Дар

Дар
Мария Унт

Роман «Дар» – это не фантастика, не исторический роман и не роман о любви. Эта книга – исповедь незнакомки своему палачу. Родившаяся в начале ХХ века Маргарет сбегает из дома с бродячим цирком, не подозревая об истинных намерениях артистов. Волею случая героиня открывает в себе удивительные способности к самоисцелению и становится желанным трофеем для основателя одного из самых страшных тайных обществ Англии. В борьбе за жизнь и свободу Маргарет предстоит узнать тайну своей семьи, пережить смерть близких людей и обрести любовь.

Мария Унт

Дар

Часть 1

Глава 1

Случалось ли вам, увидев человека, сразу сказать себе: он – тот, кого я искала всю жизнь? Если да, то вы сможете понять мою историю.

Прошло много времени, но я до сих пор помню, как впервые осознала, что отличаюсь от других. Не подумайте, что я обладала какими-то экстрасенсорными способностями, или умножала в уме дробные числа, или же вдруг начала говорить на десяти языках. Нет, с виду я была обычным ребенком, но внутри ощущала себя не такой, как все. При близком общении мои ровесники чувствовали это и старались избегать моего общества, что вовсе не мешало мне наслаждаться детством.

Моя семья жила за городом, в большом доме – Солнечном Ларце. Никто не помнил, откуда взялось это название, но тем не менее, даже местные жители приняли его. Я думаю, что отчасти оно связано с огромным количеством окон в нашем доме, особенно на втором этаже. В других домах того времени их было гораздо меньше, но мои дед и отец, спроектировавшие Солнечный Ларец, хотели, чтобы в доме всегда сияло солнце. Так оно и было, по крайней мере какое-то время.

Когда я родилась, в Ларце жили девять человек: мои родители, два моих брата, сестра, садовник, экономка, горничная и кухарка.

Не могу сказать, что родители очень хотели и ждали меня. У них и так уже было трое детей. Родилась я 16 ноября 1896 года. Моя мама Лора рожала долго и тяжело. Доктор не давал ей почти никаких шансов на благополучный исход.

Но врачи ведь не боги и могут ошибаться. Мама выжила, правда, чтобы оправиться после родов, ей потребовалось несколько месяцев. Себя я помню примерно с четырех лет, хотя и эти воспоминания кажутся сейчас размытыми. Отлично помню, как выглядело платье, в котором я была на именинах своего кузена Франца, но не могу вспомнить лиц своих родителей, точнее, как они выглядели тогда, как себя вели, как общались друг с другом. Память очень избирательна и порой жестока с нами. Зачастую она стирает все приятные воспоминания или же притупляет настолько, что сложно поверить в их реальность. Дурные моменты отпечатываются иногда гораздо сильнее, чуть ли не до мельчайших подробностей, и даже спустя годы бывает стыдно и неприятно за них. Именно такое воспоминание кажется мне сейчас одним из первых в моей жизни. Я тогда была слишком мала, чтобы полностью осознавать и понимать все детали случившегося, но позже эту историю во всех подробностях мне рассказала наша экономка, преданная и трудолюбивая Жанна.

Рано утром отец и мои братья ушли на охоту. Я же с мамой и десятилетней сестрой Дианой осталась дома. Диана, как всегда, носилась по Ларцу, разбивая и круша все на своем пути, а я и мама отдыхали в саду. Наш сад, не очень большой, находился прямо за домом. За садом был лес, который, на первый взгляд, казался довольно редким, но стоило углубиться в него, как начинались дебри. Мать читала книгу, а я под одной из яблонь играла с куклами. Внезапно со стороны леса раздался шорох и послышался треск веток. Мы с мамой насторожились и повернули головы в сторону звуков. Вскоре из леса вышел мужчина. Мама тут же подошла ко мне и взяла на руки. Наверное, она испугалась, – пришелец вел себя довольно странно. Он был высок и широкоплеч, в испачканной и местами порванной одежде, щетина на лице говорила о том, что человек, видимо, уже неделю не брился. Он шел и смотрел прямо на меня с мамой, но нас не видел, как будто мы были призраками на его пути. Шел довольно быстро и уже через полминуты оказался рядом с нами. Мать перепугалась не на шутку, но страх сковал ее и не давал двинуться с места. Наконец она смогла еле слышно прошептать:

– Кто вы? Что вам надо? Это частные владения. Незнакомец остановился. Казалось, он пытался понять слова моей матери, но в ответ ничего не говорил.

– Я могу вам как-то помочь? – уже более уверенно спросила мама.

Мужчина по-прежнему молчал и смотрел на нас. Мне показалось, что он попытался что-то сказать, так как его губы приоткрылись, но не прозвучало ни слова.

– Я позову Георга (это был наш садовник), – сказала мама и направилась к задней двери дома, которая находилась прямо у нее за спиной.

Я была у нее на руках, но как только она ступила на порог дома, мы услышали слова мужчины:

– Воды. Можно мне стакан воды.

Мать обернулась и посмотрела на него. Незнакомец не сдвинулся с места и продолжал смотреть на нас. В какой-то момент мама подумала, что ей послышалось и он вовсе ничего не говорил, но мужчина повторил свою просьбу:

– Воды! Я хочу пить. Можно мне воды?

Мать замешкалась, не зная, что делать. Ее до смерти напугал этот человек, и единственным ее желанием было скорее уйти в дом и закрыть все двери на замок.

– Я принесу вам стакан воды. Только обойдите дом и подойдите к парадной двери, – сказала мама.

С этими словами она быстро зашла в дом и закрыла за собой дверь. Никто не знает, что случилось бы, если бы мать отказала ему или повела себя по-другому. Может, ничего и не изменилось бы, а может, все пошло бы иначе, и я сейчас не находилась бы здесь и не рассказывала бы вам свою историю. Кто знает.

Опустив меня на пол, мать наказала мне сию же минуту бежать наверх, а сама направилась на кухню, одновременно зовя Георга. Дианы не было поблизости, как позже я узнала, она рисовала очередную рожицу на обоях у себя в комнате. Идти наверх мне не хотелось, поэтому я решила посмотреть, чем же закончится вся эта история с незнакомцем. Я быстро побежала в холл и спряталась за небольшой тумбой, стоявшей недалеко от входной двери. Из моего укрытия я могла видеть все, что происходило в холле, а меня заметить мог разве что господь Бог. Через несколько секунд из кухни вышли мама с Георгом. В руках она держала стакан воды. Еще я заметила, что из кармана Георга что-то выглядывало. Что-то блестящее и гладкое. Садовник подошел к двери, чтобы открыть ее, и почти сразу же отпрянул. За дверью стоял мужчина. Причем стоял он, наверное, в дюйме от нее. Никто из присутствовавших в холле не проронил ни слова. Незнакомец зашел без приглашения и встал в трех шагах от побледневшей мамы и остолбеневшего Георга. Спокойствие продлилось секунд десять, но, думаю, что маме и садовнику эти секунды показались часами. Внезапно из-за пазухи мужчина достал револьвер. Глаза у мамы округлились, она выронила стакан, а рука Георга метнулась к предмету, находившемуся в кармане пиджака.

– Я не хотел ничего дурного, – вымолвил мужчина. Голос его был настолько грустным и тихим, что мне стало жалко незваного гостя. В один момент он повернул голову и посмотрел в мою сторону. Не знаю почему, но я тут же приподнялась, чем выдала свое присутствие, и уже не только незнакомец, но и мама, и Георг смотрели на меня. Георг метнулся в сторону мужчины в попытке вырвать у него револьвер, но все произошло слишком быстро. Прогремел выстрел. На мое лицо брызнула теплая кровь. Я зажмурилась и услышала, как на пол рухнуло чье-то тело. Когда я открыла глаза, то увидела, что незнакомец лежит на полу, вся его голова в крови, впрочем, как и весь наш холл, мое лицо и платье. Мать закричала и подбежала ко мне. Схватив меня, она тут же бросилась наверх, но оттуда по лестнице уже спускалась Диана. Увидев распростертое на полу тело, сестра завизжала, мать от неожиданности ослабила хватку, и я выскользнула из ее рук. Не знаю, что руководило мной в тот момент, но я ринулась к телу мужчины, опустилась на колени и, не обращая внимания на кровь, попыталась развернуть его голову, чтобы увидеть глаза. Мне почему-то казалось, что в них должна была остаться жизнь, но тут меня подхватил Георг и потащил в ванную комнату. За все это время я не издала ни звука, в отличие от моей сестры, громко плакавшей, даже когда мать отвела ее в свою комнату, где просидела с ней около часа.

В ванной комнате Георг передал меня Жанне, начавшей тут же умывать меня, а сам сразу же отправился в полицию. Полицейские приехали примерно через два-три часа. Они забрали труп, опросили маму и Георга. Один из них остался в доме дожидаться прихода отца. Когда вернулся отец с моими братьями, то между полицейским и родителями состоялся разговор. Оказалось, что мужчину звали Робертом. Жил он в соседнем городке. Неделю назад он вернулся домой из паба выпивши, зарезал свою жену и дочку, которой, как и мне, было четыре года. До того момента как он появился у нас в саду, его никто не видел. Что заставило его совершить преступление, не знал никто. Сейчас мне кажется, что даже сам Роберт не знал, что на него нашло. Но я думаю, перед тем как пустить себе пулю в висок, он уже понимал все, что сделал, и даже раскаивался в этом. Иначе как объяснить, что перед смертью он с такой тоской посмотрел на меня? Я не уверена, хотя могу догадываться, что в той маленькой девочке, то есть во мне, он увидел свою дочку.

Чего я не могу объяснить, так это то, зачем мне понадобилось смотреть в его глаза. Было ли это детским любопытством или же проявлением страха перед смертью? Я не знаю, как не знаю и того, что бы я увидела, если бы Георг не помешал мне повернуть голову мужчины. Во всяком случае после того дня я стала другой: забросила свои куклы, перестала хныкать и капризничать и чаще проводила время одна, не играя с сестрой и братьями. И в лес я никогда не ходила в одиночку, только с отцом. Обычно я наслаждалась свежим воздухом, прогуливаясь вдоль него, или же шла в долину, за которой начиналась река.

* * *

Шли годы, я росла. Сменилось несколько домашних учителей, которых я терпеть не могла или же в лучшем случае относилась к ним безразлично. Отдавать меня в школу не хотела мать, так как считала, что там ничего, кроме грубости, я не увижу. Время тянулось однообразно, – днем мы с сестрой учились, а вечером делали уроки или занимались чем-то своим. Братья мои уже давно уехали в колледж и приезжали к нам только на каникулы. Артур – старший брат – изучал военное дело, а Марк – младший – медицину. Моя жизнь была очень размеренной, мне иногда становилось до того противно, что хотелось сбежать куда-нибудь подальше от этой рутины. И однажды мне выпал такой случай.

Мне тогда только исполнилось семнадцать. Я оставалась все такой же неразговорчивой и дикой. Однажды я отправилась на прогулку и не заметила, как отошла довольно далеко от дома. Услышав приближающийся сзади топот копыт, я остановилась и обернулась. Ко мне подъехал мужчина, довольно крупный, с темными волосами и темно-рыжей бородкой. Он остановил лошадь, слез с нее, улыбнулся и поздоровался:

– Здравствуйте, прекрасная незнакомка!

Комплимент был мне очень приятен, так как в то время я не считала себя красивой или даже симпатичной. Лесть незнакомца размягчила мое недоверчивое сердце, и я с улыбкой ответила:

– Добрый день!

– Позвольте узнать, что делает здесь, на этой дороге, такая молодая и красивая девушка одна? – спросил мужчина.

– Я живу недалеко и вышла погулять, – простодушно ответила я. Хотя внутри уже начала терзаться сомнениями, – ни один приличный человек не начал бы разговор с юной девушкой, не представившись.

Видимо, я чем-то выдала свою нервозность, потому что мужчина тут же назвал свое имя:

– Меня зовут сэр Джером де Корн-Релкин! Но для вас, юная мисс, я могу быть просто Джерри.

– Какое странное у вас имя, – удивилась я.

– Нет ничего более странного, чем сама жизнь! Позвольте прогуляться вместе с вами?

Я согласилась. Мужчина ловко соскочил с лошади, и мы медленно пошли по дороге, продолжая беседовать. Джером (я отказалась называть его Джерри) расспрашивал меня о моем доме, семье, жизни. Я старалась отвечать довольно пространно, однако его наводящие вопросы помогли ему разузнать обо мне практически все. Про себя он почти ничего толком не сказал, все больше шутил и развлекал меня забавными историями. Но я узнала, что Джером являлся одним из организаторов цирковых представлений, проходивших в городе. Он нанимал цирковых артистов и заведовал продажей билетов. Представления устраивались почти каждый вечер под открытым небом на окраине города.

– Приходите на наше выступление, я познакомлю вас с артистами, – предложил Джером.

Я замялась. С одной стороны, мне очень хотелось сходить туда. Ведь я ни разу не была в цирке, и мне действительно было любопытно. С другой стороны, я, воспитанный домашний ребенок, немного боялась всего непривычного и нового. Единственным решением этой дилеммы казалось рассказать обо всем родителям и пойти на представление вместе с ними. Но я прекрасно понимала, что мне откажут, сославшись на то, что я слишком молода для таких вещей и к тому же не следовало приличной девушке ходить в подобные места. Я была в этом настолько уверена, что сильно расстроилась. Это сразу же заметил Джером.

– Почему вы так загрустили?

– На самом деле я бы очень хотела пойти, но не думаю, что эту идею одобрят мои родители.

– Так приходите вместе с родителями.

– Мне кажется, они не захотят пойти.

– А кто ваш отец? Чем он занимается? – спросил Джером.

– Он довольно известный архитектор, но за год до моего рождения семья переехала сюда, и отец больше ничем не занимается. Ходит на охоту и рыбалку и иногда ездит в город. В столице бывает крайне редко и недолго.

– Ну, и почему вы решили, что он откажет вам в посещении цирка?