, что? Сообщишь?

– Да мне какое дело до этой больницы, – отмахнулся мужчина. – У меня своих проблем выше крыши.

– Так ты уже с ними?! Переобулся в полете. Думаешь, никто не знает, где ты работал?

– А где я работал? Я не был санитаром и людей по голове не бил никогда. Это клевета на честного человека.

– Не отмажешься от своего прошлого, – улыбнулся старшина. – Тебя все равно убьют, потому что ты обречен.

– Тогда мне терять нечего, – закричал больной, бросаясь с кулаками на старшину НКВД. Он попытался ударить его по затылку, но кулак неожиданно провалился в пустоту, и больной полетел по лестнице вниз. Последнее, что он увидел, был ржавый аппарат УВЧ. Удар об этот аппарат был настолько сильным, что он тут же потерял сознание.

Вольф Мессинг и четыре ампулы строфанта

Тараканов сел на край кровати.

– Так что ты сказал про Вольфа Мессинга? – постукивая пальцами по грудной клетке больного, спросил доктор после того, как из палаты вышла медсестра.

– Он просил помощи у Мессинга. Трижды повторил его имя.

– Еще что он говорил?

– Он Матильде сказал, что они знакомы.

– И что она ответила?

– Сейчас вспомню. Она как-то странно сказала: «Главное, чтобы мы в будущей жизни с вами больше никогда не встречались».

– Интересное кино, – согнал с лица улыбку врач.

– Я рядом лежал. Весь разговор слышал. А еще, по радио говорили, что Матильда царя домогалась.

– Какая Матильда? – насторожился врач.

– Наша Матильда. Про нее еще фильм сняли, как она к царю приставала.

– Не было этого, – оглянувшись по сторонам, перешел на шепот Тараканов. – Врут клеветники, а тебе лично партийное задание. Будет новенький поступать, предупреди, что у двери койку занимать нельзя. Больной может вернуться. Пусть у окна ложится. И сквозняками пациентов не пугай, душно у вас в палате. Ее проветривать надо каждый час.

Минут через пятнадцать доктор Тараканов пригласил Матильду в ординаторскую.

– И что будем делать с покойником? – спросил он медсестру.

– Ничего не будем делать. Неизвестный за нами не числится. Он же без документов поступил, – уверенно произнесла женщина.

– И что?

– Из-за этого на него в приемном покое не стали заводить историю болезни и отправили прямо в реанимацию. А там прошлой ночью пятеро умирали, не до бумаг было, – пояснила брюнетка.

– Это же нарушение инструкции, – возмутился врач.

– О какой инструкции вы говорите, когда в больнице половина ставок медсестер свободны? Меня из кардиологии бросили в реанимацию. Я уже вторые сутки в больнице. А этот склеротик не смог назвать ни домашний адрес, ни год рождения. Он говорил, что приехал в гости к Пушкину, к памятнику. Да и с фамилией своей путался. Вот и записали его в листах назначения Неизвестным. А эти листы можно и выкинуть, пока они не подшиты в историю болезни и не заведены в компьютер.

– Значит истории болезни нет. А с журналами что? – задумчиво произнес кардиолог.

– Журналы в конце смены заполняют, по «историям». Так, что никаких следов. Если б он умер, тогда пришлось бы бумагами заниматься, а тут ни трупа, ни больного…

– Скажи, а этот больной – твой знакомый?

– Нет.

– Может, когда-то в прошлой жизни пересекались?